Ничья? — Убедился? — с мальчишеской радостью воскликнул Тайро. — Убедился, — усмехнулся Йонто. — Но охрану все равно приставлю. Я прикусила губу, скрывая невольную улыбку. Наследнику достался самый занудный и вредный эранир из всех возможных. Зато и самый надежный. Едва мы покинули полянку, Йонто отловил пару своих подчиненных, не взаимно им обрадовался и не подразумевающим возражений тоном поинтересовался у наследника, не желает ли он показать госпоже Анне свою мастерскую. Лучащийся счастьем Тайро пожелал. «Госпожа Анна», ведомая любопытством, согласилась. Мастерская находилась в отдельной постройке, затерянной в глубинах сада. Домик зарос плющом и травами так, что я не сразу его заметила, а дверцу Тайро и вовсе на ощупь искал, смущенно косясь то на меня, то на Йонто, который молчал излишне выразительно. Спровадив нас внутрь, поставив у дверцы несчастных стражей и наказав им никого не впускать и не выпускать до его возвращения, он сбежал. А я оглядела залитую золотистым светом комнату… и пропала. О, чего только здесь не было! Причудливые сосуды, содержимое которых сияло, мерцало и переливалось всеми цветами радуги; металлические, деревянные, тканевые, стеклянные, глиняные и каменные заготовки всевозможных форм и размеров; ящички с инструментами, среди коих были как вполне привычные, так и совершенно незнакомые. Там и тут в художественном беспорядке валялись листы бумаги с рисунками, чертежами и непонятными расчетами. На одной из стен висела огромная светлая доска, сплошь исписанная сложными формулами. А пахло здесь осенним лесом после дождя. Успокаивающе, уютно. — Это… — завороженно протянула я, рассматривая мастерскую. — Это… — Это артефакты. В основном недоделанные, готовые я держу в другом месте, — с плохо скрытым смущением пояснил Тайро. — А я думала, ты картины пишешь! — выпалила я. — Ну или стихи… — Спасибо хоть не крестиком вышиваю, — фыркнул наследник. — Видел бы ты себя со стороны, — неловко пожала плечами я. — Весь такой… вдохновленный! — А что, для артефактов вдохновение не нужно? — приподнял брови Тайро. — Прости, до сих пор не доводилось встречать тех, кто их создает, — улыбнулась я. — И знаешь что… Они прекрасны. — Тебе понравились недоделки? — не поверил он. — Они светятся, — призналась я. — Как и ты. Это же не просто артефакты, правда? Ну… Не бытовые, да? Тут что-то другое… Тайро долго молчал, не сводя с меня странного взгляда. Он будто что-то решал для себя, и я его не торопила. — Это для магов, — наконец-то сказал он. — Для тех, чей уровень дара слишком низок. Для тех, кто обречен на фактическое рабство и раннее угасание. Я хочу подарить им нормальную жизнь. Я выдохнула, во все глаза смотря на Тайро. Надо же… Под маской беззаботности и слоями ярких тканей скрывался по-настоящему талантливый, неравнодушный, стремящийся изменить жестокий мир человек. Или шэт, какая, в сущности, разница? Сейчас его душа сияла ярче солнца, и этот свет отражался в глазах, звенел в голосе, рассыпался искрами при каждом движении… Красиво. Как же это было красиво! — Я видел, что происходит с ними, — говорил меж тем Тайро. — Видел, как они теряют последние крохи силы на тупой монотонной работе. Вот это, — указал он на одну из заготовок, — способно заменить каторжный труд по плетению силовых нитей для артефакторных креплений. Это — увеличит резерв мага до высшего уровня при любом изначальном. Это — позволит обычным людям видеть Сверкающую и искры, а это — собирать их. Они еще несовершенны, но то дело времени и упрямства. Я непременно доведу все до ума. Но… что потом? Я не могу убедить отца в необходимости этих вещей. Другие владетели тоже не будут меня слушать. Они крепко держатся за старые порядки. — Однажды ты сам станешь шэт-шаном, — напомнила я. — Отец считает, что я для этого не годен. Что в моей голове творится невесть что. Венец я получу очень не скоро. — Тебя это расстраивает? — Нисколько. Я не готов править. И не уверен, что у меня получится… — Канро-шан молод и здоров. Значит, времени, чтобы добиться совершенства не только в твоем мастерстве, но и в искусстве управления, более чем достаточно, — ободряюще улыбнулась я. — У тебя доброе сердце. Ты будешь хорошим шэт-шаном. — У меня нет выбора, — помрачнел Тайро. — Я обязан стать таким. — Сколько тебе лет? — не удержалась я. — Двадцать три. О. Я думала, не больше семнадцати… И все равно, даже если бы так. Канро-шан выглядит не старше тридцати… — Отцу через два года семьдесят исполнится, — хмыкнул наследник, с интересом следивший за моими мыслительными процессами. — Не делай такое лицо, это совсем немного. Шэты развиваются и взрослеют, как обычные люди, но живут больше тысячи лет. Теоретически. На практике, правда, выходит гораздо меньше. Особенности характера и неуемная жадность к долголетию не располагают. Знаешь, нас нелегко убить… Но вывести из себя мы умеем так, что даже живучесть не спасает. Редчайшие яды, заговоренное оружие, пьющие силу украшения… Фантазия врагов неистощима. Мой дед каким-то чудом почти до шестисот дотянул, хоть и был в высшей степени… гадом. А отец… Не знаю, что с ним будет. Ты же видишь, что происходит. Сила его… Сила — отражение души. Если душа больна, то… Я помню, он был другим. До того, как пропала мама… Ты не поверишь, но он ее любил. Тогда он еще умел любить. А мама… она просто исчезла. Слухи ходили всякие. Мерзкие. Что она сбежала. От отца. И от меня. Я тогда… Не важно. Я не верю, что она сама… А отец — поверил. И… — Тайро замолчал, тяжело сглотнул и провел ладонью по лбу. Ладонь дрожала. А вот глаза его были сухими, и горело в них что-то такое… упрямое. Злое. — Ты прости, я наговорил тут… всякого, — выдохнул он, и нечто безысходное ушло из его взгляда. Или же просто хорошо спряталось. — И… спасибо, что выслушала. Выслушала… Молча, да. И спросить хотелось, но чувствовала — нельзя. Сказал все, что мог. Того, что не мог, несоизмеримо больше, но… Трогать это он и сам боялся. И я ворошить не стану. Тайро вздохнул, повел плечами и нервно поддернул рукава своего наряда. А я так и застыла, воззрившись на его руки. Тонкие, изящные руки творца, узкие запястья которых обвивали серебристые татуировки. — Что это? — завороженно спросила я, совершенно невежливо схватив его за руку. Еще и в линии для наглядности потыкала. — Вот это? Что? — Ийталь, — безуспешно подергавшись в моей хватке, ответил наследник. — Что такое ийталь? Татуировка? — не поняла я. — Нет. Ийталь — часть нас. Мы рождаемся с ним. Анна, может, отдашь мне мою руку? Да пожалуйста! Руку-то отдам, а вот тебя самого просто так не отпущу… — Вы — шэты? — вцепилась я в ценный источник информации. — А обычные люди? У них такое бывает? — Это не болезнь, — фыркнул Тайро, — так что «такого» у людей не бывает. У магов — тоже. Особенность нашего народа. Это и есть страшная тайна Йонто? Та самая, которую он боится мне поведать? Если вспомнить, как он отзывался о шэтах… О себе он думает так же? И… стыдится? Или же полагает, что я испугаюсь? Перестану доверять? Что-то еще? Проклятье. С этим парнем с ума сойти недолго! — Ийталь живой. Он — отражение нашей жизни. — Наследник закатал рукав и коснулся странного переплетения узоров. — Смотри, здесь — мое имя. Имена моих родителей. Род. Возраст… Семейное положение. Здоровье. — О… — пораженно выдохнула я, следя за тем, как палец Тайро перемещается по линиям. Ничего себе биопаспорт! — Еще наше состояние можно определить по его мерцанию, — вошел во вкус шэт-ар. Вот же солнышко, даже пытать не надо! — Чем оно ярче, тем больше сила. Едва заметное мерцание — явный признак нездоровья. — А если ийталь и вовсе не мерцает? — вклинилась я, и Тайро смешался, помрачнел и попытался откровенно солгать: — Такого не бывает. — Ври больше, — не пощадила его я. — Ну? Я ведь могу и у кого другого спросить… — Это означает одно из двух: либо шэт мертв, либо он — изгнанник. И поверь, первое предпочтительнее, — неохотно буркнул Тайро. — Во втором же случае помимо исчезновения мерцания меняется и расположение линий. Здесь, — он указал на основание локтевого сгиба, — появляется семилучевая звезда. Печать отступника. Сердце кольнуло. Такая звезда — я хорошо помнила — была у Йонто. — Что она значит? — внезапно охрипшим голосом спросила я. — Анна… — Что она значит?! — Что Великий предок счел своего потомка недостойным и забрал дар. Подобное случается очень редко. В основном с теми, кто преступает высший закон. Я закаменела. Йонто?.. Нет. Нет-нет-нет! Да как я посмела о таком подумать! Пусть даже и на долю мгновения. — В основном? — ухватилась за последние слова окончательно посмурневшего Тайро. Он закрылся и будто бы погас, но отступать я не собиралась. — А как еще можно лишиться вашей силы? Ее можно отобрать? Отдать добровольно? Потерять в результате болезни? — Анна, с чего такой интерес? — подозрительно прищурился наследник. — Для общего развития, — не моргнув глазом выдала я. — Для общего развития почитай энциклопедии, — отрезал Тайро и, отвернувшись, с преувеличенным вниманием склонился над стеллажом. Меня разрывало от невозможности получить ответы прямо здесь и сейчас, но понимание, что и так перегнула палку, слишком уж явно продемонстрировав заинтересованность, не позволило настаивать на продолжении разговора. Да и не вышло бы — не минуло и пары минут неловкого молчания, как вернулся Йонто. Тайро попрощался с плохо скрытой радостью, и Йонто конечно же это заметил. — Из-за чего успели поцапаться? — спросил он, когда, раздав стражам ценные указания по охране наследника, сопровождал меня во дворец. — Из-за тебя, — не стала лукавить я. — А подробнее? — А подробнее не будет. Не только у тебя могут быть тайны. Йонто промолчал. Я вздохнула. Когда он наконец победит свои страхи?