— Это оскорбление! Да и кто вы такой? Вы говорите по-немецки. Значит, вы мой соотечественник? — Да. — Тогда вы должны быть вежливее. Когда соотечественники встречаются так далеко от родины, они должны радоваться, а не злиться. — В этом вы правы. Но надо быть ангелом, чтобы не злиться на такую бестолочь, как вы. Не только безопасность своих спутников, но и саму их жизнь вы ставите на карту, а меня это тоже немного касается, потому что, если не ошибаюсь, с вами находится очень близкий мне человек. — Кто бы это мог быть? Наверно, фрау Розали Эберсбах? — Какая фрау! С вами был молодой немец по фамилии Вольф? — Конечно, Адольф Вольф. О, так вы его дядя? — Именно. Оказывается, вы можете мыслить логически. Это примирит меня с вами. Садитесь! Вам придется подождать здесь возвращения разведчиков. Я сам пойду с ними. Потом седовласый перевел индейцам все, что услышал от кантора. Итак, было решено, что Вольф вместе с двумя краснокожими переберется через реку и отыщет лагерь белых. Все трое были хорошими пловцами, они легко и быстро переправились на другой берег и пошли налево, вдоль реки. Очень скоро они услышали шаги и быстро спрятались в кустах. Приближавшиеся разговаривали между собой, но очень тихо. Когда они подошли ближе, Вольф увидел, что их двое. Неизвестные остановились и прислушались. — Это ужасный человек! — сказал один, — вроде бы ходит весь в себе, но как только мы разбиваем лагерь, он куда-то смывается. И мы теперь должны обшаривать все направления, чтобы его отыскать, а громко кричать нельзя, не то найдется ухо у какой-нибудь физии, которая совсем не дружески к нам настроена. Если мы его найдем, то свяжем. Не так ли и ты кумекаешь, старина Дролл? — Да, — согласился другой. — Опера, которую он хочет написать, безумна, а сам он и того хлеще, если потребно. Он может принести нам много зла. Действительно, не остается ничего иного, как привязать его к чему-нибудь. Вольф понял, что имеет дело с немцами, и приветствовал их из-за куста: — Добрый вечер, господа! Рад встретить земляков в этих краях. Однако этих прохожих он уже не увидел — они как сквозь землю провалились. Слышно было только щелканье ружейных затворов. — Где же вы? — продолжал Вольф. — По вашему поведению и скорости движений вижу, что вы хорошие вестмены. Но такая предусмотрительность не нужна. Вы же слышите, что я говорю по-немецки. — Есть много негодяев, — послышалось из зарослей, — временами умеющих перекинуться парой немецких фраз. — Но я-то не из их числа! Он тут же представился дядей Адольфа Вольфа и рассказал о встрече с кантором. Тут Хромой Фрэнк крикнул: — Черт возьми, все сходится! Хорошо, что мы второпях не подстрелили друг друга. Значит, вы дядя Адольфа? Тогда хватит прятаться в кустах, выходите сюда, старый немецкий Наполеон! — Охотно, но со мной два воина навахо. Как вы к ним отнесетесь? — Как к собственным крестникам. — Тогда мы выходим! Вольф вышел с краснокожими из-за куста, те двое оставили свое укрытие, они встретились, обменялись рукопожатиями, и Фрэнк заговорил: — Вот теперь мы можем ответить на ваше приветствие. Добрый вечер, с прибытием к друзьям! А чтобы вы знали, с кем имеете дело, скажу вам свое имя: герр Гелиогабал Морфей Эдвард Франке, охотник на медведей по прозвищу Хромой Фрэнк. А это — мой друг и товарищ по прозвищу Тетка Дролл, он же Себастьян Мельхиор Пампель. — Рад познакомиться с двумя столь достойными вестменами. Не проведете ли вы меня к своему лагерю? — Охотно. Позвольте мне быть вашим чичероне [75], но скажите сначала, куда спрятался наш кантор! — Он у нас в лагере, пришлось задержать его до тех пор, пока не узнаем, чей он. — Да у него не все дома! Этот человек уже принес нам массу всяких неприятностей. Когда они добрались до немецкого лагеря, застали там только переселенцев, их жен и детей. Все остальные пошли разыскивать кантора. — Выстрелите-ка из ружья, — предложил Вольф. — Все сразу соберутся. — А если рядом враг? — Нет, кроме наших двух лагерей, здесь никого нет. Сказав это, Фрэнк выстрелил, и вестмены стали прислушиваться, не приближается ли шум шагов. А переселенцы жадно разглядывали трех пришельцев, которых привел Хромой. Тем временем выстрел оказал свое действие: ушедшие одни за другим возвращались. Можно представить, как растрогался Адольф Вольф, увидев дядю. Они тут же отошли в сторонку, чтобы вдоволь наговориться о родине и родственниках, о том, что лежало у каждого на сердце, да мало ли еще о чем, но времени — увы! — не было. Старший Вольф в этот момент являлся представителем навахо и как таковой участвовал в переговорах. Ему назвали имена всех присутствующих, и тогда он обратился к банкиру: — Если не ошибаюсь, вы и есть мистер Роллинс из Арканзаса? — Да, сэр, — раздалось в ответ. — Это вы купили нефтяное месторождение? — К сожалению, потому что никакого месторождения нет. — Вас обманули. — И еще как! Жаль, что те три парня ушли от нас. Надеюсь, мы их еще поймаем. У них остался мой чек, и они хотят получить по нему деньги во Фриско. — Если вас беспокоит только это, то пусть бегут куда глаза глядят! — И вы советуете мне такое?! — Именно. Вот, взгляните, что это такое? Он вытащил из кармана сложенную бумагу и протянул ее Роллинсу. Едва бросив взгляд на протянутый ему документ, тот закричал в изумлении: — Сэр, да это же моя подпись, это мой чек! А я полагал, что он в руках Гринли! — Как видите, вы ошибались. Теперь вам не придется жалеть об этой потере. — И Вольф рассказал, как к нему попал чек, но когда добавил, что Гринли, Батлер и Поллер намерены вернуться, Сэм Хокенс, прищурившись, спросил: — Не за вами ли они охотятся, мистер Вольф? — Конечно, они только ждут случая, чтобы напасть на меня одного и отнять бумагу. — И я так думаю, но это им не только не удастся, наоборот — они попадут в наши руки. — Надеюсь. — А потом мы устроим короткий суд. Больше они уж от нас не уйдут. Где вы встали на ночь? — В четверти часа ходьбы отсюда вверх по реке, на том берегу. — Вы считаете, что мошенники где-то близко? — Не думаю. Они шли по нашим следам, пока было светло. Потом они, наверняка, остановились. У нас значительное преимущество во времени. — Хорошо, займемся ими завтра. — Может и не получится, потому что завтра нам предстоит встретиться с нихора. — Хм, верно. Хотел бы я видеть, что предпримут эти негодяи, когда завтра доберутся до вашего лагеря и увидят, что птички упорхнули. — Видимо, они переберутся через реку и последуют за нами. — Мокаши не так глуп. — Глуп? В чем же здесь глупость? — Вас же больше! У него всего триста воинов, и он вышлет разведчиков наблюдать за вашим лагерем. Когда они увидят, что лагерь покинут, то очень тщательно осмотрят окрестности. Только слепые не заметят, что вас вдвое больше. Они донесут об этом вождю, и тот поостережется нападать на вас. — И что же он тогда будет делать? Откажется? — Нет. Он пойдет за вами и пошлет гонцов за подкреплением. Когда они прибудут, Мокаши бросится в атаку. — И он останется рядом с нами, пока не получит подкрепление? Нет, мистер Хокенс, я думаю иначе. — Давайте послушаем! Если каждый выскажет свое мнение, можно будет принять верное решение. — Дела обстоят совершенно иначе. Нефтяной принц обманул нас, сказав, что нихора идут по правому берегу реки. Чем он руководствовался, легко понять. — Он хочет отсрочить начало сражения между навахо и нихора, чтобы выполнить задуманное. — Так. Нихора едут по левому берегу вниз по течению, чтобы захватить врасплох навахо, а те скачут по правому вверх, чтобы опередить противника. Они ведут своеобразную игру в прятки и теряют массу времени, что только на руку Нефтяному принцу. Но нихора об этом ничего не знают. Они не догадываются, что Нефтяной принц был у нас и солгал нам. Они, наверняка, нашли покинутый лагерь, увидели наши следы и бросились по ним, чтобы внезапно напасть сзади. Неожиданная атака может уравновесить численное превосходство. В этом вы со мной согласитесь. — Ничего не имею против, однако думаю, что вы сами не сделали бы того, что ждете от нихора. Впрочем, тут есть одно обстоятельство, которое мы должны принимать в расчет. Я говорю про Олд Шеттерхэнда, Виннету и Ши-Со. — Я слышал, что они уехали, но не догадываюсь, зачем они это сделали. Пожалуй, они хотели понаблюдать за нихора?