Глава 40 — Я требую, чтобы эту ученицу освободили от бесполезных занятий и отдали мне! — с порога выдал господин целитель, после того как он со мной на буксире буквально ворвался в кабинет местного главы. — Добрый день, Сы Венин, — спокойно поприветствовал его ректор, поднимая глаза от свитка с иероглифами, который он внимательно изучал всего секунду назад. — Рад тебя видеть. — Да-да, добрый день, Чень-гэ… господин Се Лянчень! — поправился взволнованный целитель. А я вспомнила, что краем уха слышала: главный целитель и наш шикарный ректор — близкие друзья еще с молодости. И отношения у них почти родственные, а значит, есть опасность, что сейчас требования ошалевшего от перспектив лекаря удовлетворят и будет мне наказуемая инициатива по полной программе! — Я настаиваю! — между тем разорялся целитель-энтузиаст. — Эта девушка не должна тратить время ни на что бесполезное, она… — Кхм-кхм! — Мы с главой академии покашляли одновременно, практически хором. И уставились друг на друга с искренним интересом. — Может быть, ты расскажешь по порядку, что приключилось и зачем тебе эта девушка? — поскольку я вежливо молчала, слово взял Се Лянчень. Лекарь дважды просить себя не заставил и выпалил всю историю достаточно связно, хотя и по-прежнему эмоционально. Вообще на редкость оказался шебутной товарищ. — То есть, если я правильно понял, — задумчиво резюмировал господин ректор, — дева Шань благодаря своей слабости за несколько лет детских упражнений научилась оперировать тончайшими потоками ци, что позволяет ей делать очень дорогое лекарство. Правильно? — Абсолютно! — подскочил на месте целитель. — Ты понимаешь, что это значит?! — Эта ученица просит прощения. — Вежливость требовала от меня молчать и не отсвечивать, но знаете что? Я не хочу в рабство к целителям, пусть лучше меня считают невоспитанной хамкой. — Но я пришла в академию учиться. И не хочу бросать занятия. Я не отказываюсь помочь нашим лекарям, — добавила торопливо, потому что буйный целитель уже открыл рот и явно собирался разродиться целой речью. — Ведь поэтому и пришла к вам. Но все должно быть в меру. И, смею напомнить, небесплатно. Ответом мне была тишина. Я так понимаю, никто не ждал подобных слов от девочки-припевочки с первого курса, да и вообще… не принято здесь женщинам выступать, когда двое старших мужчин решают между собой важные вопросы. — Ты хочешь денег за помощь людям?! — возмущенно переспросил лекарь, переварив мое заявление. — А вы разве не берете плату за свою работу? — в свою очередь изумилась я. — Господин Сы Венин, прошу простить эту ученицу, но она живой человек, а не талисман, с помощью которого можно принести пользу всем вокруг и даже не спросить его мнения. Господин лекарь насупился, зато глава академии посмотрел на меня с веселым интересом. Его моя разговорчивость шокировала не так сильно. — И каковы же ваши условия, дева Шань? — вежливо осведомился он, пряча улыбку в уголках губ. — Эта ученица не смеет требовать многого, — смиренно сложила перед собой лапки я. — Всего лишь чтобы ей не мешали учиться и позволили работать над созданием лекарства тогда, когда она сама найдет нужным. И получать достойное вознаграждение за свой труд. Скажем… жалованья рядового целителя было бы достаточно. — Это невозможно! — взвился было Сы Венин. — Почему? — удивилась я. — Разве в уставе академии написано, что ученики должны работать бесплатно? И пропускать из-за этого занятия? Я согласна, чтобы тот способ, которым я натренировалась управлять потоками, принадлежал академии, потому что это правильно, раз я студентка. Я не отказываюсь помочь. Но не собираюсь поступать в рабство к лекарям даже ради пользы всему человечеству! — Да ты представляешь, какого размера жалованье целителя, даже не главного?! — возопил Сы Венин. — Никто и никогда не платил таких денег девчонке-первокурснице! Это просто неприлично! И тебе должно быть стыдно за свою жадность и наглость! — Ну знаете! — Раз пошла такая пьянка, я окончательно забросила местную вежливую манеру говорить о себе в третьем лице и обзывать «недостойной». — Мазь восьми ступеней тоже еще никто и никогда не производил в таких количествах. С какой стати я должна делать это за гроши, если это лекарство стоит серебром по весу! Вы и так прогремите на всю Поднебесную как академия, в которой удалось совершить невероятное открытие, я даже не претендую на эту славу. Но платить нормально за мою работу — будьте любезны! И без этих ваших рабовладельческих замашек. Учеба — это святое. И мой отдых тоже! Следующие полчаса мы с главным лекарем азартно торговались, все повышая и повышая голос, я даже как-то забыла, что у здешних трепетных девиц вообще не в обычае орать на мужика. Но тут извините — я вообще зачем пошла к целителям с мазью, отменив свои планы на невидимые чернила? Чтобы подзаработать и вообще плюшек получить. А не вот это все с кандалами, которыми кое-кто хочет приковать меня к скамье, чтобы сутками фигачила лекарство, попутно обучая всех вокруг манипулированию тонкими потоками. Так что я сражалась за собственную свободу и выгоду как лев. Не, понятно, чего господина главного лекаря едва на тряпочки не порвало, — очень уж непривычно я себя вела. Нагло и ужасно дерзко по местным понятиям. Но что интересно, чем больше я возмущалась и чем громче он сам орал, тем меньше у него оставалось претензий — позиции понемногу, но сдавал. А еще я краем глаза с большим интересом наблюдала за тем, как реагирует на нашу баталию господин глава. Вот уж кто одним словом мог бы прекратить спор и заставить либо меня, либо Сы Венина уступить без долгих препирательств — власть у него на территории академии почти абсолютная. Но нет, не вмешивается, наблюдает, и чтоб мне лопнуть, если не прячет в уголках губ улыбку. По отношению к другу-целителю добрую, а в мою сторону… хм. Я четко вижу в его глазах все больше разгорающийся интерес. С одной стороны, лестно, он один из самых красивых мужчин, что я встречала в жизни, и вообще положительный персонаж, которого я к тому же наметила спасать. А с другой — ой. Только повышенного внимания начальства мне и не хватало в свете моих приключений с побегами через забор и чужими задницами в ромашку. — Оформляю половину жалованья, и ни монетой больше! — отвлек меня целитель. — И шесть часов в день работы в клинике под моим наблюдением! — А спать и есть мне когда?! — Нашелся эксплуататор. — Три четверти ставки и три часа. Я за это время бочку мази настряпаю, лопнете! — Это справедливые условия, — все же вмешался Се Лянчень. — Не беспокойся, друг мой, финансы обеспечит казна академии. А теперь давай отпустим девушку, нам надо поговорить наедине. У-у-уф! Я вылетела из административного павильона, словно мне в одно место вставили петарду и подожгли. Но довольная — цель достигнута. Одна из целей. Теперь кормить подвальцев и отдыхать! — Джейсин! Можно с тобой поговорить? — этот вопрос в спину заставил меня замереть на месте. Глава 41 — Юань Шуай? — удивилась я, мысленно гадая на ромашке: получится сбежать без потерь — не получится? Вдруг этот лисенок о чем-то догадался? Нет, правильно я передумала раскрывать другим студентам секрет исчезающих чернил. Это могло навести жертву моих печатей на ненужные мысли. Даже если бы не стали задницы проверять — лучше обойтись без риска. — Что ты хотел? Разве мы не выяснили уже все, что могли? — Я хочу попросить у тебя прощения, — предсказуемо, но все равно неожиданно выдал этот главный герой, лотос ему вместо двигателя в одно место. — Я был очень неправ, и теперь… — Эм, погоди. — Я жестом остановила чужое красноречие. — Считай, что я тебя простила, и давай на этом закончим. Между нами нет обид, все прошло, будем жить дальше как ни в чем не бывало. Словно мы всего лишь давние знакомые. — Джейсин, — вид у лиса стал на редкость несчастный, даже уши опустились, — я не это имел в виду, я… — Юань Шуай! — Разговор и яростная торговля с целителем меня так иссушили и утомили, что не было никаких сил притворяться и разыгрывать театральное представление с истерикой. Но строгости в голос добавить — это завсегда, это хоть под наркозом за мной не заржавеет. — Веди себя прилично! Раз уж ты решился бросить меня так демонстративно и при всех ради новой девушки, то теперь будь добр беречь не только свою репутацию, но и репутацию Ма Ланлинь. О ней и так болтают по всей академии, каких только слухов не ходит, та дурацкая сказка про наши с тобой странные ночные развлечения — цветочки по сравнению с ними. Девушка, получается, ради твоей любви терпит все это, а ты решил переметнуться обратно? Как тебе не стыдно! — Джейсин, подожди! — Кажется, мой напор сбил лисенка с толку. Он аж покраснел. — Я не совсем это… но… я всего лишь… я ведь твой жених, пусть и бывший! Я хочу о тебе позаботиться, и… — И что? — Я прищурилась, заранее не ожидая от этой заботы ничего хорошего. И угадала. — Ведь кто-то распустил слухи о тебе и обо мне! — горячо начал пояснять Юань Шуай. — Кто-то, наверное, следит за твоим домом, как и за домом Ма Ланлинь… Сегодня из нашего родового поместья вернулся Да Сьон, дядя призывал его по семейным делам, но теперь мой близкий друг будет постоянно в академии. И я хочу, чтобы ты позволила ему подежурить ночью возле твоего павильона. Он сможет вычислить и поймать того извращенца, что подглядывает, а потом выдумывает и распространяет разные грязные сплетни. Ну приехали. Я аж голос потеряла от таких перспектив. Вот только ночного сторожа под дверью мне не хватало для полного счастья! И какого сторожа — парень с боевой ипостасью медведя не просто драться умеет хорошо, у него и слух и нюх почти звериные, мышь мимо не проскользнет, а не только я с подвальцами на закорках… обалдеть! — Ни в коем случае! — вышло чуть более эмоционально, чем я хотела, но это и к лучшему. — Юань Шуай, ты совсем с ума сошел?! Хочешь, чтобы его там заметили и обо мне пошли еще более неслыханные сплетни?! Что я не только с тобой играю в эти… игры боли и наслаждения, но еще и с Да Сьоном? Или того хуже, с вами двумя одновременно?! Да стоит ему там мелькнуть ночью, первое, о чем подумает любой прохожий, — я опять уединилась для странных игр с тобой, а медведя поставили на стражу, чтобы никто не смог близко подойти! Лис вытаращился на меня так, что его красивые раскосые глаза стали почти круглыми. Потом сглотнул — представил размах и качество сплетен, не иначе. И потерянно кивнул. Но вместо того, чтобы шлепать своей дорогой на запах белого лотоса, уныло выдал: — Я все равно обязан о тебе позаботиться. — Я тебе очень благодарна, — мысленно надев ему мешок на голову и перевязав подарочным бантиком для Ланлинь, закивала я. — Но лучшей заботой с твоей стороны будет не создавать двусмысленных ситуаций. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я, и не станешь рисковать нашей репутацией еще больше. — Да, конечно! — начал было бывший жених. Но закончить ему не дали. — Юань Шуай! Я выдохнула с облегчением и даже некоторым злорадством, оборачиваясь на голос. И действительно, в двух шагах от нас на дорожке обнаружилась главная героиня собственной персоной. — Вот видишь? — нелогично, но убедительно заявила я растерявшемуся лису. И, пользуясь тем, что он вынужден был отвлечься на свой лотос, стартанула по дорожке в другую сторону, разом набрав крейсерскую скорость. Да ну, только еще одного лиса мне не хватало для полного счастья. Еще и с заботой и медведем в довесок. Мне бы того, который с тигрой, пристроить… Так. Пожалуй, тянуть нельзя — вдруг Юань Шуаю придет в голову все же засадить поглубже в кусты своего сторожевого телохранителя? И тогда прошмыгнуть мимо с пленником в рюкзачке станет гораздо труднее. Можно, конечно, просто усыпить сторожа, мои пузырики со снотворным газом действуют на всех. Но не хотелось создавать лишних подозрений в головах остальных персонажей. Так что стоит поторопиться и обеспечить Сан Линю свободу уже сегодня ночью. Спустившись вечером покормить своих пленников, я неожиданно вместо радости и облегчения вдруг почувствовала грусть. Вот ведь! Какая досада. Кажется, я к ним привязалась. В основном, конечно, к Козявкину. Ну не к вредному же лису в женских подштанниках? Пф-ф-ф! Да, точно, это во мне любительница котиков тоскует. Завтра уже будет не потискать такого хорошенького, огнедышащего и пушистого… и не перекинуться парой едких шуточек с вредным. М-да. — Ты сегодня какая-то странная. — Лис не видел моего лица, я снова нацепила на голову пузырь. Но настроение угадал удивительно чутко. — У тебя какие-то проблемы? — Ничего сверх обычного, — вздохнула я и улыбнулась. Так странно. Если бы я встретила этого парня просто так, а не в дурацкой дораме по воле взбалмошного бога, мы, наверное, могли бы по-настоящему подружиться. Он умный, яркий, по-своему честный и преданный странной кошачьей верностью, позволяющей ему язвить и даже быть грубым, злиться и ругаться, но попробуй кто со стороны тронь того, кого этот лис выбрал своим близким человеком, — загрызет не задумываясь. Даже мелькнула вдруг мысль: если бы мне пришлось выбирать между двумя лисами — домашним, из хорошего рода, образованным и воспитанным Юань Шуаем и этим бродягой, я бы даже не задумалась. Уф-ф-ф, куда-то не туда мои думы пошли. — Все хорошо, Сан Линь. Все хорошо… Ладно, мне пора. Спокойной ночи. Несколько часов спустя, устраивая спящего пленника поудобнее и аккуратно укладывая рядом с ним тигродракончика, я не выдержала и осторожно коснулась пальцами лица Сан Линя. Тронула четко очерченные губы. Эх… Наши дороги отныне ведут в разные стороны. Я только надеюсь, что ты на своем пути не наделаешь тех ошибок, что привели тебя к гибели в том глупом сюжете. Я сделала что могла и, может быть, из тени еще когда-нибудь постараюсь помочь. Но это как получится. Деньги и вещи из тайника я пристроила рядом с парнем, проверила все еще раз и исчезла из его жизни так же тихо и неожиданно, как когда-то появилась. Глава 42