Стыд, который перекрыл страх перед бывшим женихом. К сожалению, кое-что от него пришлось принять. На следующий день после того разговора Силь обнаружила, что ее платяной шкаф заполнился одеждой. По размеру. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, откуда она. Силь старалась как можно меньше попадаться на глаза хозяину дома. Она пересилит себя, поговорит с ним… когда сможет. А сейчас, когда она способна только кивать или мотать головой, это не разговор. Она хочет иметь возможность защититься хотя бы словом. Впрочем, Тинклер и сам не искал с ней встречи. Но, несмотря на это, она умудрилась полностью изучить его расписание. Он действительно почти всегда приходил домой не раньше рассвета. Спал до обеда, завтракал, а потом запирался в кабинете. Всегда – один. Потом выходил, звал садовника и отдавал ему несколько написанных писем. Кому – Сиэлла не знала. И не хотела знать. Потом шел в свою комнату, одевался и уходил. Иногда даже до ужина. А приходил уже утром. Теперь к завтраку Сиэлле подавали не только бульон и суфле, но и небольшие кусочки хлебного мякиша. Шов заживал, и потихоньку она начинала жевать. Она со страхом и предвкушением ждала следующего визита доктора. Если ей разрешат разговаривать хотя бы сквозь зубы, не сильно шевеля губами, то она… Она должна это выдержать. Решиться. И поговорить с бывшим женихом. Задать ему несколько вопросов. И понять, что с ней будет дальше. Также к завтраку Силь теперь подавали не только еду, но и газету. Она знала, что Туз продолжает молчать. Как будто устал от убийств. Все чаще заметки о нем публиковались не на первой полосе, да и содержание начинало походить на издевку над магполицией. «Кажется, Туз не стал ждать, пока его поймают, и самоликвидировался». Силь в это не верила. Просто ему не дают повода. Жертв объединяла не только игра. Было что-то еще. Просто связь не нашли. Расследование зашло в тупик. Сиэлле почему-то очень не хватало ее записной книжки, хотя ей нечего было туда записать. Если, находясь рядом с Крисом, она могла быть в курсе дела Туза, то теперь она была слепа и глуха. И с каждым днем заметки в газетах становились все более бесполезными. Но Сиэлла была уверена, что Туз еще вернется. Что бы ни стало причиной этой паузы, она закончится. И Туз убьет снова. Каждый раз, когда Силь одолевало желание узнать, чем именно занимается Нейтан в кабинете, она обрывала себя. Не стоит совать нос не в свои дела. Если она попадется, ее вышвырнут на улицу. Может, это было бы хорошим выходом, вот только Сиэлла понимала, что, явись она в таком состоянии в отчий дом, скандала и позора не избежать. Впрочем, ее вышвырнут все равно. И позор ждет своего часа. Проведя несложные вычисления, Сиэлла выяснила, что женские недомогания, которые должны были прийти еще в доме Криса, так и не случились. Это могло означать только одно. И это убивало последнюю призрачную надежду на тихую жизнь старой девы. Она носила под сердцем ребенка. Глава 8 В то утро, когда должен был прийти доктор, Сиэлла проснулась до рассвета. В серых сумерках долго смотрела на лепнину потолка и размышляла о том, что сегодня ей, наверное, разрешат разговаривать. Молчать надоело, и Силь была рада этому. С одной стороны. А с другой – боялась. Если доктор скажет, что ей теперь можно говорить, у нее больше не будет повода избегать неизбежного. Она должна сказать Тинклеру, что ее глупость обернулась еще более неприятными последствиями. Что он после этого с ней сделает, ей было все равно. Заслужила. Но врать тому, кто, несмотря на все ее грехи, даже плохого слова ей не сказал, она не собиралась. Она справится. Смешно: она искала в себе причины жить дальше, когда Элдж будет отомщен. В себе она их и нашла. В прямом смысле этого слова. В доме было так тихо, что Силь слышала возню кухарки на кухне, несмотря на то что дом Тинклера был большим. Здесь всегда было тихо. Всегда. Если подумать хорошенько, то она ни разу не слышала голосов прислуги. Они не просто были немногословны. Они молчали. Всегда. В этом доме звучали только голоса Нейтана и Лейни. А если повезет, то сегодня зазвучит и ее, Сиэллы, голос. Надолго ли? Поняв, что сон к ней больше не придет, Сиэлла поднялась с постели, умылась, надела самое незатейливое платье, что нашлось в шкафу, и, схватив трость (хотя в последнее время она была ей толком не нужна), вышла из комнаты. Когда она оказалась в холле, случилось две вещи: в окна ударили первые лучи солнца, а дверь, ведущая в гардеробную, открылась. Понимая, что это скорее всего вернулся Нейтан, Силь зачем-то шагнула назад. Глупость, конечно, по дороге в свою спальню он все равно столкнется с ней на лестнице, но об этом Сиэлла подумать не успела. Но, кажется, она сделала это не зря. – Как можно быть такой неаккуратной! – В скрипучем голосе Тинклера звучала тревога. – Я всегда думал, что безрассудней Лейни никого нет, но сегодня ты переплюнула даже ее. – Царапина, – раздался женский голос, показавшийся Силь смутно знакомым. – Не о чем волноваться. Зато у меня появится повод немного отдохнуть. Фесс совсем озверел. – Эта царапина до сих пор кровоточит, – устало напомнил Нейтан. – Пошли в кабинет, у меня там есть бинты. Зачем ты в это ввязалась, идиотка? – А что? Надо было оставить так? Три бесхозных духа в одном месте – это не шутки. Где-то создали зеркальный коридор, попомни мои слова! – Или глаза мертвецу забыли закрыть… какая разница, откуда взялись эти исчадия Той Стороны? Главное, что твои ручные зверьки с ними не справились. Еще чуть-чуть, и пришлось бы тащить твое тело в морг. – Если бы я не вмешалась, то в морг бы повезли тебя, – огрызнулась женщина. – Жаль, что ты не видел выражения рожи Кройна, когда я притащила этих красавцев. – Он должен был вызвать тебе доктора, не ограничиваться скупой благодарностью, – проворчал Тинклер. Послышался звук открываемой двери. Собеседники дошли до кабинета. – Сам знаешь, такие, как мы с тобой, на сочувствие рассчитывать не могут, – разочарованно ответила незнакомка со знакомым голосом. – Осторожно, порог… скоро мы тебя отмоем, Марианна, обещаю. Силь тихонько поднялась на ступеньку выше. Потом еще на одну. И еще. Оказавшись наверху, она тихонько шмыгнула в свою комнату и как можно тише закрыла дверь. Сердце колотилось как безумное, а перед глазами стояла высокая фигура женщины с жестокими глазами и непослушными кудряшками. Спутницей Нейтана была Холера. Детектив, которая, по словам Криса и Эрика, закрывала дела за деньги. Ну что ж, кажется, теперь Сиэлла знала, в чьих интересах она это делала. Скинув туфли, Силь забралась на кровать, обвила колени руками и усмехнулась. А ведь она почти забыла, кем является Нейтан. Пусть ей здесь было не слишком уютно, но стараниями Лейни и хозяина в этом доме она смогла обрести некое подобие покоя. Пожалуй, если бы не чувство вины и боязнь будущего, она была бы почти счастлива в этом покое. Жаль, что тогда ее быстро увели из ресторана. Марианна ждала какого-то друга, и сейчас Сиэлла не сомневалась, что этим другом был Нейтан. Попадись она ему тогда, все сложилось бы по-другому. И не было бы шрама на лице. И не было бы того, что у нее внутри. Ребенок… благодаря ему ее ждет нелегкая судьба. Да и для той жизни, что растет внутри нее, вряд ли будет много радости. Теперь Сиэлле нельзя возвращаться домой. Потому что ее позор станет общим. И у Эви, ее младшей сестры, не будет даже малюсенького шанса выйти замуж за достойного человека. Отец и Элис станут изгоями во всех салонах Омирши. Нет, она не поступит так со своей семьей. Она уже обрекла их на нищету тогда, когда могла от нее спасти. Пусть будет тяжело. Она справится. Она сделает все, чтобы больше не совершить ошибок. Она выживет. Старуха сказала ей слушать свою интуицию. И сейчас интуиция говорила о том, что ей не вернуть имя. А еще – что тот сон, где она была почти счастлива – сбудется. А еще интуиция шептала о том, что ей больше никогда не стать Сиэллой Ремур. Она просидела так долго. Слушала тихие шаги в коридоре: проснулась Лейни, да и горничные приступили к своим обязанностям. К ней никто не заходил, и Сиэлла понимала почему. В доме есть раненый человек, о присутствии которого ей знать необязательно. Случайно подслушанный разговор не давал покоя. Что-то в нем было такое… неправильное. Если Тинклер работает с Холерой, обращаясь к ней, когда ему нужно закрыть глаза полиции на некоторые дела, то что значит это «отмоем»? Он собирается прекратить это сотрудничество?