При одном только взгляде на нее, растерянную и расстроенную, сердце в груди перевернулось. За ней следовали стражи. В отдалении важно шествовала девица из гарема, окруженная служанками. Слышался чей-то смех… Слишком много людей. И ему надлежит сейчас, поравнявшись с Аной, просто поклониться… и пойти дальше. Нельзя остановить ее, нельзя спросить, что случилось, нельзя обнять. Ничего нельзя. Да в бездну эти запреты! С него хватит. — Прочь, — мрачно приказал Йонто стражам, и они послушно скрылись на одной из тропок сада. Девицы тоже куда-то свернули. Предзакатное солнце золотило траву и деревья, и в наступившей хрупкой тишине можно было представить, что здесь никого больше нет… Ана медленно подняла на него глаза, в которых плескался страх, тот самый, что сильнее веры и разума. И Йонто отчетливо понял, что не может позволить ей сказать ни слова. Довольно слов. Довольно страхов и сомнений. Он шагнул ближе, обхватил ладонями лицо Аны и, склонившись, поцеловал удивленно приоткрытые губы. Так, как давно уже хотел, вкладывая все свои чувства, которые до сих пор не смог облечь в слова. Отстранился на миг, перевел дыхание и вновь коснулся ее губ, на сей раз легко, почти невесомо, давая возможность разорвать поцелуй. Он ничуть не сомневался в ней, просто хотел, чтобы она окончательно все для себя решила… И она решила. Подалась навстречу, прижавшись всем телом, зарывшись пальцами в его волосы. Как и прежде, безгранично ему доверяя. И в нежности губ, ласковых касаниях рук, в ставшем одним на двоих дыхании инеем осыпались условности, запреты и страхи. Вся прежняя жизнь, в которой у Йонто не было смысла, в которой ему не за что было сражаться. Не размыкая объятий, он мысленно потянулся к силе артефакта. Подготовка? Разговоры? К тварям Грани! Ответ на главный вопрос он получил, остальное — не важно. Ана пойдет за ним куда угодно. А он сделает что угодно ради нее. Чары рвались, словно гнилые нити. Паллир не обманул. А Канро возомнил себя всемогущим, позабыв, что нельзя удержать того, кто по-настоящему жаждет свободы. На открывшуюся тропу Йонто ступил, крепко прижав к себе Ану и приготовившись ко всему, кроме неудачи. Не в этот раз. Не тогда, когда он решил бороться — и победить. Ему предстояло сделать десять шагов — по одному на удар сердца, — но он сделал всего семь. Рисковать понапрасну он больше не собирался. Никогда. Как же так получилось?.. Я должна была сказать Йонто, чтобы он покинул дворец, навсегда забыл обо мне, чтобы… Я почти решилась, но не успела. Не смогла оттолкнуть его, отказаться от того, что видела в его глазах. Это было выше моих сил. Это было бы… предательством. Да, в тот миг я ни о чем не думала. Ни о том, что делаю, ни о том, что нас ждет. А ждала нас тропа, по которой мы легко прошли сквозь защиту дворца… и оказались далеко за его пределами. Обманчиво легко. С тропы мы не сошли — выпали. Йонто на землю, я — на него. И в первые секунды мне показалось, что он не дышит… — Йонто… Йон! Как ты? — испугалась я, встав на колени и попытавшись нащупать его пульс. — Как ты? — эхом отозвался он, открывая глаза. — Бестолочь! — Закусив губу, я ударила его по плечу. — Это все, что тебя волнует?! Я хотела помочь ему подняться, но он дернул меня за протянутую руку, прижал к себе и выдохнул еле слышно: — Нет. Это не все. Меня волнует, как ты, где ты, о чем думаешь, что делаешь, что чувствуешь. И меня волнует, в порядке ли я, потому что для того, чтобы с тобой все было хорошо, я должен быть рядом. — Мотивация пока что хромает, причем на обе ноги, но в целом мне нравится твой настрой, — тихо рассмеялась я, уткнувшись ему в грудь. Его руки скользнули по моей спине, плечам… И он резко сел, увлекая меня за собой. — Что случилось, Ана? — спросил тихо, едва касаясь моего плеча. Оно уже и не болело, так, ныло слегка. — Ерунда, — улыбнулась я. — По неосторожности поранилась. — Где и как? И не связано ли это с тем, что я свободен от клятв? Пожалуйста, не молчи. Я должен знать, что происходит. Должен. Но не посреди же леса, сидя на травке, разговаривать? Оказалось, именно здесь. Без объяснений Йонто отказался куда-либо идти. Заявил, что спешить ни к чему, потому как след открытой с помощью артефакта тропы никто не найдет, обнял меня, согревая, и приготовился слушать. Пришлось рассказывать… Что могла смягчить, смягчила, но он все равно разозлился. Нет, Йонто ничем это не выразил, но… я чувствовала. Порой мне казалось, что я чувствую его лучше, чем себя. — Я не сдержала слова, Йон, — вздохнула, выговорившись. — Обещала, что останусь, если Канро-шан освободит тебя от клятв. Он сдержал, а я — нет. — При чем здесь ты? — усмехнулся он. — Тебя забрал я. Можешь рассматривать это как похищение. — Что?.. — Я же не спросил, хочешь ли ты уйти со мной. Значит, я тебя просто украл. Хм… С такой точки зрения все действительно выглядело иначе. И кого волнует, что похищенная была просто-таки неприлично счастлива? Йонто открыл еще одну тропу, которая привела нас в маленькую, уютную и явно обжитую пещеру. — Одно из моих убежищ, — пояснил «похититель», оглядывая свои владения. — Переночуем здесь, а потом пойдем к Шанае. Она ничего не смогла сказать мне, но что, если, посмотрев на браслет, все же подберет ключ? Тогда ты вернешься домой. — А если не подберет? — опустившись на расстеленный на полу мохнатый коврик, спросила я. — Ана… — Он сел напротив, осторожно пожал мою ладонь. — Я обещал тебе помочь, и я помогу. Рано или поздно, но ключ мы найдем. Тебе не место в этом мире. Я прикусила губу. Он ведь прав. Прав… Но отчего так хочется плакать? Отчего хочется спорить, доказать, что мое место именно здесь? Рядом с ним. Пока я боролась с собой, Йонто развел огонь в очаге, выложенном камнями посреди пещерки, и подвесил над ним котелок с водой. Травы здесь тоже имелись, и это означало, что у нас будет чай, а к нему — сухие тонкие лепешки, простые, но сытные. Когда в котелке весело забулькало, я подвернула рукава, чтобы засыпать в воду травы, и вздрогнула. — Йон… Что это?! Подаренного Тайро браслета не было. Вместо него по запястью вился тонкий затейливый узор, похожий на серебристый иней. Совсем как линии ийталя Йонто. — А, это… — Он едва мазнул по узору взглядом. — Не волнуйся, ничего страшного. Само пройдет. — И все же, — нахмурилась я, — почему это появилось? О чем ты опять пытаешься умолчать?! — Родовые побрякушки владетелей иногда непредсказуемы, — пожал плечами Йонто, глядя на меня подозрительно честными глазами. — Главное, это безопасно. Остальное не важно. Мне казалось иначе, но я по опыту знала, что ничего из него не выужу. По крайней мере, сразу. Ну ладно… Сделаю вид, что поверила. Немного позже, обхватив озябшими ладонями круглые бока глиняной кружки, наполненной травяным настоем, я совершенно неожиданно для себя спросила: — Ты бы хотел все изменить? Жить во дворце. Однажды стать шэт-шаном… — Даже в страшном сне не видел, — нервно хмыкнул Йонто. — Я тоже не хочу, — пробормотала я, неотрывно глядя на огонь. — Что? — придвинулся ближе он. — Возвращаться… — И не придется, — заверил Йонто. — Мы сможем уйти. А потом… Ана? Я поставила чашку, улыбнулась, кончиками пальцев коснулась обозначившейся меж темных бровей морщинки, выдававшей его тревогу, и покачала головой. — Я не хочу возвращаться в свой мир. Не хочу. — Ана… — Йонто выглядел растерянным. — Твои мама и сестра, они… Они будут меня искать. Волноваться. Плакать? Наверное, да. Но любое горе не бесконечно. У каждой из них — своя жизнь, в бурном течении которой они нередко забывали о моем существовании. Я не обижалась, нет. Это было… привычно. И однажды они перестанут горевать обо мне. Однажды… Я знала, что рассуждаю невероятно эгоистично, знала, что пытаюсь оправдаться, кинуть кость совести, но… Ничего еще я не хотела так сильно, как остаться здесь. Ничего и никогда. — Они справятся, — с уверенностью, которой не чувствовала, желая убедить скорее себя, чем Йонто, сказала я. — Канро не смирится, — не сдавался он. — Не оставит тебя в покое. Знаю. Шэт-шан совсем разума лишился. Но… Можно ли считать чужое безумие достаточным основанием, чтобы отказаться от того, без чего я уже вряд ли сумею выжить? — Я хочу остаться здесь. С тобой. — Я собралась с силами и посмотрела в глаза Йонто. — Я… могу? Взгляд он не отвел. Но и отвечать не торопился. Не потому, что не хотел того же, я видела, что хотел, еще как… Он боялся. И я понимала, какую ответственность ему придется на себя взвалить. И если он скажет «нет»… Если… — Останешься здесь? — нарушил затянувшееся молчание Йонто. Прозвучало это как-то странно. Робко, будто моим словам он до конца так и не поверил. — Навсегда? Со мной?.. Горло перехватило, и я кивнула. А он, прикрыв глаза и выдохнув, обнял меня, уткнулся подбородком в мою макушку и замер. Я слушала, как часто-часто стучит его сердце, и глупо улыбалась. Кажется, это все-таки «да».