— Боря, так ты жениться собрался? — просияла Светлана Дмитриевна. — Вот так так. И давно ты скрываешь от нас свою невесту? — поддержал ее радость Вадим Иванович, подхватив на вилку целый пук квашеной капусты. — Как ее зовут? — Э-э… — промямлил Борис с несчастным видом. — Элла, — снова вмешался Стас. — Ее зовут Элла. Она экономист, работает на закрытом предприятии. Она красивая, чопорная и при этом сексуальная. — Стас! — укоризненным тоном воскликнула тетя Валя. — Как не стыдно? — Если хотите отыскать в комнате ханжу, произнесите вслух слово «секс», — прокомментировала этот вскрик Маруся. Хорошо, что она пробормотала это себе под нос и Вадим Иванович ничего не услышал, иначе великовозрастной нахалке наверняка досталось бы на орехи. — Ты мне этого не рассказывал, — попеняла мужу Кира, подкладывая ему на тарелку салат. — Ты мне тоже мало что рассказываешь, — неожиданно для себя брякнул Стас. — Максимум, на что ты способна, это пересказать интрижку какого-нибудь малобюджетного сериала. Кира удивленно посмотрела на него и сдвинула брови. В репертуаре их семейной жизни мелкие наезды были редкостью. — А я могу познакомиться с этой Эллой? — спросила она через некоторое время. — Если Борька действительно женится, познакомишься. Не ставь телегу впереди лошади. Судя по всему, Кира не очень поняла, что он имел в виду, но возражать не стала. Вместо этого она привычно поинтересовалась: — И когда вы вернетесь? — Как дело сделаем, так и вернемся, — Стас никак не мог справиться с непонятно откуда взявшимся раздражением. — А что? Ты рассчитывала посидеть дома и почитать роман, используя меня вместо подушки? — Нет, почему? — Кира посмотрела на него одним из своих долгих взглядов. — Можем сходить куда-нибудь. — Куда? — Стас никак не мог остановиться. — Например, погулять с Виталиком. — Спасибо, я с ним сегодня уже гулял. — Ну… Я не знаю. Куда захочешь, туда и пойдем. Сам решай. — А если я захочу попить пивка в баре? Ты молча пойдешь собираться? — Я не такая уж молчаливая, — Кира, как обычно, не догадалась обидеться на мужа. Или не хотела на него обижаться. — Я неплохо отношусь к пиву, если ты не в курсе. Стас испытывал одновременно стыд и досаду. Ему хотелось накричать на Киру. Просто потому, что он женился на ней, поддавшись искушению быть любимым и слишком поздно поняв, что ему далеко не все равно, кто именно будет его любить. — Я наелся, — заявил он, вышел из-за стола и потянул друга за шиворот. — Пойдем, Борька, огурцы не ждут. Это была правда в чистом виде. Никакие огурцы их не ждали. Поэтому они выкатились из квартиры, как в детстве, — на ходу похватав вещи и толкаясь. Светлана Дмитриевна ухмылялась, глядя им вслед. Конечно, Кира ждала, что Стас поцелует ее перед уходом, но он всего лишь помахал рукой и сказал: — Пока. — И тебе пока, — ответила Кира с непроницаемым видом. Позже, когда Валя со Светланой Дмитриевной мыли посуду, тетушка не удержалась и высказалась: — Вот сынок твой непоседа. Все куда-то ему бежать требуется. Уж я бы на месте Киры точно взбесилась. Железная выдержка у девки. — Не уверена, — проворчала Светлана Дмитриевна. — По-моему, она просто не особо чувствительная. Все, что ей неприятно, словно пролетает мимо. Но я могу и ошибаться. Вполне возможно, что она очень мудрая молодая женщина и понимает в семейной жизни гораздо больше меня. С задумчивым видом Светлана Дмитриевна принялась составлять тарелки, освобожденные от остатков еды, в раковину. Заткнула пробкой сток, налила моющего средства и пустила горячую воду, с удовольствием наблюдая за тем, как растет шапка пены. Мытье посуды успокаивало ее и даже умиротворяло. Когда вокруг все блестело, у нее на душе становилось удивительно легко, дела ладились, настроение поднималось. — Светочка, ну что за счастье иметь мужа, который так и норовит улизнуть из дома? — не сдавалась Валя. — Лучше уж никакого мужа, чем такой, который тобой тяготится. — По-твоему, Стас тяготится Кирой? — удивленно спросила Светлана Дмитриевна. Ей казалось, что, кроме нее, никто этого не замечает. Или просто Валя такая на диво проницательная? — Мне, конечно, не хочется совать нос в ваши семейные дела… — завела свою обычную песню тетушка. Светлана Дмитриевна выразительно фыркнула. Валя приезжала именно для этого — сунуть нос во все дела, перетряхнуть грязное белье, проверить все шкафы на наличие скелетов и еще раз убедиться, что ее собственная одинокая жизнь даст фору любой семейной идиллии. Почему именно она завела этот разговор, а не муж и не дочка? Уж тогда бы Светлана Дмитриевна мгновенно выдала все, что накопилось у нее на душе. И начала бы с фразы, которую услышала сегодня от сына: «Стас женился не на той женщине». «Той женщиной», конечно же, была Саша Зимина. Светлана Дмитриевна помнила, как Стас сообщил всем, что они с Сашей расстались, и на сутки заперся в своей комнате. С тех пор в их доме было наложено табу на упоминание Саши Зиминой. Ну а потом появилась Кира… Голос тетушки вернул Светлану Дмитриевну к действительности. — Они скоро разойдутся. — Господи, Валя, как ты можешь судить, прожив тут всего полторы недели? — Да проживи я у вас хоть полтора года, любви-то между ними не прибавится. Светлана Дмитриевна посмотрела на Валю с подозрением, словно та действительно собралась задержаться в их квартире на такой долгий срок. — Тут нельзя дать никаких гарантий, — пробормотала она. — Любви бывает сначала очень много. А потом она потихоньку убывает и убывает, — вынесла приговор вечному чувству Валя. — Кто ее быстро расходует, тот быстрее разводится. А если ее сразу мало, то шансов — никаких. Светлану Дмитриевну такой математический подход к любви несколько озадачил. — А может случиться так, что спокойные отношения выльются в долгий и счастливый союз, — запальчиво возразила она. — Сумасшедшая любовь далеко не гарантия счастливого брака. — А ты с Кирой ладишь? — с любопытством спросила Валя, решив вернуться к житейским вопросам. — Две хозяйки на одной кухне — это прямо как два корабля в одном пруду. — Кира, если ты заметила, не хозяйничает. Она работает дома, на компьютере, так что с утра до ночи вроде как занята. Может, конечно, помочь, если ее попросить. Ну… Иногда она Стасу утром завтрак готовит — сырники или омлет. — А рубашки гладит? — Рубашки он сам в прачечную сдает. — Это плохо, — авторитетно заявила Валя. — Любящая женщина должна гладить рубашки, прижимая каждую к груди и обливая слезами умиления. — Чушь, — отрезала Светлана Дмитриевна, прикинув, что при всей своей любви к мужу ни разу не прижала к груди ни одного предмета его одежды. Его самого — сколько угодно, даже если он по какой-то причине сопротивлялся. — Семейные отношения — это не лес с белками, тут народные приметы не работают. Так что не надо каждую пару мерить на свой аршин… * * * Тем временем Стас, чья семейная жизнь активно обсуждалась родственниками, закатился со своим закадычным другом в пивной ресторанчик. Они уютно устроились за добротным деревянным столом, заказали любимый сорт темного пива и большую тарелку с закусками. И тут Стаса неожиданно накрыло чувство вины. — Кира тоже хотела пойти пиво пить, — сказал он. — А я ее отшил. Я — скотина. — Да ладно тебе, — пробормотал Борис смущенно. Он точно знал, что если женится сам, никогда не станет обижать свою жену. А в ином случае и затеваться не стоит. — Чего у тебя за срочное дело такое? — Разговор, — ответил Стас. У него был торжественный тон, каким сообщают о решении баллотироваться в президенты. — Со мной кое-что случилось сегодня утром. — Ну да? — Борис нахмурился. — Что с тобой случилось? Стас сделал глубокий вдох, будто собирался прыгнуть с борта корабля в открытое море и ответил: — Я встретил Сашу Зимину. — И тут же набросился на Бориса, тыча в него вилкой. — Чего ты молчишь?! Я делюсь с ним жуткими новостями, а он таращится на меня, как на говорящего Тузика. — Да я… Я слова не успел сказать. Я еще даже не переварил информацию. Ты встретился с Сашей Зиминой. Ну и? — Что «ну и»? — продолжал бушевать Стас. — Мы не виделись с тех пор, как разругались. Представляешь мое состояние? — Нет, — ответил Борис. — Не представляю. Я еще ни с кем всерьез не разругивался. В ресторанчике было душно, огромные вентиляторы вращались над головой, как пропеллеры вертолетов, и поднятый ими ветер ерошил волосы. На большее их мощности не хватало. Борис уже давно взмок, на его рубашке появились влажные пятна, и даже борода слегка закучерявилась. Стас же словно не чувствовал никакой жары, поглощенный неожиданными переживаниями. — Я был с Виталиком, — продолжал повествовать он. — Мать ушла инспектировать магазины, всучила мне коляску. — Глаза Стаса сверкали так, словно он раскрыл мировой заговор и собрал по этому поводу пресс-конференцию. — Так Саша подумала, что это мой ребенок. — Ну и ну. — Борис понял: если он сейчас сболтнет что-то не то, это дорого ему обойдется. Поэтому решил ограничиваться ничего не значащими фразами, кивать, щуриться и морщить лоб. — И знаешь что? Она совершенно обалдела. Даже если она про меня всякие сплетни собирала, про ребенка-то ей точно не говорили.