На глазах у изумленной публики изваяние Лидии ожило и медленно повернуло голову, обратив на мужа взгляд василиска. – Ну, что, что? – раздраженно вскинулся тот. – Ты против совместного отдыха с моим братом? Мгновенно всем присутствующим стало ясно, что Лидия против. Сначала она угрожающе пошевелила бровями, а потом начала мощно выделять негативную энергию, сделавшись похожей на шипучую таблетку, брошенную в стакан с водой. – У нас столько проблем, – свистящим шепотом сказала она, глядя на мужа с непередаваемой смесью гнева и удивления. – А ты собираешься весело проводить время со своими родственничками? – Выразительный суффикс «ич» мгновенно прояснил отношение Лидии к брату Эдику, а заодно и к Эдиковой жене Жанне. – Откуда они тут взялись? Ты заранее заказал для них билеты и не сказал мне ни слова?! – Я не люблю ничего говорить заранее, – отрывисто бросил Медников. Свинцовые шарики в его глазах тускло блеснули. Когда лифт остановился, Лидия вышла из него первой, продолжая искрить, как знаменитая башня Ворденклиф. Она возглавила их маленькую процессию, демонстрируя свое настроение энергичными движениями локтей и драматическим стуком каблуков. Вероника тащилась в самом хвосте, снедаемая беспокойством. Конечно, будет замечательно, если Богдан вдруг отыщется. Но что он сделает, когда увидит ее? Вероника встречалась с Медниковым-младшим всего несколько раз, но успела понять, насколько у него взрывной характер. Пожалуй, он может даже разораться на всю верхнюю «миллионер-скую» палубу. Круизная карта жгла Веронике ладонь. В путешествии карта использовалась и как ключ от каюты, и как платежный инструмент. Она стала еще одним символом грандиозного обмана, который затеяла Вероника. В глубине души бедолага даже хотела, чтобы Богдан оказался на борту и разоблачил ее. Впрочем, была причина и поважнее. Богдан может знать, где сейчас находится Николь. Возможно, она что-то рассказала ему утром, в день Маринкиной свадьбы. В любом случае это был шанс. Однако их общая каюта оказалась пуста, и когда в назначенный час «Золотая принцесса» отошла от причала, Медников-младший так и не появился. * * * Двухэтажный «люкс», в который вошла Вероника, оказался настолько хорош, что она не удержалась и присвистнула – прямо как Генчик, когда его что-то особенно впечатляло. Букет цветов и ваза с фруктами наверняка понравились бы фотографу, охотящемуся за помпезными снимками. Собственный балкон и бассейн в ванной комнате добили Веронику окончательно, и, чтобы перестать отвлекаться на ерунду и сосредоточиться на нерешенных проблемах, она сбросила балетки и легла на пол, раскинув руки в стороны. Отключиться никак не получалось. От ковра шел нежный запах пудры и ландышей. Напротив, на стене, в легчайшем багете висел натюрморт в духе «мастера завтраков» Виллема Клас Хеды, который призывал немедленно подняться на ноги и что-нибудь съесть или выпить. С балкона тянуло крепким йодистым ветром Ионического моря. Разношерстные мысли, вместо того чтобы начать привычно и плавно, чередой облаков, течь мимо сознания, принялись носиться в голове, как коты, охотящиеся за стрекозой. Справиться с ними Вероника так и не смогла. Вздохнув, она встала, стащила с себя платье и, повалившись на диван, позвонила Маринке. К счастью, со связью на «Золотой принцессе» был полный порядок. Маринкин номер оказался занят, и Вероника, пытаясь дозвониться, продолжала разглядывать обстановку, которая успокаивала, ласкала и нежила взор. Пожалуй, какая-нибудь другая девушка испытала бы сейчас приступ неконтролируемой зависти по отношению к Медниковым, которые всегда существовали в режиме повышенной комфортности. Другая, но не Вероника. Чтобы воспарить, ей требовалось свое собственное, глубоко личное, выстраданное, выпестованное и принадлежавшее ей по праву счастье. Если говорить о счастье, тут она была собственницей. Бабушка всегда учила ее: «На чужой каравай рот не разевай». Вероника честно не разевала и никогда в жизни никому не завидовала. Так что в другой ситуации просто наслаждалась бы моментом. Но не теперь. Как можно было наслаждаться? Ведь она обманом проникла на лайнер, втеревшись в доверие к абсолютно посторонним людям. Обманом заняла этот номер. Ей было бы гораздо легче, планируй Николь выйти за Богдана замуж. В конце концов, она потенциальная подружка невесты. Но нет, ничего подобно. Да, она оторвалась от убийцы с татуировкой, но что дальше? Николь и Богдан пропали, а Медниковы даже не знают весь расклад целиком. Когда же наконец Маринка откликнется? Нужно срочно сообщить ей, что дядя Боря может оказаться втянут в серьезное расследование. Заодно спросить про дятлов и выяснить, что означают все эти «д. б. х. у.» Ведь на ее просьбу расшифровать послание подруга так и не ответила. Она набрала номер еще раз и после небольшой заминки, когда экран сделался сначала черным, потом серым, на нем наконец появилась Маринка, похожая на жертву нападения стаи обезьян. Прекрасные густые волосы, которыми подруга так гордилась, были растрепаны, на щеках – следы вчерашней туши, которая, судя по всему, сползла вниз вместе со слезами. – Господи, что случилось? – воскликнула Вероника. – Что-то с дядей Борей? – Да нет, он оклемался настолько, что может пить через соломинку и моргать, – ответила Маринка таким тоном, что стало ясно – она очень сердится на отчима. Сейчас все тебе расскажу. – Сначала я должна спросить, – перебила ее Вероника. – У тебя в последнее время не возникало подозрений, будто у отчима на службе не все в порядке? – Он со мной о своей работе никогда в жизни не говорил. Женщины для него – пустоголовые дуры, которым полагается выпекать тортики. А что? Вероника рассказала про расследование погибшего Пашки Агеева и подытожила: – Ты должна быть готова к тому, что дядей Борей запросто могут заинтересоваться правоохранительные органы. – Да уж, хорошенькое начало семейной жизни, – покачала головой Маринка. – Знаешь, дядя Боря вообще сейчас во мне никакого сочувствия не вызывает. Я почему на него взъелась-то? У него, оказывается, есть подружка. И завел он ее, когда мама была еще жива. А я о ней только что узнала. Дамочка появилась в больнице и принялась биться на казенном одеяле. Рвала трубки и крутила тумблеры, выла, как драная крашеная шавка. Потом догнала меня на улице и потребовала денег, потому что, видите ли, привыкла жить на широкую ногу. Сказала, раз отчим в больнице, я должна взять ее содержание на себя. – Не было печали, – расстроилась Вероника. – Надеюсь, ты послала ее подальше. – У меня, знаешь, взыграли нервы, мне захотелось ее чем-нибудь ударить. А тут как раз – урна. Я смотрю, в ней пол-арбуза лежит. Такие сочные остатки… – И что? Отлегло? – Нет, но мне понравилось, как она убегала – вся мокрая и в семечках. Хорошо, что Костика со мной не было. Он как раз отправился проверять квартиру Николь. – И ничего не нашел? – спросила Вероника с замиранием сердца, хотя понимала, что важные новости Маринка сообщила бы в первую очередь. – Главное, Николь не валялась бездыханной посреди комнаты, что внушает хоть какой-то оптимизм. – То есть в квартире пусто… А вы проверяли ее машину? – спросила Вероника. – Она на месте? – На каком месте? – Маринка снова потерла виски. – Нет, не проверяли. Не сообразили. Нас сбила с толку дурацкая записка. Понимаешь, Костик нашел на столе записку, написанную Николькиной рукой. С какой стороны ни посмотри, а записка странная. Там было сказано: «Холодильник – наш компас земной». – Чего-чего? – протянула Вероника недоверчиво. – Вот ровно то, что ты слышала. «Наш компас земной», и все. В конце стоит точка. Костик, разумеется, отправился проверять холодильник. К передней дверце магнитом была пришпилена еще одна записка. Ты вот сейчас просто не поверишь. На ней были нарисованы три елки, рядом скворечник, на скворечнике цифра один, сверху надпись: «Дятел», а внизу дорожка из человеческих следов. Если хочешь, я сфотографирую и пришлю. Тебе что-нибудь приходит в голову? Я все думала: возможно, я чего-то не знаю и ты мне объяснишь. Вероника быстро перебрала в уме все, о чем они разговаривали с Николь в день свадьбы. Нет, про дятлов пропавшая подруга точно не упоминала. – Понятия не имею, что это за чертовщина. Но, если честно, ты меня немного успокоила. Если Николь писала записки, то кому? Наверняка нам с тобой. И раз записки для нас, значит, у Никольки был какой-то план. Скорее всего, ее не убили и не украли, а она ушла из дома сама. – Я об этом не подумала, – встрепенулась Маринка. – Но зачем она написала записки, которые мы не можем расшифровать? – Может быть, мы и сможем, если хорошо подумаем. Пришли мне изображение со скворечником, – напомнила она. – Вероятно, первая записка была просто наводкой на главную, вторую. Оставь она картинку со скворечником на столе, мы бы могли не придать ей значения. – Выходит, Николь зашифровала записку, потому что опасалась, что в ее квартиру могут проникнуть посторонние, – Маринкины глаза заблестели. – Если бы я знала, – ответила Вероника. – Кстати, а сама-то ты мне что за набор букв прислала? – Набор букв? Мне казалось, что я все очень толково изложила, – пробормотала Маринка. Открыла, по всей видимости, свою записку и прочитала: «Ел. Сем. поняла, почему д. Б. х. у. Но не говорит. Срочно нап., что ты знаешь про дятлов». Да тут же все прозрачно. Елена Семеновна поняла, почему дядю Борю хватил удар. Но не говорит. Срочно напиши, что ты знаешь про дятлов. Ты ведь знакома с нашей экономкой Еленой Семеновной? – С той, которой девяносто лет? – Восемьдесят шесть, – поправила Маринка. – Елена Семеновна всегда относилась к отчиму… без восторга. И он, соответственно, к ней. Но мама взяла с него слово, что Елена Семеновна останется при доме в Кипелкове навечно. Ну и вот. Теперь экономка твердит, что знает, почему отчима хватил удар. Называет его душегубом и говорит, что тот получил по заслугам. Я пытала ее почти сутки, но ничего не добилась. – А у вас в последнее время не случалось в доме чего-нибудь ужасного? – У нас кот пропал, – тотчас ответила Маринка. – Думаешь, отчим в этом виноват? Вряд ли. Они с котом неплохо ладили. – Погоди, я думаю, – ответила Вероника. – А может быть, Елена Семеновна тоже узнала про подружку твоего отчима? – Она про нее давно знала, – сердито ответила Маринка. – Все знали, кроме меня. – А вдруг… Только ты на меня не ори. А вдруг дядя Боря как-то связан с тем, что Николь пропала? – с замиранием сердца спросила Вероника. – Я постоянно об этом думаю. Но как проверить?! – И тут же с чувством воскликнула: – Господи, хорошо, что я вышла замуж именно за Костика! Он такой… Понимающий. Если бы не Костик, я вообще не знаю… Сейчас позвоню, попрошу его поискать машину Николь возле ее дома. – Пусть не по номеру ищет, а по логотипу, – подсказала Вероника. Николь рекламировала языковую школу, разместив логотип «Люксового английского» на боковых дверцах и заднем стекле своего автомобиля. – Он и сам догадается, – Маринка пригладила волосы обеими руками, провела ладонями по лицу, будто отгоняя страхи, и спросила: – Ну, рассказывай теперь про Медниковых. Что там у вас творится? Ты узнала, чего им надо? – Конечно, узнала, – ответила Вероника. – Лидия допрашивала меня в самолете целых два часа. Ей казалось, что она ведет допрос очень искусно, но меня на мякине не проведешь. Я в своей жизни взяла столько интервью, что из них получилось бы три «Войны и мира». А может, даже четыре. Так что я довольно быстро выделила основные пункты. Им хотелось знать, не поженились ли Николь с Богданом тайно, не беременна ли она и не дарил ли ей Богдан каких-нибудь драгоценностей из своего наследства. – Что еще за наследство? – встрепенулась Маринка. Глаза у нее загорелись, и Вероника посчитала это хорошим знаком. Для расследования нужна энергия, нельзя, чтобы кто-то из них повесил нос. – У Богдана недавно умерла бабушка Эльза, – принялась объяснять она. – Насколько я поняла, это мать Медникова-старшего. Бабушка Эльза очень любила внука и отписала ему свою квартиру. О квартире всем было известно заранее, так что тут никаких сюрпризов. Но Медников с Лидией считают, будто Эльза владела некими сокровищами. Однако, что это за сокровища, никто не ведает. Лидия полагает, что речь идет о старинных украшениях. – Так может быть, весь кавардак из-за них? – воскликнула Маринка. – Сокровища хотя бы объясняют покушения на Николь. В чем там дело мы, конечно, не знаем, но, по крайней мере, проклюнулся потенциальный мотив. – Кстати, эти гипотетические сокровища объясняют, почему Медниковы примчались в Ярославль за Николь. Они думали – вдруг она наложила лапу на фамильные бриллианты? Или Николь с Богданом поженились и задвинули камушки на какой-нибудь аукцион. Потому-то и не позвонили заранее: хотели застать врасплох. – А что? Весьма правдоподобно, – согласилась Маринка. – Знаешь, может быть, Николь действительно связана с драгоценностями, но убить хотят меня, – напомнила Вероника. – Поэтому у нас в запасе всего неделя. До окончания круиза мы должны распутать это странное дело. Возвращаясь в Москву, я хочу быть уверена, что в аэропорту в меня не выстрелят из духового ружья и не поразят отравленной стрелой. – Как думаешь, если Медниковы промухают, что ты не Николь, они не сдадут тебя на границе? – обеспокоилась Маринка. – Понятия не имею. Кстати, Медниковых становится все больше. Оказывается, с нами плывут еще брат Леонида Филипповича и его жена. Мне жутко не по себе. Вдруг по какой-то ужасной случайности этот брат знаком с Николь? – А тебе обязательно с ним видеться? – Ха, я бы и не виделась. Не слишком, если честно, приятная компания. Лидия – страшный сноб и обожает командовать, а Медникову я откровенно не нравлюсь. – Тогда что? – Лидия дала понять, что я должна держаться рядом, пока Богдан не отыщется. А помощница Лидии намекнула, что с ее хозяйкой лучше не спорить. Кроме того, я бы и сама не хотела выпускать эту семейку из виду. Мне ведь нужно быть в курсе событий. Вдруг Богдан свяжется с ними, а я не узнаю? – Только пообещай, что ты не исчезнешь и всегда будешь на связи, – потребовала Маринка. – Сейчас я пришлю тебе фотографию записки со скворечником, пораскинь мозгами. – Как думаешь, дядя Боря поправится? Когда с ним можно будет поговорить? – Врачи пока молчат, – пожала плечами Маринка. – Но если он действительно замешан в чем-то противозаконном и начнется расследование, его могут арестовать и перевезти в закрытую больницу. У военных все серьезно. Так что я пока попробую вытрясти из нашей бабуси Елены Семеновны, отчего она так на него взъелась. Если узнаю, сразу дам знать. Да, и желаю тебе не спалиться. Кстати, деньги у тебя есть? – У меня карточка Николь и ее телефон, так что да, есть. Но потрачу я, конечно, столько, сколько смогу отдать. Мне выплатили отпускные, прошлогоднюю премию и выходное пособие. Поэтому сегодня я наконец смогу купить себе нормальную одежду, в которой не буду выглядеть, как перепоясанный шпагатом воздушный шарик. А то на мне все Николькины тряпки, как говорила бабушка, в облипочку.