– Обещай не покупать штаны, – перебила ее Маринка. – Тем более «бойфренды». Только штанишки! Ты плывешь по Средиземному морю, вокруг тебя шикарная публика. Забудь об удобстве и флисовых кофтах. А то родители Богдана заподозрят, что дело нечисто. Их рафинированный сынок никак не мог обратить внимание на простушку. – Пока я плавала по Волге, меня усложнили, – заверила Вероника. – Целая рота гламурных девушек несколько дней промывала мне мозги. Теперь я умею пользоваться хайлайтером и знаю, кто такой Дженни Чиполлетти. Так что можешь за меня не волноваться. Правильные тряпки я выберу в два счета. Все, я отключаюсь, а то уже поздно, магазины скоро закроются. – Еще одно, – остановила ее Маринка. – Когда будем звонить друг другу, давай сразу подключать видео. Мне важно видеть, в каком ты настроении, хорошо? Вероника пообещала делиться с ней всем, даже выражением своей физиономии, и поспешно отключилась. Бутики на «Золотой принцессе» издали выглядели как подсвеченные изнутри драгоценные ларцы. Несмотря на то что лайнер только что отплыл, пассажиры сновали всюду – взволнованные и оживленные. Приподнятое настроение витало в воздухе подобно аромату легендарных духов Жана Пату, на один флакончик которых уходит триста тридцать шесть роз и десять тысяч лепестков жасмина. Оказалось, что Вероника зря бахвалилась – в два счета выбрать тряпки у нее не получилось. Если бы она выбирала их для Вероники-Вероники, то проблем не возникло бы. Но они предназначались Веронике-Николь, и поэтому приятный шопинг обернулся мильоном терзаний. В конечном итоге она купила платье, сарафан, две пары обуви и маленькую веселую сумочку, которую можно было носить на боку, надев через голову. Когда Вероника вернулась в номер после шопинга, ей с непривычки сразу же захотелось лечь и уснуть. Но тут позвонила Наташа с сообщением, что через полчаса семейство Медниковых отправляется на ужин. Они просят ее присоединиться. – Ты никогда не выглядела так хорошо, – сообщила Вероника своему отражению в зеркале, надев новое платье, новые туфли и соорудив прическу в стиле Холли Го-лайтли. У нее даже появилась предательская мысль сделать селфи и кому-нибудь отправить. Только кому? Разве что Святославу? Мысль о Святославе вызвала в ее душе смутное беспокойство. И тут она вспомнила про мультики, сюжеты которых обещала представить ему в самое ближайшее время. «Сяду после ужина и сочиню что-нибудь», – пообещала она себе и сделала еще несколько оборотов перед зеркалом. Потом подумала о Николь, которая в эту самую секунду, возможно, стонет от жажды и голода в страшном темном подвале, полном слизняков, и втянула голову в плечи. «А что, если взять и выложить все Медникову, как на духу? – неожиданно подумала она. – Нет, бессмысленно. Он не станет искать Николь. На что она ему сдалась? Он уже наверняка и так подключил все свои связи для поисков сына. Если Богдан отыщется, возможно, вместе с ним отыщется и Николь. Если они, конечно, вместе. А если нет?» Когда она вышла из номера, то столкнулась в коридоре с двумя разряженными старушками, одна из которых носила шляпку с цветами и удивительно напоминала царствующую английскую королеву. Старушки говорили по-русски, обсуждая, куда отправиться развлекаться – в казино или на шоу иллюзионистов. Вероятнее всего, их снарядили в путешествие состоятельные дети, и те решили повеселиться от души. Улыбнувшись в качестве приветствия, Вероника прошла мимо них к лестнице, сиявшей огнями. Спускаясь вниз, она чувствовала себя героиней «Бродвейской мелодии», которой вот-вот протянет руку Фред Астер. Желание по-детски порадоваться новым впечатлениям боролось в ее душе со страхом, виной и чувством долга. Вместо Астера внизу ее поджидала Наташа, переодевшаяся в приятный глазу костюм, но все с тем же «хвостиком» на затылке. – Медниковы ужинают в ресторане а la Carte, я провожу, – сказала она, совершенно не заинтересовавшись ни новым платьем Вероники, ни ее прической. Вероятно, выработала стойкий иммунитет к чужим деньгам, нарядам и амбициям. Наташа Веронике нравилась. Окажись сама она на службе у Лидии, хотела бы держаться именно так – со спокойным достоинством и уверенностью в том, что все свои обязанности выполняет на пятерку. Не успели девушки сделать и пары шагов, как зазвонил Наташин телефон. Она приостановилась, чтобы достать его, но проходивший мимо турист толкнул ее под локоть, и она уронила сумочку. Та открылась, а все ее содержимое широким веером разлетелось по ковру. Телефон вибрировал и прыгал между тюбиком гигиенической губной помады, упаковкой бумажных платков и прочей женской мелочевкой. Выделялся здесь только маленький пузатый флакончик духов с золотой бабочкой на крышке. Вероника бросилась помогать Наташе, которая торопилась ответить на звонок, взяла флакон в руки и машинально понюхала. Легкий цитрусовый аромат и еще что-то терпкое. Божественно. «Наверное, эти духи – маленькая Наташина тайна, – подумала Вероника. – Лидия, скорее всего, велит ей одеваться сдержанно и не выделяться. Чем же себя тогда порадовать? Единственное, что остается, – это приятные женские мелочи». Тут же Вероника вспомнила и о том, что сама она постоянно таскает в сумочке какую-то пахучую фигню, по-другому и не скажешь. Хорошо, что Николь тоже не лыком шита, она пользуется малоизвестными, но дорогими духами с запахом фиалок – нежным и изысканным. Надо будет обязательно переложить их из чемодана в сумочку. – Да, конечно, мы уже идем. Мы близко, – сказала Наташа, услышав резкий голос Лидии. Она поблагодарила Веронику за помощь и, снова повесив сумочку на плечо, проинформировала: – Брат Леонида Филипповича – художник. Работает в стиле гиперреализма, это когда картины точь-в-точь похожи на фотографии. Его жена Жанна – литератор, организатор поэтического фестиваля «Серебряный лист». Может быть, слышали? – Нет, – покачала головой Вероника. – В своей любви к поэзии я застряла где-то между Тютчевым и Мандельштамом. Медниковы уже стояли у входа в ресторан, замешкавшись на пороге и о чем-то споря. Вероника замедлила шаг, чтобы не мешать им. – Я понимаю, Лида, ты и туристы на одном корабле – это слишком, – с иронией говорил Леонид Филиппович. – Не называй меня Лидой. Звучит как название рыбы. – Какой рыбы? – удивился тот. – Ты постоянно придумываешь что-нибудь для того, чтобы меня уколоть. Знаешь же, что я ненавижу твои под-колы. Увидев Веронику, Лидия осеклась. – Вот и ты, – сказала она без всякого выражения. – Надеюсь, владелицы языковых школ не питаются гамбургерами и понимают толк в итальянских блюдах. Веронике захотелось ответить какой-нибудь остротой, но в голову решительно ничего не приходило, поэтому она промолчала. Ресторан оказался похожим на аквариум – здесь были огромные стеклянные окна, в которых плескалось темное вечернее море, и зеркальные потолки, отражавшие хрусталь, бронзу и позолоту, находившиеся внизу. Как только все расселись за большим круглым столом, галантный официант запорхал вокруг, размахивая салфеткой. – Ну и где твой любимый братец? – спросила Лидия, раскрыв меню и глядя поверх него на мужа. – Оставь свой тон. Я обещал матери наладить с Эдиком отношения и поклялся, что мы вместе проведем отпуск. – Очень удобно, – фыркнула Лидия. – Свалить все на бедную Эльзу. Это твоя личная слабость, не отрицай. – Какую слабость ты имеешь в виду? – Увлечение своей родней, родословной и генеалогическими ветвями, раскопки архивов и жуткие фотографии старых кладбищ, над которыми ты трясешься, как вампир над плюшевым гробом. Вероника вежливо опустила глаза в меню, где имелся раздел на русском языке, что сильно облегчало процесс выбора. – Смотри, идут, – произнес Медников приподнятым тоном. Этот тон лучше всего демонстрировал, что препирательства с женой, ее возмущение не имеют для него ровным счетом никакого значения. Вероника с трудом оторвалась от созерцания фотографии морских гребешков с соусом из зеленого мандарина, кедровых орешков и синей редьки. Подняла голову и увидела пару, направлявшуюся к их столику. Эдуард оказался младше брата лет на пятнадцать и выглядел франтом. На нем были светлые вельветовые брюки, синяя рубашка, легкий пиджак и галстук с фуляровым узором, которые так подходили друг к другу, будто Дольче и Габбана в четыре руки собирали этот комплект. Он был высок, субтилен и эффектно пострижен. Одна выбеленная прядь волос на макушке немедленно давала понять, что перед вами не просто гражданин, а человек искусства. Об этом же говорили и кольца на длинных пальцах, которые удивительно ему шли. Если что и роднило Эдуарда с братом, так это ярко-голубые глаза, от взгляда которых у Вероники по спине пробежали мурашки удовольствия. Не блиставшая особой красотой Жанна выглядела немногим старше Вероники, но что касается женских форм, могла дать ей сто очков вперед. А держалась так, будто обладала внешностью сирены, способной завлечь в свои сети любого морячка. Ее распущенные черные волосы блестели, как нефть. Серебристое платье переливалось, обрисовывая все выпуклости и впадинки тела. Близко посаженные карие глаза, соболиные брови и крупный с горбинкой нос лишали ее лицо миловидности, но при этом делали его удивительно оригинальным. Эдуард наверняка писал портреты жены, и Веронике сразу же захотелось на них посмотреть. Вероятно, эта Жанна та еще штучка. Медников поднялся на ноги и обнял брата, а Жанне чинно поцеловал руку. Потом указал на Веронику, представив ее как «новую подругу Богдана». Лидия поздоровалась преувеличенно любезно, одарив вновь прибывших улыбкой Нагайны. После общего бестолкового усаживания и обмена репликами Леонид Филиппович принялся расспрашивать брата о его делах, а Вероника, которая планировала держать ушки на макушке, неожиданно для себя засмотрелась на других туристов и погрузилась в свои мысли. Это был такой красивый момент – лайнер размером со средневековый замок плывет по темному морю, сверкая огнями. И она сама в шикарном ресторане в вечернем платье сидит среди едва знакомых людей, скрываясь от убийцы с черной татуированной розой. Леденящая душу ситуация. В тот миг, когда мысли Вероники вышли на новый виток и она почувствовала себя крохотной песчинкой мироздания, Лидия сказала прямо ей в ухо: – Ненавижу официантов. То снуют рядом, как тараканы, а когда надо, не дозовешься. Вероника вздрогнула, заметив, что за столом все сидят, уставившись в свои меню. – Раз кругом волны, есть смысл заказать дары моря, – хозяйским тоном заявил Леонид Филиппович. – Так, посмотрим. Вот раздел «рыбные блюда». Он углубился в меню, некоторое время молча читал, потом вдруг хмыкнул и, не поднимая глаз, пробормотал: – Ага, понял. Лида – ставрида. Вероника не удержалась и против воли хихикнула. Эдуард и Жанна незаметно переглянулись. – Ненавижу твой юмор, – прошипела Лидия с отвращением и тут же обратилась к вовремя подошедшему официанту на беглом английском. – А что же ты не заказала треску или креветки? – спросил Леонид Филиппович у невестки, заметив, что та ограничилась овощным салатом и вином. – С недавних пор я вегетарианка, – Жанна улыбнулась с таким сдержанно-победоносным видом, будто бы сообщала о своем высоком титуле. Вероятно, в ее понимании вегетарианство было уделом избранных, самых лучших и продвинутых людей на планете. Лидия подняла глаза и медленно моргнула. – Придерживаешься нетрадиционной пищевой ориентации? – уточнила она. – Надеюсь, ты принимаешь витамин В12? Без него твой язык может покрыться язвами. Жанна бросила на Лидию раздраженный взгляд, явно желая, чтобы это именно ее язык немедленно покрылся язвами. Медникову тоже не понравилось, что жена разбрызгивает яд – он посмотрел на нее пристально, как полицейский, который исподволь показывает дебоширам свой пистолет, чтобы утихомирить их, не поднимая лишнего шума. – Ничего особенного в моем питании нет, – с едва заметным вызовом сказала Жанна. – Кстати, сок алоэ, который вы достали из сумочки, продается в магазинах для вегетарианцев. Лидия приподняла брови, отвинтила крышку и, сделав крохотный птичий глоток, ответила: – Ты ведь не думаешь, что я заказываю товары в интернет-магазинах? – Просто к слову пришлось, – пожала плечами Жанна. Вероника не очень хотела есть, потому что жутко устала за сегодняшний день. Но быстро сделать заказ, откинуться на спинку стула и расслабиться не представлялось возможным: ресторан был пафосным – в другой бы Лидия и не пошла, – поэтому описание каждого сложносочиненного блюда приходилось читать крайне вдумчиво. В конце концов Вероника заказала себе суфле из креветок, картофельные крокеты с моцареллой и маринованную свеклу с ломтиками груши. Величину порций угадать было невозможно – Веронике не раз приходилось видеть горки авторских салатиков, которые помещались на одной вилке. Впрочем, о чем волноваться? Если ночью вдруг заурчит в животе, в каюте имеется холодильник, который наверняка набит съестным. Кроме того, вряд ли все рестораны и буфеты закрываются раньше полуночи. Скорее всего, некоторые вообще работают круглосуточно. – Послушай, а что ты так торопился рассказать мне при личной встрече? – спросил Леонид Филиппович, посмотрев на брата поверх бокала минеральной воды. – Я имею в виду, о своих планах. На лице Эдуарда промелькнуло сложное чувство – смесь растерянности и досады. Вероника поняла, что он рассчитывал на разговор тет-а-тет. Но он тут же взял себя в руки и немного картинно пожал плечами: – Просто хотел поделиться. Подумываю открыть собственную галерею. – Собственную? – тотчас переспросила Лидия с интонацией Фаины Раневской. – То есть на собственные деньги? Очень смелый план. Жанна протянула руку к бокалу, который стоял довольно далеко от нее, и, пошевелив пальцами, потребовала: – Бокал, иди сюда. Эдуард оторвал зад от стула и помог жене завладеть искомой посудиной. Жанна откинулась назад и улыбнулась уголком рта. Но Вероника заметила, что во взгляде, который она бросила на мужа, промелькнула благодарность, смешанная с обожанием. – Агент по недвижимости нашел пару неплохих местечек, я хотел с тобой посоветоваться, – продолжал Эдуард довольно непринужденно. Вероника следила за ним с жадным любопытством. Хоть она и не особо жаловала выпендрежных мужиков, этот был каким-то на диво интересным. Жизнь научила ее разбираться в людях, и в общих чертах она довольно быстро понимала, чего можно ждать от того или иного персонажа. Но сейчас перед ней сидела творческая личность с лукавой искоркой в глазах, и Вероника не смогла эту личность расколоть с лёту. – У тебя есть фотографии? После ужина покажешь мне, – откликнулся Леонид Филиппович с энтузиазмом. Бросив взгляд на Лидию, Вероника увидела, что та положила руку под подбородок и угрожающе шевелит бровями. Вероятно, готовится сделать очередное ценное замечание. А ей сейчас так не хотелось стычек и скандалов. Чтобы не дать Лидии высказаться, она воскликнула: – Боже, какие у вас удивительные украшения! Особенно браслет. Он такой… блестящий. Чудо просто. – Приятно, когда муж делает дорогие подарки, – присоединилась Жанна и посмотрела на Медникова-старшего с уважением: – У вас хороший вкус. – Я только финансист, – возразил Леонид Филиппович. – Ну, просто ради справедливости говорю. Совсем ничего не смыслю в бирюльках. Лидия выбирает, а я плачу – так у нас в семье все устроено.