— Рад ли я тому, что жив? Раньше я боялся демонов, теперь стал одним из них. Аллах не узнаёт меня под этой шкурой, а значит, после смерти меня ждёт не человеческая, а демонская участь. Мне жаль бывшего старейшину кыштака, который и в страшном сне не мог представить, чем для него обернётся знакомство со мной. Я тоже не мог, так что мы тут на равных. — Здесь больше нет опасности для тебя, — сообщил Абдулбаки. — Мы уходим, но кто-то из наших всегда будет рядом. — Это обязательно? — Так велела Владетельница. Ну, блин, привалило счастье. Теперь ходи и оглядывайся. — Прем, а прем? — слабым голосом спросила Тохия, когда закончила процесс освобождения желудка. — Чего? — Забудь, что я тебе говорила. — Ты о чём? — Не буду в тебя влюбляться, ладно? Я тебя чота ссу теперь. Ты какой-то пиздец жуткий тип. Пусть, вон, в тебя Лирка влюбляется, она ебанутая. Я тоже не без греха, но не настолько, извини. — Ничего страшного, Тоха, я не в претензии. На краю поля зрения что-то мелькнуло. Тоха сказала «Ой», я выхватил пистолет, повернулся… — Так, кажется, я пропустил много интересного… — сказал Дмитрий. *** — А можно так не гнать? — Нельзя! — Почему? — Потому что, Дим, ты даже не представляешь, как много пропустил. — Например? — Например, Берана приставила ко мне соглядатая в оболочке. Они ребята шустрые, сам знаешь. — Берана тут? Действительно много. — Надеюсь, бегать за машиной по развязкам он устанет быстрее, чем у нас заряд в тяговой батарее кончится. — То-то я смотрю, мы уже третий раз по одной и той же проезжаем. Откуда у тебя машина, кстати? — Северный клан поделился. Им она уже не нужна. — Это они там лежали вокруг? А почему… — Дима, заткнись! У меня давно не было практики, и когда я в прошлый раз сидел за рулём, у меня руки были длиннее. Если так соскучился по общению, расскажи лучше, какого хрена вы не вылезли из вашей дыры сразу? Многие бы, чёрт побери, остались живы. Не то чтобы мне их жалко, но патронов осталось совсем чуть. — Охренеть, папаша! Ты мне за это ещё и предъявляешь? Знаешь, я благодарен, что ты нас вытащил, но тебе стоило повесить на эту девицу табличку: «Держать подальше от алкоголя!» Когда это чудо вывалилось, выпучив безумные глазёнки, из кросс-локуса, то первым делом выхватило у меня бокал вина, всосало его с хлюпаньем и сказало: «Давай ещё, мне надо!» Я подумал: «Мало ли, может, оно на спирту работает?» ― и показал, где у нас винный погреб. — У вас там даже винный погреб? — А ты как думаешь? С тех пор, как стал богатым, я стараюсь добиться максимального комфорта везде, где живу. — Тогда тебя ждёт неприятный сюрприз, — хмыкнул я, припомнив посёлок клана, — но ты продолжай, продолжай. Кстати, не называй меня «папашей», это звучит странно, а девушки уже и так в полной растерянности. — В общем, пока мы с Алькой пришли в себя (это заняло всего несколько минут, поверь), твоя глойти накидалась до полной отключки. — Моя кто? — Глойти. Так зовут природных операторов Мультиверсума. Они все ненормальные, но эта прям шедевр. Лоля валяется на заднем сидении на коленях у сидящих там Тохи, Лирании и Альки и дрыхнет. Похрапывая, попукивая и испуская волны перегара. — Я честно прождал несколько часов, но потом потерял терпение и всадил ей альтерионский антидот. И вот мы здесь. Живые и здоровые, если ты нас, конечно, сейчас не угробишь. — Не успею, мы уже почти приехали. Как Алька? — Я в порядке, Михл! — подала голос сзади Алиана. — Ну, я так думаю. — Тут есть оборудование, я осмотрю. Рад тебя видеть. — Я тоже, спасибо. *** — Вот, тут мы теперь живём, — сказал я, сбрасывая скорость на въезде в посёлок. — Отвратительно, — с чувством прокомментировал Дмитрий. — Ну и дыра. А кто все эти люди, и почему они бегут к нам с оружием? — Это клан Синей улицы. Мы на машине враждебного клана, и они бегут выразить счастье от нашего визита. — Охренеть. — Сейчас мы их разочаруем. Я опустил пыльное стекло и заорал: — Спокойно, свои! Машина трофейная! Эй, Костлявая, это я! Не стреляйте! Девочки, отволоките Лолю в её модуль, пожалуйста. Пусть отоспится, она заслужила. Лирания и Тоха подхватили её, закинули руки на плечи и повлекли в сторону. Девушка висит, еле перебирая ногами, но со счастливой улыбкой — действие антидота прошло, и изменчивый мир перестал под неё прогибаться. — Всё-таки вытащил? — удивлённо качает головой Костлявая. — Ты везучий, мелкий прем. — Это Дмитрий, мой… брат. Это его… невеста, Алиана. Это Костлявая, прем клана Синей улицы. — Рад знакомству, — говорит Дмитрий, но премша его игнорирует. — Судя по машине, «северные» до тебя добрались. Судя по тому, что ты здесь, счёт вырос. Сколько трупов нам теперь предъявят как твоим союзникам? — Не сосчитал, извини. Семь? Восемь? Может, десять. Вряд ли больше. Но не все из них мои, они схлестнулись с Копнем. — Из-за тебя? — Из-за понтов, как по мне. Но да, я был поводом. — Тогда тебе предъявят за всё и с обеих сторон. Копень жив? — Не уверен, но, кажется, да. — Совсем погано. Мне уже сегодня вечером скажут: «Костлявая, мы ведь предупреждали, что от него одни неприятности?» И что я им отвечу, а, мелкий прем? — Зная тебя, предположу: «Завалили хлебало и пошли нахер!» Так? — Угадал, — кивнула она. — Но это не работает вдолгую. Никто не хочет войны кланов. Раньше бывало всякое, но соглашение соблюдается уже лет десять. Нас стало слишком мало, чтобы воевать. Если мы схлестнёмся с «северными», не останется ни их, ни нас. — Так пусть не лезут! Чёрт, Костлявая, не мы начали эту драку! — И у них, и у нас подросли те, кто не помнит войны кланов. Не помнит цены. Молодые долбоёбы, которым кажется хорошей идеей навалять «северным». — Ты тоже не старуха. — Поэтому мне известно, о чём они орут у ночных костров, когда напьются. Я сама орала недавно. Но теперь я прем, и осознаю, в какой мы жопе. И в какой жопе Северные. И в какой жопе все. И чем глубже жопа, тем больше силы берут крикуны. И знаешь, что они кричат?