Силь покачала головой. Сама справится. И она это сделала. Когда Лейни удалилась, Сиэлла с наслаждением скинула с себя испачканную сорочку и юркнула в ванную. Мысль о том, что она переоденется в чистое, придавала силы. Стоя под теплыми струями, Силь старалась не морщиться от неприятных ощущений, потому что тогда стало бы еще больней. Зато она будет чистой. Едва не поскользнувшись на мокрой плитке (изумрудно-зеленой и мелкой, страшно было подумать, сколько стоило это богатство), Силь завернулась в полотенце и вернулась в комнату. Чувствуя себя человеком. А когда пришла Лейни и помогла ей надеть теплое бархатное платье темно-зеленого цвета, идеально подчеркивающее фигуру, это чувство стало еще сильней. Туфельки в тон тоже подняли настроение. – Вот теперь видно, что ты – леди. – Лейни удовлетворенно цокнула языком. – А шрам… шрам однажды перестанет так выделяться. Будешь почти красивой. Силь благодарно кивнула. Почти красивой. Впрочем, ее воспаленные сны подсказали, что она будет делать, еще до того, как она сбежала из дома. Шляпка с вуалью теперь будет ее постоянной спутницей. Но это ничего. Сейчас это не главное. Сейчас главное – это понять, что будет дальше. Она твердо решила, что, когда сможет говорить, это будет первый вопрос, который она задаст Нейтану Тинклеру. Она очень надеялась, что, в отличие от Криса, он на него ответит. – Ну что, готова к подвигам? Спустишься к завтраку сама? – спросила Лейни, а Сиэлла почувствовала легкий укол паники. Думать о перспективе разговора с бывшим женихом было легче, чем встретиться прямо сейчас. С другой стороны, ничто не мешает ему прийти к ней в комнату, если он захочет. Смысла прятаться нет. – Вот и молодец, – когда Силь кивнула, сказала Лейни, подавая трость. – Я пойду следом. Поймаю, если начнешь падать. Чувствуя, как у нее засосало под ложечкой, Сиэлла неуверенно шагнула к выходу из комнаты. Дорога до столовой оказалась трудным испытанием, заставив поминутно удивляться, как же она умудрилась проделать почти такой же путь ночью. Трость оказалась очень кстати, а еще Силь была благодарна Лейни за то, что та не порывалась схватить ее за руку и помочь. Сиэлла хотела дойти сама. Наверное, потому, что не хотела выглядеть жалкой дурой. Стол был накрыт на одного. Молчаливая служанка, та же самая, что протирала зеркало в комнате Силь, как раз ставила на стол белоснежный кофейник. – Все, конечно, жидкое. – Лейни кивнула служанке, и та, не проронив ни слова, вышла из столовой. – Доктор говорил, что через пару дней тебе можно пюре, но я подумала, что можно и сейчас. Ты же не будешь сильно жевать? За три дня, что ты здесь, ты заметно спала с тела, может, от того тебя и качает, что почти не ешь. Пара ложек суфле не должны тебе сильно навредить… Сиэлла благодарно кивнула. От сердца отлегло: кажется, завтракать она будет в одиночестве… Так и получилось. Лейни пожелала ей приятного аппетита и удалилась, оставив Силь одну. С одной стороны, поражала подобная легкомысленность, а с другой – куда она уйдет в таком состоянии? Бульон был легким, а суфле – невероятно вкусным. Очень хотелось еще. Желудок ворчал, не понимая, за что над ним так издеваются, но просить добавки Сиэлла не собиралась. Выпив чашку кофе, она встала из-за стола, стараясь опираться на трость как можно реже. Напомнив себе, что хозяин дома лично разрешил ей передвигаться по своей собственности, вышла из столовой и прошла через холл в библиотеку, обнаруженную ночью. Если она предоставлена самой себе, то ведь никто не будет против, если она развлечет себя чтением? Немного побродив от шкафа к шкафу, Силь немного устала и присела на обитый мягким вельветом стул у шахматного столика. Взгляд ее упал на еще одну дверь, которая, судя по всему, вела не в холл, а в соседнюю комнату. Надеясь, что не вломится ненароком в хозяйский кабинет, Силь подошла к двери и неуверенно повернула ручку. Заглянула. Это был не кабинет, а гостиная. Большой камин, столик, на котором стояло несколько бутылок и хрустальных бокалов, мягкие диванчики… а на возвышении, сияя полированной поверхностью, стоял белоснежный рояль. У Сиэллы сердце защемило при воспоминании о том, что ее рояль обречен на вечное молчание в доме Винтспиров. Она никогда больше не услышит расстроенный звук си-бемоль малой октавы… Надо же, она и подумать не могла, что в этом доме звучит музыка… здесь было слишком тихо… молчание будто поглотило все звуки. Не осознавая, что по ее щекам текут слезы, Силь подошла к инструменту и открыла крышку. Поднесла руку к клавише до-диез и… – У тебя пальцы дрожат, – раздался позади хриплый голос. Силь подпрыгнула от неожиданности, обернулась и, потеряв равновесие, плюхнулась на стул. Слезы мгновенно высохли. Тинклер, стоявший в проеме, выглядел непривычно растрепанно. Кажется, он только что поднялся с постели. Вместо костюма-тройки на нем были темно-серая рубашка и брюки, а глаза не казались Силь залитыми тьмой. Они были запавшими и немного покрасневшими. Повисло молчание. Нейтан смотрел на нее со странной смесью горечи и упрека, и Сиэлла, пожалуй, даже испытала облегчение. Так он и должен смотреть. И даже жестче. – Нравится? – спросил он, и в его голосе Силь почудилось ехидство. Нравится ли ей? Какая разница? Он отлип от косяка и сделал шаг вперед. Силь почувствовала потребность съежиться. – Нравится? – повторил он свой вопрос. Силь неуверенно кивнула, радуясь, что сегодня под его взглядом ей просто неуютно, а не страшно. Стыдно, ужасно стыдно, это да. Кем бы ни был этот человек, он не сделал ей ничего плохого. И в ночь, когда убили Элджа, он, если верить Крису, играл в покер. – Хорошо. – Тинклер подошел к диванчику неподалеку от камина и уселся на него. – Сыграешь, раз уж я проснулся так рано? Силь моргнула. Рано? Ах да, он же наверняка опять играл всю ночь… Показывая, что сейчас из нее не самый лучший музыкант, она вытянула вперед руки, которые действительно дрожали. Он хмыкнул. Его лицо опять исказила гримаса горечи. – Это ведь для тебя. Подарок на свадьбу. Силь положила руки на колени и сжала их в кулаки, смотря на Нейтана во все глаза. – Что? Или ты думала, будто я не знаю, что ты любишь музыку? Нельзя. Нельзя плакать. Он не должен ее жалеть! Тинклер тем временем поднялся на ноги и шагнул в сторону Сиэллы. Она, не выдержав, съежилась. – Боишься… – разочарованно прошипел он. Силь отвела взгляд. И покачала головой. Ей стыдно, а не страшно. Нейтан собирался сделать ей идеальный подарок. Он знал, что она любит. И, в отличие от ее отца, кажется, не был против ее увлечений. А теперь… теперь она просто никто. Мертвая невеста. Жаль, что она не может спросить, что он решил насчет нее. Или он еще не решил? – Нейт, это что за новости? – раздался от двери голос Лейни. – Зачем ты поднялся так рано? – Не спится, – буркнул Тинклер и быстрым шагом покинул гостиную. Сиэлла вздохнула с облегчением. Ей почему-то казалось, что Нейтан сказал не все, что хотел. А она все-таки не готова. Еще не готова находиться рядом с ним, не чувствуя себя ничтожеством. * * * Следующие пять дней Сиэлла провела в молчании. Лейни все реже приходила, потому что Силь теперь могла справиться со всем сама. Завтрак ей накрывала молчаливая служанка, она же перестилала ей постель. Силь выяснила, что в этом доме всего пять слуг, не считая Лейни, которую трудно было назвать прислугой. Три горничных, садовник, кухарка. К сожалению, им, очевидно, запретили разговаривать с Сиэллой, а завести разговор первой она не могла. Молчание окружало ее, заставляя ненавидеть тишину. Но прикасаться к роялю, чтобы разбавить тишину музыкой, Силь не решалась. Да, Нейтан сказал, что инструмент для нее. Но именно поэтому она не могла на нем играть. Это подарок на свадьбу, которая не состоялась. Вместо свадьбы был побег и одна ошибка за другой. И как бы Сиэлла ни старалась, она не могла перестать испытывать стыд.