– Так вы солдат! – радостно завопил мальчик. – Вы воевали на войне! – Да, господин молодой барон, воевал. – С еретиками? – С еретиками. – А много убили? – Я не считал, но, надеюсь, достаточное количество я отправил в чистилище. – Никакого им чистилища, – серьезно сказал мальчишка. – Пусть горят в аду. Вот я, когда вырасту, стану рыцарем. Я тоже буду убивать еретиков. – Ни секунды не сомневаюсь, – улыбнулся солдат. Леопольд посмотрел на него пристально, с подозрением, и спросил: – А что такое секунды? – Это очень короткая часть времени. Ваш учитель расскажет вам об этом. – А это правда, что у главных еретиков изо рта идет огонь и дым, как у дракона? – Я такого не замечал. – Да вы просто не видели главных, – заявил мальчишка. – Давайте-ка лучше есть, – сказал барон, потянул к себе кастрюлю с петухом и стал, обжигаясь, отрывать от него куски и класть всем в тарелки. Старый Ёган стоял рядом, помогая ему ножом. Все начали есть. Слуга ходил вокруг них, разливая им вино в кубки, подкладывая в тарелки капусту и рапунцель. Потом он тесаком разрубал на части зайца, обносил ужинающих, те брали куски. – Не пачкайтесь, – назидательно сказал баронесса Леопольду. – Я не пачкаюсь, – заявил мальчишка. Волкову было необыкновенно вкусно, он давно не ел с таким удовольствием. – Вам нравится, господин Фолькоф? – спросила баронесса. – Очень. Мне в вашем доме все нравится, – отвечал солдат. Он заметил, как барон чуть выпрямился после его слов и даже немного улыбнулся. – Так что, – вдруг начал молодой барон, отбросив куриную кость на тарелку. – Идет огонь изо рта еретиков? – Я такого не видел, – снова сказал солдат. – Вы не видели главных, – снова повторил мальчишка. – Почему же? Видел. Почти самых главных еретиков. – Неужели вы видели их лжепапу? – ужаснулась госпожа Фредерика. – Нет, его не видел. Но я видел генерала ван дер Пильса и генерала ван Бомеля. – Видели? – не без удивления спросил барон. – Их обоих? – Как вас сейчас вижу. – А почему вы их не убили? Не смогли дотянуться? – Смог бы, – усмехнулся солдат. – Но нельзя было. – Да кто ж вам мог запретить? – удивилась баронесса. – Надо было их всех убить! – закричал молодой барон, вскакивая на кресло. – Вот если бы у меня был меч, я бы их всех убил! – Сядьте немедленно! – сурово сказал отец. – Ведете себя как пьяный холоп в трактире. Мальчишка недовольно покосился на отца, но перечить не стал. – Так где же вы их видели? – спросил барон, принимаясь за зайца. – В Каасе, на переговорах. – Вы были в Каасе? – Барон даже отложил зайца. – Ну да, де Приньи был приглашен на переговоры, я сопровождал его. – А почему вы его сопровождали? – спросил молодой барон. – Потому что я состоял в его гвардии. Я охранял его штандарт, – ответил Волков. – Я тоже буду охранять штандарт у нашего герцога, – заявил мальчишка. – Если будете хвастать и бахвалиться все время, – сухо сказал отец, – вряд ли вас удостоят такой чести. И вообще, давайте-ка спать собирайтесь. – Не хочу спать, еще не темно на улице, – заявил мальчишка. – Рано еще. – Хотелось бы вам напомнить, господин молодой барон, – произнес Волков, – что в воинском деле, коим вы собираетесь заниматься, дисциплина является главной добродетелью. – А что такое дисциплина? – спросил мальчишка, с трудом выговорив слово. – Так звали древнюю суровую богиню, а у нас это значит безоговорочное выполнение приказов командира или сеньора. Ваш командир – это ваш батюшка, и его приказы должны выполняться неукоснительно. – А если не буду выполнять? – Вас просто выгонят из отряда и не возьмут в другой. И вам никогда не позволят охранять штандарт герцога. – Да? – с недоверием спросил мальчик, глядя на барона. – Именно так, – кивнул отец. – Ну тогда пошли, мама. – Молодой барон нехотя встал и взял мать за руку. – Вы прямо волшебник, – заулыбалась баронесса и кивнула солдату. Волков встал и поклонился в ответ. Женщина с ребенком ушли. – Так что произошло в Каасе? Почему ни о чем не договорились? – спросил барон, наливая вина солдату и себе. – Я думаю, что наши князья делают вид, что непреклонны, на самом деле они почти согласны, просто кто-то из них первым должен об этом сказать. – А что ж предложили еретики? – Еретики говорят – чья земля, того и вера. – Неужели наши князья пойдут на такое и бросят добрых верующих людей в землях еретиков тем на съедение? – Пойдут, барон, они не согласились сразу, только чтобы выторговать себе условия получше. – Даже не верится, – произнес барон. – На западе от Большой реки графства обезлюдели, каналы зарастают. Из двух деревень осталась одна. Я видел пустые замки. Бароны погибли, не оставив наследников, гербы раздаются проходимцам и еретикам. Ваша земля по сравнению с тамошними – счастливая Аркадия. Там графы и даже князья обнищали так, что позавидуют вашему столу. – Да, я слыхал об этом, конечно. – Барон понимающе кивнул. – Война идет почти тридцать лет, и чума уже почти три года. – Да еще такие мерзавцы, как фон Бок и Беренштайн. – Да? И что же они? Хуже чумы? – Жадность хуже чумы. Фон Бок из жадности прекратил платить солдатам жалованье и заявил: «Пусть война кормит себя сама». Солдаты, естественно, взбесились и стали свирепствовать в землях еретиков. Те в ответ стали зверствовать в наших. Я видел костер, в котором за один раз сожгли тридцать шесть еретиков. Чтобы не тратиться на дрова, их загнали в их убогую церковь и подожгли. А еще я видел дорогу, где еретики развесили сто пятьдесят мужиков за то, что те отказались мочиться на иконы. В общем, барон, от войны все устали. И они, и мы. – Волков встал. – Я благодарю вас, барон, за прекрасный ужин, давно так хорошо не ел. – Эй, Яро, вы куда? Какого черта? Куда вы собрались? Рано еще. – Мне нужно поговорить со служанкой вашей дочери, хотелось бы зайти до темноты, иначе это будет невежливо. – Да к дьяволу служанку! Давай выпьем? Так хорошо сидели. Садитесь.