— Вот именно! — подтвердила Вика. — Ну?! Алмазы пахнут? Их с собакой ищут? — Нет... — протянула я. — А что ищут? Я напряженно уставилась на подругу, пытаясь уловить ее мысль и… наконец догадалась. Наркотики! Конечно же, кобель должен был их учуять! Я посмотрела на подругу, потом в окно — на зеленую лужайку и, не успев обрадоваться своей догадке, ужаснулась: — Боже, неужели здесь спрятан целый ящик наркотиков?! Это же сумасшедшие деньги! И у них хватило терпения меня не убить?! — Глупости у них хватило! Глупости, чтобы здесь закопать! — фыркнула Вика. — Ну, теперь уже не убьют. Там кофе остался? Долей мне. А твоя идея? — Я думала о том, где этот ящик спрятан и кто его спрятал. Ты еще помнишь, что здесь делал твой одноклассник? Нет? Ты ведь тоже тогда приезжала. Я допила кофе и отставила чашку. Подождав немного, я вопросительно посмотрела на подругу, но она молчала. — Он корчевал пни! — со значением произнесла я. — И? — От пней… остаются… большие… ямы! — Я догадалась! — вскричала Вика, хлопнув себя по лбу. — Под газоном была яма! — Да, там был засохший дуб, в него когда-то попала молния. Остатки дуба спилили, вот этот пень твой одноклассник и корчевал. Потом сверху я посеяла газонную траву… Но что-то я не помню, чтобы я сама засыпала эту яму! — Пойдем быстрее, — воскликнула Вика и вскочила, загоревшись новой идеей. — Выкопаем ящик и все узнаем. Уже рассвело, все видно! — Ты что-о?! — испугалась я. — Ни в коем случае! А если за нами следят?! Лучше пойдем в лес, погуляем. Бери куртку. Одевшись, мы вышли на крыльцо. Было облачно и для осеннего утра достаточно тепло. Вика закурила и направилась к лужайке. — Не туда, — зашипела я. — Не хочешь в лес — пойдем на поле. Мы дважды молча обошли мое поле, на третьем круге моя подруга заговорила: — Послушай, Юль, давай там хоть место определим. Потыкаем сверху лопатой или вилами, наткнемся на железо, и все. Потом в милицию сообщим. — А если за нами милиция следит? Они нас сразу схватят, как только копать начнем. Потом не докажешь, что не мы этот чертов ящик закопали. — Мы скажем, что хотели туда цветы пересадить с клумбы. А что, правда, давай сверху цветок какой-нибудь посадим. — Мне жалко клумбу. Да и странно это — цветы рядом со сливами сажать, — неуверенно пожав плечами, выдохнула я. — Ладно, что-нибудь посадим, куст какой-нибудь. Где бы его взять?.. А, знаю! Рябину из леса принесем! Давно мечтала посадить рябину. Пошли за лопатой. Мы выбрали в лесу маленькую двухлетнюю рябинку с пожелтевшими листочками, аккуратно ее выкопали, стараясь не повредить корни, и в сумке принесли на лужайку. Примерно определив место, где был пень, я взяла в руки вилы. Резать газон лопатой мне не хотелось. — Кажется, это было здесь, — прошептала я и осторожно проткнула вилами траву. — Нету! А рядом? Опять нету! А здесь? И здесь нет… — В другую сторону, — тоже шепотом предложила Вика, не сводя с вил напряженного взгляда. — Сейчас. Я размахнулась посильней, и вдруг вилы задели что-то твердое. Раздался скрежет. Чуть дальше — тоже скрежет. — Же-ле-зо, — медленно произнесла я, стараясь скрыть радость. — Здесь сажаем, — довольно улыбнулась Вика. — Воды принести для полива? — Ага. Лейка в сарае, там, где Гамма. Слегка поковыряв землю, я поставила сверху рябинку, полила ее из лейки и присыпала корни песком. Все равно ей на этом месте не расти. — Теперь быстро в милицию! Рядом с этой бомбой долго находиться нельзя! Ну, вот и все! Можно считать, что все окончилось, причем вполне благополучно. Железный контейнер с наркотиками милиция выкопала. Я наблюдала за этим издали, не проявляя особого интереса, — дальнейшая судьба наркотиков меня не волновала. Через несколько дней Брюнет сделал мне предложение. Не замуж, нет! Он всего лишь хотел, чтобы я переехала к нему в Москву. Я посмотрела на него внимательно и решила, что… что я, пожалуй, этого уже не хочу. Что-то я стала сомневаться — это ли мужчина моей мечты?.. Может, и нет в нем ничего, кроме удивительных глаз?! Я сказала для приличия, что подумаю, но уже знала, что откажусь. Что я буду делать в Москве? Нет, я не перееду в город насовсем. Там вместо травы — асфальт, вместо деревьев — фонарные столбы. А вместо мужчины моей мечты… Впрочем, главное не это! Здесь мой мир. Моя жизнь. Мое дело. Как я могу все это бросить? Разве можно бросить самого себя?! Значит, я остаюсь. Решение принято. Жизнь продолжается. Через день, заехав в Москву, я позвонила Брюнету и отказалась, сославшись на… ну, не знаю, на что. На занятость в сельском хозяйстве. Травы я уже убрала. Теперь нужно заделать дыру в фундаменте, чтобы Гаммины щенки не забирались под дом. Еще надо вспахать и удобрить поле… Скоро облетят листья. Пойдет дождь. Затем снег. Зиму я проживу в Москве. А потом… Скорее всего, потом наступит весна. Мне стало легко и спокойно. Туманные мечты умчались вслед за героем. Я опять почувствовала свободу. Свободу, променять которую можно только на Любовь. Не запирайте вашу дверь Она медленно шла по тропинке так, как будто плыла по воздуху — едва касаясь земли мягкими лапами и гордо подняв белый пушистый хвост. Проходя мимо куста цветущей сирени, она поморщилась, ощутив плывущий от куста пряный аромат, и скосила глаза влево: там, под кустом, лежал огромный черный кот; его глаза были прикованы не к ней, прекрасной представительнице рода кошачьего, а к какой-то неизвестной точке тропинки, к чему-то невидимому для других, но, несомненно, очень важному для него. Кот излучал самоуверенность и самодовольство. В конце тропинки сидел еще один кот — молодой, почти котенок, дымчато-серый с белыми лапами, круглыми зелеными глазами и невероятной длины белыми усами. Кошка свернула с тропинки и остановилась в задумчивости. Повернуть обратно? К тому черному? Или пройти по тропинке вперед и подойти к молодому коту, такому ласковому и нежному? «Жизненный опыт — хорошая вещь. Можно рассчитывать и на защиту, и на понимание, — рассуждала кошка. — Но молодость — ах, молодость!.. — это так романтично. Восхищенные взгляды, вздохи при Луне, компания на охоте — например, на мышей…» Не дожидаясь, пока она сделает выбор, старый кот внезапно бросился на молодого. Тот отскочил с тропинки, перепрыгнул канаву и занял более удобную позицию у корней огромного дуба. Кошачьи вопли огласили всю округу. «Да что же это такое?! — возмущенно подумала кошка. — Эти проклятые коты готовы ввязаться в драку по любому поводу и разодрать друг другу шкуру. Зализывай потом чужие раны! И все равно этого никто не ценит!» Этой кошкой была я. Мне снился сон. Не оглядываясь, красавица-кошка пошла вбок от тропинки, обогнув куст смородины. Что там впереди? Забор? Коты за ее спиной самозабвенно вопили. Сначала их истошное мяуканье напоминало пожарную сирену, потом будильник, потом телефон. Будильник или телефон?.. Будильник! Нет, телефон! Усилием воли я открыла глаза и обнаружила, что в комнате горит свет, — когда это я успела его включить? — а сама я сижу на кровати с телефонной трубкой у уха и, кажется, что-то говорю. — Очнись, что ты плетешь! — услышала я в трубке голос Вики. — Просыпайся немедленно, или я за себя не отвечаю! — Сейчас, сейчас, — пробормотала я и огляделась. На противоположной стене что-то прыгало, ах да, там же зеркало, а в нем растрепанная сонная мегера в ночной рубашке, с телефонной трубкой у уха. И всего-то полпервого ночи… — Тебя иначе не застать, ты мне нужна, я без тебя не справлюсь! — продолжала моя подруга с обычной для нее настойчивостью. — Завтра вечером мы с тобой едем ко мне на дачу, встречаемся на вокзале в шесть! — Слушаюсь, — едва успела ответить я, прежде чем она повесила трубку. Услышав короткие гудки, я поняла, что — наконец-то! — проснулась. Проснулась и начала рассуждать. «Для чего я ей там, на даче, понадобилась? Что „такого“ могло произойти? Кого-то убили? Или ограбили? — Я заинтригованно вздохнула. — Интересно, кого? Наверное, кого-то близкого — знакомого, соседа — иначе к чему такая спешка? Правда, она ничего конкретного мне не сказала, но если не ограбили и не убили, тогда…» Я перевернулась на другой бок, лицом к стене. На ней — на стене — тут же проступила картинка: Вика сидит за столом на дачной веранде, подперев лицо рукой, печально смотрит в окно и курит сигарету за сигаретой… Наверняка, кого-то убили. Или… или… или это любовь! «Возможно ли такое? — спросила я себя. — Конечно, еще как! Давно пора было влюбиться! И вот Вика… Впрочем, нет, — оборвала я свои фантазии. — Должно быть, здесь что-то другое. Ведь о любви мы вполне могли бы поговорить по телефону, не обязательно на место происшествия выезжать. А раз зовет, значит — надо! Значит, завтра в шесть!»