— Я могла бы сказать тебе: «Нет, ни за что, бе-бе-бе!». Но вместо этого послушно иду чистить зубы! Цени, какая я хорошая сестра! — Идеальная. Вали уже! Спать хочу. *** Проснулся от ощущения чужого присутствия. Нагма сопит в две дырочки, отпинав меня на самый край кровати. Комната освещена безумной здешней луной, и в ней есть кто-то, кроме нас. Я потянулся под подушку… — Не хватайся за пистолет, пожалуйста, — тихо произнёс синтетический голос оболочки. — Я не за этим здесь. В полосу лунного света выступил чёрный большеголовый силуэт. Я вытащил руку и показал её. Всё равно из пистолета не пробьёшь. — Давай выйдем, не хочу разбудить девочку, — сказала гостья. Я тихо встал, надел штаны и куртку и прошёл за ней в коридор, а потом в одну из пустующих комнат. — У тебя нет халата какого-нибудь? — спросила она. — Не хочу говорить через оболочку. — Прости, Калидия, но вся моя одежда на мне. Хочешь куртку? — Сойдёт. Узнал меня? — оболочка раскрылась и стекла вниз, оставив девушку голой. — Догадался. Ты переходишь на «ты», когда злишься. А злишься ты… — Когда боюсь, — кивнула она, набросив на плечи куртку. — Ты прав. — Что ты с собой сделала? — куртка ей мала и закрывает немного. — Знаешь, у меня куда больше оснований для встречного вопроса. Почему ты выглядишь как пацан? — Несчастный случай на производстве. А ты? — Примерно то же самое. Теперь уже не так страшно, видел бы ты меня год назад… Сейчас я более-менее научилась справляться с этой дрянью, — она пнула ногой лежащую на полу оболочку. — Поначалу был вообще кошмар. — И оно того стоило? — Не знаю. Я плохо помню тот период. — Можно тебя осмотреть? — Любуйся, — она встала и скинула куртку. — Хреново выглядишь, — констатировал я. От её былой красоты мало что осталось. Кожа покрылась мелкими морщинками и повисла на истощённом теле. На постаревшем лице торчат скулы, волосы поредели и выцвели. Передо мной стоит не красотка двадцати лет от роду, а больная усталая женщина неопределённого возраста. Я осторожно прошёлся пальцами по нервным узлам, пропальпировал живот, обвисшую грудь и торчащую острыми выступами позвонков спину. — В целом, ты истощена и сильно… хм… повзрослела. Но здорова, — заключил я. ― Однако интерфейсы… — Что с ними? — без особого интереса спросила Калидия. — Навскидку я бы сказал, что раньше они были частью тебя, а теперь ты часть их. Они заместили нервную ткань по самый гематоэнцефалический барьер. И это твоему организму встало дорого. — Да, так оно, видимо, и есть, — кивнула девушка. — Пока они прорастали, мне приходилось ходить в оболочке постоянно, иначе умерла бы от болевого шока. Она не то чтобы убирает боль, просто не даёт сдохнуть. Так что я была несколько не в себе. Сейчас процесс, видимо, завершился. Думаю, и тело восстановится. Отец таскал оболочку не одну сотню лет и выжил. Правда, под конец выглядел не очень. — Ты действительно его?.. — Прикончила? Да, если ты об этом. Плохо помню. Иногда мне кажется, что это была не я. Иногда мне хочется его воскресить и убить ещё разика три-четыре. А вы как? — Если ты про Альку, то я понятия не имею, как до неё добраться. — Нет, я пришла не для того, чтобы упасть лицом ей в колени и зарыдать, как бывало. Хотя мне этого очень не хватает, честно. Она уже не та девочка, которую я любила, я — тем более. Не уверена, что мои слёзные железы ещё функционируют. — Как ты меня нашла? — Башня управления. Эти штуки не включались лет двадцать минимум. В сети их нет, но Башня Креона старше сети. Когда мне доложили, я подумала: «А не старый ли знакомый там хулиганит?» — Вот так сразу про меня подумала? — Скорее, про Дмитрия. И нет, я не собиралась мстить за то, что он увёл Альку. Это почти уже не болит. — И ты явилась лично? Сняла оболочку? Практически отдалась мне в руки? Я ведь могу прямо сейчас избавить город от «кровавой тирании Великой Владетельницы». — Так избавь, — вздохнула она. — Давай. — Нашла дурака. Став шестнадцатилетним, я, конечно, сильно поглупел, но не настолько. — Я так и думала. Веришь, мне отчасти даже жаль, что ты этого не сделаешь. В общем, я пришла одна, пришла с миром, никто не знает, что я здесь. — И что тебе нужно? Калидия, как была, голой, села на край пустой кровати. — Я дико устала от одиночества. Я слишком мало знаю, покойный папа не позаботился поделиться тем, что у него в башке, прежде чем я её срубила. Я не понимаю, что происходит и почему. Всё рушится и летит к чертям, и что я ни делаю, становится только хуже. Я потеряла контроль, я растеряна, я в панике, я выгорела. Мне настолько нужна помощь, что я готова просить о ней кого угодно. Тебя, твоего сына… Да хоть твою дочь. — Нагму не тронь! — тут же напрягся я. — Как скажешь. Я тут не для того, чтобы брать детей в заложники. — Послушай, Дмитрий действительно мог бы помочь тебе лучше, чем я. Но ты зачем-то снесла его дом, и я не знаю, как до него добраться. — Я снесла? — удивилась Калидия. — Если бы я знала, где его дом, то давно пришла бы поговорить. Я в курсе, что он в городе, хотела предложить ему работу, но он умеет прятаться лучше, чем я — искать. — Но там были люди в оболочках! — Боюсь, я не сохранила на них монополию. — Чёрт. А проводников ты зачем разогнала? — О чём ты? — Ну, проводники, те, кто ходит между мирами… Ну, как наш Слон, помнишь его? — Я знаю, кто это. Но я понятия не имею, как их найти. Иначе давно бы последовала примеру отца и наняла… Да хоть того же Слона. Выяснилось, что в городе я не могу доверять вообще никому. Кроме, может быть, тебя. Мне бы не помешали наёмные специалисты. — Кстати, о них — куда они делись? Те, кого нанимали в других мирах? Инженеры, компьютерщики, разработчики, технологи… Все, кто работал на Креона? — А где они были? — Калидия, ты серьёзно? — Михл, пойми… поймите… — Давай на «ты», я понимаю, как выгляжу. — Пойми, я никогда не готовилась править городом или хотя бы Домом. Я девочка, девочки не наследуют. Я убила отца не для того, чтобы захватить власть! Я убила его потому, что была в оболочке, потому что была безумна, потому что ненавидела его за то, что ему на меня наплевать, потому что мне было семнадцать, потому что меня вдруг переклинило. Это было жуткое место, поверь, мы все там были сильно не в себе. Оказалось, что я понятия не имею, как тут всё работает. И спросить не у кого, потому что всем рулил отец, а если у него и были какие-то советники, то штурма башни и восстания киберов они не пережили. — И как же ты правишь? — Никак. Я не правлю. У меня нет аппарата управления, рычаги, которые у меня в руках, похоже, ни к чему не подключены. Первый год моя власть держалась на голом терроре: у меня была гвардия, были оболочки, и я просто убивала тех, кто не подчинялся. Промов, членов Домов, всех, кто не хотел слушаться. Всех, кто хотел рулить сам. Я пыталась выстроить из них властную вертикаль, а они думали только о том, как меня убить и сесть на моё место. Но я успевала убить их раньше. — Отлично повеселилась. — И не говори, — вздохнула девушка. — Ну да чёрт с ними, эти уроды понимали в происходящем ещё меньше, чем я. Похоже, отец был чуть ли не единственным человеком, который знал, как на самом деле функционирует город. Или всех знающих выбили в той резне, когда наш Дом пытались свергнуть. Или они затаились и ждут, пока всё рухнет, чтобы взять власть на руинах. — А оно рухнет? — поинтересовался я. — И очень скоро, — заверила меня Калидия. — Да, город умирает дольше, чем я на свете живу, и все привыкли, но… Отец, как выяснилось, прилагал чудовищные усилия, чтобы замедлить процесс, и ему это очень долго удавалось. Я не он. Сейчас ресурс исчерпан, а я не знаю, что делать. — Отец не оставил никаких инструкций? Ну, там, типа: «Выдернуть шнур, выдавить стекло, нажать красную кнопку…» В конце концов, он же был не бессмертный, должен был предусмотреть сменяемость власти. Я не фанат Креона, но дураком он точно не был.