Мечтала… Хорошее слово. Теперь Диана мечтает вернуться в прошлое, в тот день, когда ее перепутали с Санни Ховард, чтобы остаться дома. Даже Дастин Лестерс не вызывает в ней теперь столько эмоций, как раньше. А ведь она любила его. Грезила о нем. – О твоей тайне никто не узнает, – по-отечески улыбается ей Уолтер. Диана молчит. Продюсер показывает ей расписание на следующую неделю, рассказывает что-то про съемку в рекламе духов известного Дома моды, Диана подписывает какие-то документы, а потом уходит – впереди интервью. И наверняка там снова будут спрашивать о том, помогал ей папочка или нет. Все знают, что помогал, все усмехаются за ее спиной. Только голос, принадлежащий Ховард, не дает им полностью растоптать ее. Они вынуждены признать ее талант. Талант рыжей. Диана тоже его признает. Настроение ее уходит в ноль. А окружающие снова видят в ней Снежную королеву – холодную и равнодушную. Вечером Диана едет в особняк родителей. Сегодня – семейный ужин, на котором отец решил собрать всех, кроме, разве что, Виктора. Он до сих пор находится в изгнании. Мать несколько раз звонит ей и говорит, что, возможно, сегодня отец скажет что-то про завещание. Диана должна быть паинькой и ловить каждое его слово. Получив известность, она заработала неплохие очки, а это значит, что она может получить по завещанию больше, чем они рассчитывали. Диана несколько отвыкла от такой опеки матери, но понимает, что та волнуется из-за денег и страха ничего не получить. Она слушает Эмму, бездумно глядя в окно машины, и почему-то думает о том, что это неправильно и глупо. Странно, что мать и отец не любят друг друга – а ведь в детстве ей казалось, что браки заключают только по любви, а не по расчету. Однако мать быстро объяснила ей, что чувства – самая бесполезная вещь в мире, а любовь всегда лжива, если это, конечно, не материнская любовь. Диана давно не была в доме родителей – несколько месяцев. Она жила в своей квартире – в той самой, которая находилась над апартаментами Лестерса. Правда, и там она появлялась нечасто, только на ночь. Особняк родителей сияет огнями в наступающей тьме. Диана хотела убежать из этого места и никогда больше не возвращаться, но теперь, шагая по знакомому холлу, чувствует странное умиротворение. И понимает, что хочет зайти в свою комнату, которую покидала в спешке, словно сбегая. Она обнимает мать, которая в платье в греческом стиле похожа на богиню с Олимпа, а потом поднимается на второй этаж, приподняв подол струящегося темно-синего платья с богатой вышивкой. Комната ждала ее – в ней ничего не изменилось, и всюду царит идеальный порядок. Даже пыли нет, здесь постоянно убираются. Только живых цветов, которые так любила Диана, нет. В гардеробной до сих пор остаются ее вещи, на полках стоят учебники, а в прикроватной тумбочке она вдруг находит старый медиатор, которым пользовалась еще в «Стеклянной мяте». Он вручную сделан из небьющегося стекла. Когда-то давно его ей подарила Николь – увидела, что Диана заинтересовалась им, и просто отдала со словами: «Чтобы делать хорошую музыку». Диана сжимает медиатор в тонких пальцах. Ей вновь вспоминается сцена с пощечиной, которую она дала Николь сегодня. Диане стыдно, но она не могла слышать этих слов. Это было слишком несправедливо. На глаза отчего-то просятся слезы, но она не разрешает себе плакать. И запрещает думать о прошлом. Это невыносимо. Она увязла в нем, как в болоте. Перед тем как выйти из комнаты, Диана смотрит на картину, подаренную Дастином – «Дом на самом краю неба». И думает почему-то, что хотела бы там оказаться. Среди тонн солнечного света, облаков и свободы. Когда Диана возвращается, почти все родственники уже в сборе – они разбрелись по группкам и недобро поглядывают друг на друга, попивая шампанское и сплетничая. Здесь не только дети и жены Николаса Мунлайта, присутствует почти вся его родня, а также Уилшеры. Диана здоровается с дедушкой по материнской линии – он все еще сенатор и будет оставаться на посту еще пару лет. Для Эммы это хоть какая-то гарантия того, что Николас не решится развестись с ней за это время. Затем приветствует бывших жен отца – Валери и Милдред, которые стоят поодаль и о чем-то шепчутся. Они оценивающе смотрят на Диану – на их глазах из глупой девчонки за год она стала звездой сцены, популярность которой поддерживает Николас. А значит, Диана – еще один соперник в борьбе за наследство. Глядя, как бывшие жены смотрят на Диану, ее мать улыбается с гордостью. Ее девочка – молодец. Она получит свое. Они получат. В какой-то момент появляются Джек и Уилсон – сыновья Милдред, братья Дианы. Джек недавно вернулся из армии и теперь, как говорят, открывается по полной. Только с наркотой осторожен – лишиться денег отца и снова на пару лет стать солдатом ему больше не хочется. Уилсон, которого отец временно лишал финансовой поддержки, тоже осторожен, хотя Диана уверена – он так и не бросил гонки. Видя младшую сестру, Джек и Уилсон, которые в смокингах смотрятся глупо, подходят к ней и небрежно по очереди обнимают, касаясь модно небритыми щеками ее щеки – ей кажется это неприятным. Для нее они – чужие люди. – А ты неплохо смотришься с экрана, сестренка! – восклицает Джек, отстраняясь, держа Диану за предплечья и рассматривая, как куклу. В детстве он делал точно так же. Только еще и морщился. – Да, ты офигенно изменилась, детка, – вторит ему Уилсон. – Почему я не знал, что ты так круто поешь? – Потому что мы не общались? – логично спрашивает Диана. Они смеются. – Отец так помогает тебе, наша малышка Ди стала любимицей? – хмыкает Джек. – Или Угрюмый Аар все еще в фаворе? – насмешливо смотрит он на Аарона, который держит под руку Елену и общается с Клинтом Уилшером, также приглашенным на ужин. Видя его, Диана вдруг думает о Кристиане. Будет ли он на ужине? А, да, он же в Европе вместе со старшим братом. Нет. – Отцы всегда больше любят дочек, чем сыновей, – улыбается Диана, стараясь, чтобы ее слова достигли ушей Валери и Милдред. – Особенно, если дочка у них одна, а сыновей много. Затем Диана подходит к Аарону и Елене. Они с братом все так же безразличны друг другу и лишь вежливо здороваются, однако по Елене Диана даже немного соскучилась. Они тоже давно не виделись. Елена много времени стала проводить за границей – почему, Диана понятия не имеет. Они только изредка переписываются. – Ты такая молодец, – улыбается ей невестка. В отличие от остальных родственников, в ее улыбке Диана чувствует теплоту. – Я видела твои клипы и интервью. Горжусь тобой. – Спасибо, – отвечает Диана, удивленная выбором наряда Елены – прежде та предпочитала спокойные классические цвета, а сегодня ее вечернее платье алое, словно кровь. Закрытое, с длинными полупрозрачными рукавами и тонким пояском, делающим акцент на талии – этот наряд яркий и одновременно аристократически-строгий. Блеск бриллиантов в ушах и на пальцах добавляет шикарности в образ Елены. И, кажется, Аарон, который никогда не изменяет любви к темным оттенкам, недоволен выбором жены. – Мои младшие сестры в восторге, – добавляет Елена. – Они очень просили твой автограф. – Без проблем, – кивает Диана. Они разговаривают – легко находят общую тему. Но Диане кажется, что с Еленой что-то не то. Ее зеленые глаза стали другими, и каждый раз, когда она кидает взгляд на Аарона, в них появляется жесткость. Сама Елена тоже видит, как поменялась Диана. И говорит ей об этом: – Знаешь, а ведь ты стала другой. – Взрослой? Красивой? Яркой? – усмехается Диана. Она часто слышит о том, как повзрослела, похорошела и приобрела свой стиль. Елена качает головой. – Без сомнения, ты выглядишь иначе, чем раньше. Но я о другом. – Елена касается кончиком пальцев своих ресниц. – Глаза, Диана. Твои глаза стали другими. Я могу тебе чем-то помочь? – вдруг мягко спрашивает она. Диана чуть хмурится. – В чем? – Не знаю, – отвечает серьезно Елена. – Я не знаю, что у тебя на душе. Но если тебе нужна помощь – я всегда помогу тебе, Диана. Та кусает губы. Слова Елены не нравятся ей. – Ты когда-нибудь слышала выражение: «Глаза, полные боли»? – спрашивает Елена. – К чему ты клонишь? – У тебя такие глаза. Если я могу помочь, скажи мне. Диана усмехается про себя. Чем ей может помочь та, которая сама зависит от ее старшего брата? Она смотрит на Аарона, и тот, чувствуя ее взгляд, поворачивается и холодно улыбается им с Еленой. Когда приходит Николас Мунлайт, все замолкают и подобострастно на него смотрят. Словно на пастора, готовые внимать каждому его слову. Диана тоже смотрит на него, но, скорее, не восторженно, а обреченно. Их взгляды с отцом встречаются, и тот, к ее удивлению, чуть улыбается ей – уголком тонких бесчувственных губ. Начинается ужин – как и всегда, торжественный до абсурда, и Диана вспоминает те вечера, которые она, бывало, проводила с ребятами из «Стеклянной мяты» – они сидели в парке прямо на газоне и ели хот-доги, запивая газировкой из банок. Им было тепло и весело. Диана смеялась так, что у нее начинали болеть щеки. А как-то раз она попала в дом Аллигатора, и его мать – веселая необъятная женщина – посадила ее ужинать с семьей, хотя Диана и сопротивлялась. Тогда, наверное, она впервые увидела, как едят вместе люди в обычных семьях. Елена вновь оказывается рядом с Дианой, но ей не хочется продолжать разговор на тему несчастных глаз. И Диана больше слушает, чем говорит. Когда до нее доносится имя «Кристиан», она поднимает голову. – …Кристиан сейчас в Париже, – рассказывает его отец. – Вникает… кхм… в дела компании. – Я слышала, у него появилась невеста? – спрашивает Валери. Диана чуть хмурится. Невеста? Забавно. – Уже поползли слухи? – усмехается Клинт. – Уже. Ты же знаешь, слухи, как сорняки, – и воды не надо, чтобы выросли. Интересно, что это за девушка? Из какой семьи? Он сам ее выбрал или ты помог ему? – продолжает Валери. – Или Крис пошел по стопам Виктора и поддался чувствам? – милейше улыбается Эмма, зная, что Виктор – слабое место первой жены Николаса. Ответа Диана не слышит – в это время отец решает что-то сказать присутствующим. Он поднимается со своего места во главе стола. Выглядит Николас Мунлайт внушительно: высокий, статный, с наполовину седыми волосами и волевым взглядом, от которого цепенеют люди. Он держит в руках бокал с красным вином, которое доставили ему с личной винодельни, и, обведя всех присутствующих, которые затаили дыхание, тяжелым взглядом, говорит: – Буду краток. Рад видеть вас всех сегодня в этом доме. Если я пригласил вас сюда сегодня, значит, мои двери открыты для вас всегда. Но стоит помнить, что без хозяина нет и дома. А потому предлагаю выпить за мое здоровье, – он поднимает искрящийся в ярком свете хрустальный бокал еще выше. – Чтобы хозяин прожил до ста лет. Диане становится смешно – родственники ждали абсолютно другого. Почему-то они все были уверены, что отец будет говорить о завещании – иначе зачем ему собирать их всех? Однако он всех перехитрил – дал понять, что ни о каком наследстве речи и быть не может. Он, Николас Мунлайт, собирается жить сто лет. И никак не меньше. Гости послушно поднимают бокалы, переглядываясь – они явно разочарованы. А Диана вдруг тоже поднимается – сама не знает, зачем. И произносит звенящим голосом: – Ты должен прожить больше ста лет, папа. Если в доме не будет хозяина, то ничего не будет. Мать смотрит на нее, как на сумасшедшую, и жестом велит сесть, дед сурово хмурится, Аарон усмехается – выходка сестры кажется ему непростительной. Но отец вдруг начинает хохотать. – Неплохо, девочка, неплохо! – говорит он со странным одобрением, которое все еще чуждо Диане. – Выпьем и за это, мои дорогие гости. У них нет выбора. Слова пастора – закон для послушной паствы. И они пьют. Красное вино тает на их губах. Диана тоже пьет. Несколько бокалов, и она чувствует странную легкость в голове – ее быстро накрывает алкоголем. Когда гости выходят из-за стола и снова разбиваются на группки в холле, обсуждая происшедшее, к Диане подходит Елена в своем алом платье. – Я не обидела тебя? – осторожно спрашивает она. Диана мотает головой. Елена садится рядом с Диваной на изящный диванчик. – Скучно? – спрашивает ее Диана, касаясь прохладным бокалом своих губ. – Как и всегда, – пожимает плечами Елена. – Мне кажется, они в шоке, – хихикает Диана. – Так надеялись услышать что-то про наследство папочки. Думаешь, наследником станет твой муж? Елена пожимает плечами. – Как знать. Если честно, мне все равно. – Мне тоже. Я устала. Почему ты столько времени проводишь за границей? – вдруг спрашивает Диана. – Раньше ты всегда была в Нью-Корвене, рядом с Аароном. Как примерная жена. – Он решил, что мне стоит пожить в Европе какое-то время, – спокойно отвечает Елена. – А ты? Ты тоже так решила? Елена тихо смеется. «Кто я такая, чтобы решать?» – говорит взгляд ее зеленых глаз.