Я застонал. — Эм, только мне позволено говорить «йоу». А тебе нет. — Что? Почему? Я дал ей пять, а затем сжал ее плечи. — Ты слишком «белая», чтобы говорить «йоу». Как если бы ты попыталась сказать «кореш». — Йоу, кореш! — То, как она произнесла эти слова, было настолько «по-белому», что я даже скривился. — Больше никогда так не делай, — раздался голос Санчеса. — Соблазнительные Изгибы, просто остановись на слове «потрясающий». Я рассмеялся. — Или «офигенный». — Такой. Потрясающий, — произнес Санчес писклявым голосом. — О, мой Бог, Миллер. Ты видел задницу этого парня? Она такая… — Офигенная. — Я вздохнул и захлопал ресницам. — Знаете что, вы — отстой! — Эмерсон положила руки себе на бедра, выпячивая их, привлекая к ним мое внимание, внимание Санчеса и, без сомнения, внимание всех тех, кто вообще мог видеть. — И, на самом деле, я не так уж часто говорю слова «потрясающий» и «офигенный». — Конечно, конечно девочка из команды поддержки. — Санчес самодовольно кивнул. Эм свирепо на него посмотрела. — Отпразднуешь со мной сегодня вечером? — парировал он. Она скрестила руки на груди. — Может быть. — Это значит «да», — уверенно сказал Санчес, кивая головой в сторону раздевалок. — Я позже тебе напишу. — Окей, — улыбнулась она. Мой взгляд слишком задержался на этой улыбке. — Хорошая работа, ребята, — голос Эм немного дрогнул. Я уставился на ее рот. Она облизала губы и быстро отвела глаза. И когда я обернулся, то увидел, как Санчес смотрит на меня, а не на нее, сначала с гневом, а затем с замешательством. — Извини. — Я не знал, что еще сказать. Извини? От старых привычек тяжело избавиться? Я все еще ее хотел? — Не за что извиняться… — Санчес пожал плечами. — Пока что. — Что, черт возьми, это означает? — Я дернул себя за промокшую насквозь футболку. Он опустил голову. — Не беспокойся об этом. Но я беспокоился. Потому что он был моим другом. И я чувствовал себя последним придурком из-за того, что ему вообще приходилось вести со мной разговор в стиле «держись подальше от моей девушки». Боже, я был таким ублюдком. — У нас все хорошо? — Я заставил Санчеса взглянуть на меня. — Да, мужик. — Его взгляд искал мой. — Все хорошо. — Круто. Мы шли молча, пока Джекс не протиснулся между нами, положив руки на наши плечи. — Мне показалось, или в этом году Джеки решила распустить свои ручонки? — ДА! — закричал я. — Вот именно! Она облапала Санчеса полностью. — Она теперь постоянно так себя ведет, — вздрогнул Джекс. — С тех пор, как произошла вся та история с изменой, и помолвку расторгли. Санчес застонал. — Серьезно, мужик? — Это она? — Я был слишком ошеломлен, чтобы что-нибудь сказать. — Джеки Джонс — та самая отвергнутая женщина? — Забей, — сказал Санчес предупреждающим голосом. — Это было давно… кроме того, теперь я чувствую себя грязным даже от того, что она просто на меня смотрит. — Его тон изменился, стал поддразнивающим. — Использованным, — добавил Джекс. — Распутным? — предложил я. — Говори за себя, Миллер, — хохотнул Санчес. — Думаю, Джекс бережет себя для кого-то особенного. — Я тебя игнорирую. — Джекс даже не выглядел обеспокоенным. — Точно так же, как ты игнорируешь всех девушек, с которыми спишь, когда те жалуются после пяти секунд «ничего». — Пяти секунд? — засмеялся я. Санчес слегка толкнул Джекса. — Лучших пяти секунд в их жизни! Когда мы вошли в раздевалку, остальная часть нашей команды чуть ли не лезла на стены из-за нервной энергии — энергии, которая пришла после первой победы в сезоне, и осознания того, что теперь на наших спинах установлены гигантские цели, так как мы задали тон на оставшуюся часть года. — Эй, — меня толкнул Санчес. — Я могу попросить об услуге? — В чем дело? — Я начал снимать свое снаряжение. — У тебя есть адрес Эмерсон? Я застыл, мои наплечники зависли где-то в районе лба. — Э-э-э… — Ведь он у тебя есть, верно? — Санчес наклонился ближе. — Ну же, чувак. Не будь кайфоломщиком. Все совсем не так. Я хочу ее удивить. — Чувак, ты достал ей машину. — Дал на время, — возразил он. — Ну же, в чем дело? Дело в том, что я не хотел, чтобы он высмеивал ее. Не хотел, чтобы он увидел, где она живет, и не хотел, чтобы он был в ее жизни. В моей жизни. Но у меня не было выбора. Опять же, если Санчес оттолкнет Эм только из-за того, где она жила, то он вообще ее не заслуживал. — Я пришлю его тебе. — Я скинул наплечники и сжал кулаки. — Теперь иди в душ. Ты воняешь. — А ты не нюхай меня, Миллер, — усмехнулся он и ушел с таким дерзким видом, как и всегда (давая пять большей части команды), затем показал небольшой стриптиз посреди раздевалки и бросил в воздух свою футболку. Я закатил глаза. Его невозможно было не любить. Дрожащими пальцами отправил в сообщении Санчесу указания, как добраться до квартиры Эм. А затем отправил сообщение Эм, чтобы узнать номер ее квартиры. Она ответила сразу же, прислав номер с вопросительным знаком в конце. Я: Не скажу.