— В бездну манеры! — взмахнул руками Тайро. — У нас получилось! У нас все получилось, Йон! — У тебя получилось, — смягчился Йонто. — Но я в тебе и не сомневался. — Й, повернувшись ко мне, сказал: — Это Тай создал то зеркало. Правда, пройти сквозь него мы не смогли, якорь найти так и не удалось… Это настоящее чудо, что артефакт пропустил тебя. Так вот оно что… А я-то думала, дело в одном лишь кольце. Хотя без него, того самого чуда, ничего бы и не вышло. И я в тысяча первый раз, пусть и мысленно, поблагодарила Таныла и от души пожелала, чтобы счастье, от которого он упрямо бегает, все же его настигло. — Смотрю, переодеться успела, — прекратив изображать ветряную мельницу, прищурился Тайро. — Давно вернулась? — Ночью, — наивно призналась я. — Ага… И до сего момента вы не нашли времени, чтобы обсудить, как именно тебе удалось вернуться? Наверное, занимались куда более важными делами… — Тай! — нахмурился Йонто, и владетель, шкодливо улыбнувшись и подхватив полы длинного наряда, припустил по коридору. Остановился у поворота и с заговорщицким видом сообщил: — У него еще на правом бедре жуткий рубец, видела? Кродрок цапнул, думали, ходить не сможет! — Мелкий паршивец! — прошипел верный эранир шэт-шана и попытался этого самого шэт-шана удавить. Но, увы, не преуспел — слишком уж шустрым был владетель. Казалось бы, с таким Прайго не устоять, но он не только устоял, но еще и процветал. Мальчики постарались на славу. Йонто вычистил-таки дворец от мутных личностей. Многие сбежали, не дожидаясь разбирательств, остальных выслали на границу шэтхо, приносить практическую пользу, возделывая землю, осваивая труднопроходимые территории и борясь с разными напастями. Тайро принципиально никого не казнил. Заявил, что смертей с него довольно. Даже Агрийо пощадил, и тот уже полгода жил в приграничном городке на юге, под присмотром местных магов. Говорили, что звездочет окончательно сошел с ума, дни напролет возится с расчетами и успел предречь щедрый урожай, жену-стерву для градоправителя и несколько концов света. Йонто на брата давить не стал. «Владетельствуй, как душа желает», — только и сказал он. Ну… Тай и владетельствовал. От души. Первым делом он отпустил чентолей, содержавшихся в неволе. Снял ошейники, уничтожил привязывающие чары… Они улетели. И вернулись. Через неделю, ночью, прямиком подокна Тая. До сих пор признают лишь его да парочку придворных, проявивших положенную вежливость. Благо что я ошибалась и ездовые животные, отдаленно похожие на лошадей, в этом мире все же имелись. Потом безбашенный шэт-шан решил наладить отношения с высшими чентолями, для чего в одиночку — как он думал, не заметив последовавшего за ним Йонто, — явился под копню Древа владетелей. С тем самым мечом наперевес… Меч действительно перевешивал и совершенно не шел к яркому и более чем мирному наряду Тая. Откликнувшийся на зов белоснежный высший долго и неприлично ржал… И столь же неприлично застыл с открытой пастью и вывалившимся языком, узнав об истинной причине встречи. В знак добрых намерений Тай предложил сломать меч. Ломал долго и упорно, но тщетно, умаялся, проникся бессовестным хохотом высшего и попросту закопал меч под Древом. А сверху водрузил внушительного вида каменюку, на которой выцарапал одно-единственное слово. Мир. Высший ржать перестал. Зато начал икать. В результате камень приобрел слегка подкопченный вид… Ну и в целом казалось, что под деревом кого-то спешно закопали и придавили валуном, чтоб не выбрался. Но высшему, похоже, понравилось. Впрочем, я его понимала: Тай мог обаять кого угодно, не прикладывая ровно никаких усилий. А еще он — не без войны с чиновниками, которую пусть и с трудом, но выиграл, — объявил рогатых торговцев вне закона, запретил преследование и продажу одаренных и довел-таки до ума свои изобретения. Последние опыты доказали их эффективность, а значит, скоро жизнь слабых магов, причем не только в Прайго, изменится к лучшему. Две недели пролетели незаметно. Я встретилась с Вэйнарой, которая очень обрадовалась моему возвращению; познакомилась с Шанаей и приняла извинения Паллира, на которого, впрочем, и не обижалась, потому как тогда он защищал своего воспитанника; подружилась с чентолями; обустроила покои не по принципу «и так сойдет», а исходя из соображений удобства… Вновь привыкла к здешней жизни. А каждую свободную секунду мы с Йонто проводили вместе. Наверное, над нами потешались все кому не лень… Не важно. Важно было знать, что он рядом, постоянно чувствовать его тепло, дыхание… Нам обоим это было жизненно необходимо. По крайней мере до тех пор, пока вызванное разлукой потрясение не притупится. Одним ясным вечером Тайро подкараулил нас в саду и преподнес мне поистине царский подарок. — Держи, — вручив синюю бархатную коробочку, смущенно улыбнулся он. — Сделал, пока бился над принципами переходов между мирами… В коробочке лежал смартфон. Я опасливо коснулась экрана… и он засветился, явив моему недоверчивому взгляду знакомые иконки приложений! — Тай! Ты гений! — От избытка чувств я шагнула к нему, намереваясь обнять, но Йонто ненавязчиво вклинился между нами и нежно, так, что Тайро поперхнулся, улыбнулся: — Не беспокойся, Ана, я сам его обниму… — Не надо, с удовольствием приму благодарность словами, — торопливо отказался от щедрого предложения шэт-шан и укоризненно покачал головой: — Между прочим, ты увел мою невесту, а теперь даже обнять ее не разрешаешь! — Что ты сказал? — очень ласково спросил Йонто. — Тебе послышалось, — нервно улыбнулся Тай. — Йон! — возмутилась я, но он уже открыл теневую тропу и без лишних слов увлек меня за собой. Нет, все-таки некоторые вещи не меняются! Ни через два, ни, подозреваю, через двадцать два года! Но в этом и заключаются их особое очарование и ценность, не так ли? Тайро медленно брел по дорожкам закрытой части сада, вздыхал и предавался унынию. За аркой входа маялась свита, но страдания придворных его не интересовали. Тысячу раз уже просил оставить его в покое и заняться чем-нибудь полезным, так нет ведь. Тради-и-иции, чтоб их… Закон, что ли, издать? Об изменении давным-давно изживших себя традиций, а еще — о праве владетеля на личное пространство и личную жизнь. Хотя последней, похоже, никакие законы не помогут. «Ищи свою женщину», — строго посоветовал Йонто. Легко сказать! Где ж ее искать-то? Не каждый день с Небес падают такие девушки, как Анна. А другие, падающие пусть и не с Небес, но прямиком к ногам шэт-шана, казались Тайро предсказуемыми, глупыми и надоедливыми. Но в конце концов именно из них и придется выбрать ту, что разделит с ним жизнь… Единственную, ибо он и с отцовским-то гаремом намучился, решая, кого куда определить и при этом не обидеть. Свой собственный он заводить не планировал. Еще одна дурацкая традиция, требующая отмены. Надо бы заняться. От размышлений Тайро отвлек подозрительный шум в пышно цветущих кустах аранды. Бело-розовые, похожие на облака, они затряслись, звонко чихнули… Не успел владетель удивиться чихающим кустам, как из них, отчаянно сопя, выбралась девушка. Невысокая, с растрепанными светлыми волосами, живописно украшенными веточками и лепестками, в странной одежде… Платье было длинным, но тонким, кружевным, на узких бретельках, и совершенно бесстыдно открывало плечи, изящные руки и хрупкие ключицы… В ямочке меж ними уютно лежал кулон — бледно-голубой, ограненный в форме капли кристалл на затейливо плетенном шнурке. Сглотнув, Тайро поднял взгляд и недоуменно нахмурился. Незнакомка с тонкими чертами лица и огромными серыми глазами определенно кого-то ему напоминала… — Мы не встречались? — осторожно спросил он, чувствуя, что напряженное взаимное разглядывание несколько затянулось. — Вот уж вряд ли, — фыркнула девушка, отбросив за спину длинные волосы и скрестив на груди руки. — Я бы точно запомнила. Красивое платьишко. На заказ шили? Лесной домик встретил их радушно. Даже дорк прибежал, получил свою законную порцию ласки от Аны и вновь скрылся среди деревьев — к вящему ее разочарованию, ярко обрисованная перспектива попасть во дворец звереныша не прельстила. Ана обошла дом изнутри и снаружи, гладя стены и блаженно жмурясь, и Йонто всерьез задумался о том, чтобы перебраться сюда. Тай не маленький, окружен верными людьми, сам со всем справляется, и нянька ему не нужна. В этом доме они были счастливы. И вновь будут. Теперь уже — навсегда. Пока Йонто, сидя на краю колодца, обдумывал этот вариант, Ана вспомнила о подарке Тая. Подарок оказался гораздо полезнее, чем она полагала… А братец и правда гений. Но не настолько, чтобы напрашиваться на объятия. Когда полянку огласил странный резкий звук, Йонто вздрогнул, а Ана восторженно закричала: — Работает! Ион! Работает! Она прыгала, сжимая в руках свой смартфон, и просто-таки лучилась счастьем. А немного успокоившись, показала ему, что именно заработало. Вживленный в чудо иного мира артефакт позволил принять пришедшее из того мира сообщение… — Это от Евы… Моя ненормальная сестра все-таки решила удалить родинку, — расстроенно вздохнула Ана, прочитав короткое послание. — Ну вот чем она ей помешала?! Красиво же, а? Родинка и в самом деле выглядела красиво. Особенно на ее плече. Особенно в лунном свете… Но дело было отнюдь не в красоте. И об этой маленькой, но важной детали Йонто упомянуть забыл. — Э… Ана, — смущенно кашлянул он. — Я выяснил это уже после того, как ты… Как ты ушла отсюда… — Дипломатично. Честнее было бы сказать — после того, как ты меня отсюда выставил, — проворчала Ана, и Йонто сделал вид, что не услышал. Тогда ей угрожала опасность, и, если бы ему вновь пришлось выбирать, он поступил бы точно так же. — Так вот, — продолжил он, отогнав невеселые мысли, которые за два года прогрызли в душе не одну дыру и даже сейчас не спешили окончательно исчезать, — из дневника твоего отца я узнал, что ключ, открывший границы, он же якорь, удерживающий вас в том мире, — это родинка, личный знак Рантэра, материальное воплощение его чар. Сложных, истинно аштарских, мы их не то что воссоздать, даже понять не смогли. Но вот избавиться от них просто. Нужно всего лишь удалить родинку… — Подожди… — перебила Ана, бледнея на глазах. — Ты хочешь сказать, что если бы я удалила родинку, то сразу же оказалась бы здесь? С тобой? Так просто? Это было так просто?! Вот же черт! — Она застонала от досады и запустила пальцы в волосы, растрепав прическу. — Да если бы я только… Если бы я… О нет. Она замерла, пораженная осознанием случившегося. И сейчас Йонто легко мог читать ее мысли. Ева удалила родинку. Якорь, удерживающий ее в мире, который сестры привыкли считать родным. А это значит, что… — Йон! Этому миру конец! — Любой конец — всего лишь новое начало, — улыбнулся Йонто, ловя мечущуюся по полянке Ану в объятия. — Мир спасет себя сам, да? — недовольно фыркнула она, впрочем не пытаясь вырваться. Напротив, притихла, успокоилась. — Именно. — А мы?..