– Ничего. – Даже то, как наблевал на мои ботинки? – ухмыляется Адам. – Черт. Нет, – в недоумении говорит Крис. – Я это сделал? Извини, чувак. Ничего не помню. И где моя тачка – тоже. Не знаешь, где я мог оставить ее? – Не знаю, – отвечает брат. – Я не знаю, приехал ли ты на своей машине или тебя кто-то привез. Ты просто позвонил в дверь под утро. И был в стельку пьяным. Да-да, Мэри, принесите мне те документы, – отвлекается он. – Может быть, ты оставил тачку у клуба? – У клуба?.. – медленно переспрашивает Кристиан. Его голова все еще раскалывается на части. И он медленно соображает. – Или где ты там провел ночь? Обычно в клубах торчишь, – говорит нетерпеливо Адам. – Может быть, тебя привезли друзья? Или ты приехал на такси? – Не знаю, – честно отвечает Крис, взъерошивая волосы. – Ничего не помню. Надо съездить в клуб и посмотреть записи с камер. Он нервничает. Если бы это была другая тачка – он бы забил. Но это – подарок Софи. Надо найти его. – Отоспись, приятель, – усмехается Адам. – Я все сделаю. В каком клубе ты тусовался? Крис отвечает на его вопросы, и братья прощаются. Через двадцать минут Крис едет в ВИП-такси – такие не поймать на улице. И, откинув голову назад, пытается вспомнить события вчерашней ночи. Но ничего не выходит. Его мысли снова занимает Диана Мунлайт. Кружево на ее груди было потрясающим. * * * Диана просыпается – как по щелчку пальцев. За окном в самом разгаре солнечный день, и часы показывают четыре часа пополудни. Диана садится, не понимая, что происходит – казалось бы, только что была в клубе, а теперь приходит в себя уже дома… Чувствует она себя отвратительно. Голова болит – кажется, будто раскалывается напополам, губы совершенно сухие, лоб – горячий. Во всем теле странная слабость, ломит кости, дрожат руки. Диана чувствует себя отвратительно. Так, будто бы заболела. Еще и настроение ужасное – отчего-то хочется плакать, забившись в угол. Переборов себя, Диана все же встает, идет к бару и жадно пьет кокосовую воду, но ощущение жажды не исчезает. Диана выпивает несколько стаканов – один за другим, а после идет в ванную комнату и принимает холодный душ, пытаясь понять, что вчера произошло. Воспоминания возвращаются к ней вспышками. И когда Диана видит перед собой картинку, на которой жарко целует высокого брюнета, ее начинает тошнить. Она помнит отвратительный вкус чужих губ. Диана хватает щетку, выдавливает на нее пасту и начинает лихорадочно чистить зубы. Что с ней вчера случилось, девушка не понимает. Неужели перепила? Но вроде бы пила она немного. Она стала странно себя чувствовать после того бокала шампанского, который взяла со столика. В стакан было что-то подсыпано. Точно! Она взяла бокал, который предназначался не ей. Бокал с какими-то наркотиками. Черт! Диана, не веря в происходящее, снова лихорадочно выдавливает пасту на щетку. Когда она выходит из ванной, в комнату без стука врывается мать. Выглядит она, как и обычно, безупречно. И на лице ее играет победная улыбка. Странная улыбка. Диана внутренне сжимается – наверняка мать вне себя от ярости после вчерашнего. Однако Эмма, к ее изумлению, не устраивает разбор полетов. Она подходит к дочери и склоняет голову набок. – У меня для тебя сюрприз. Отличный подарок ко дню рождения. – Какой? – пересохшими губами шепчет Диана, ничего не понимая. Эмма кладет руку дочери на плечо и говорит: – Дорогая, Санни Ховард дала согласие. Она станет твоим голосом. – Что? – не верит Диана. Как такое возможно? – Она согласилась. Пришла и сама просила об этом. – Эмма довольна. – Все будет хорошо, дорогая. Ховард – наш идеальный вариант. Мы подпишем договор, согласно которому она сама петь не сможет. Так что ни о чем не волнуйся. – Где она? – резко спрашивает Диана, забывая про плохое самочувствие. Она не поверит, пока сама не увидит рыжую. Пока сама не услышит ее. Невозможно. – В данный момент покидает наш дом, – отвечает Эмма. – Я велела ей… Диана не слушает ее до конца. Она бросается вон из комнаты и бежит в библиотеку – ее окна выходят на главную дорогу, ведущую к особняку. Санни Ховард, чьи рыжие волосы на солнце отливают красным золотом, шагает к одной из машин. Диана видит, как водитель открывает перед ней дверь. Перед тем как скрыться в салоне автомобиля, Санни поворачивает голову и смотрит прямо на Диану. Лицо у нее решительное. Машина уезжает, и Диана, не понимая, что происходит, возвращается в свою комнату. В коридоре она сталкивается с матерью. – Твое поведение становится все хуже и хуже, – хмурится Эмма. – Почему она пошла на это? – игнорируя ее слова, резко спрашивает Диана. – Потому что деньги решают все, – позволяет себе снисходительно улыбнуться мать. – Кто бы и что ни говорил, но деньги – это залог победы и поражения. Источник счастья. – И она улыбается портрету Николаса, который висит на стене. Да-да, Диана прекрасно знает эту песню. Деньги – наша религия. Святой Николас – покровитель денег. «Крейн Груп» – храм, в котором их почитают. – Ей так понадобились деньги? – перебивает мать Диана. Она ненавидит рыжую Ховард, но ей сложно поверить, что она продалась. Такие, как Санни и Николь, не продаются. – Именно, – отвечает Эмма. – Так, что она плевать хотела на свою гордость. А ведь девчонка могла согласиться на сделку еще в прошлый раз, не строя из себя недотрогу. И все было бы куда проще. Диана! Ты куда? – Хочу отдохнуть, – отрывисто отвечает та, не оборачиваясь, и захлопывает перед лицом матери дверь. Санни Ховард предала музыку. Продала музыку. Продала себя. У нее было все, о чем так мечтала Диана. Талант, свобода. Своя группа, учеба в недосягаемом Хартли. Голос, который не пропадал. Музыка. А теперь у нее будут деньги. И не будет ничего. Они станут на равных. Диана нервно смеется. А потом отчего-то плачет. На ее шее и груди – следы. Но не от железного чугуна, а от ногтей. У мечты моей нет срока годности, Как у сердца, объятого пламенем. Но сгорит она от безысходности, Оставляя куски былой памяти. Глава 8 Вересковая долина В твоих глазах больше любви, чем во всем моем мире. Чет, Оливер и Нейтан сидят на площади святого Адама, неподалеку от знаменитого фонтана Берни[4]. Как и всегда, площадь заполнена туристами, которые с восхищением разглядывают величественные здания двух соборов и Вандерхильского дворца. Это – исторический центр Нью-Корвена, который в шутку называют Районом семи дворцов. Почти каждое здание здесь – исторический памятник. И здесь же находится главная резиденция королевской семьи.