— Нет! — И я нет! — Быстрее беги, он сейчас уедет! Я бросилась за ним, не очень, впрочем, быстро — так, чтобы успеть сообразить по дороге, зачем я это делаю. Значит, ящик, который был у меня в фундаменте, — это просто сундук с помойки?! А где же тогда клад? И зачем он, Брюнет то есть, стоял под моим окном? Минуточку, а зачем он обошел дом? Он смотрел в какой-то листочек… Знаю! Знаю, что мне нужно! Все это пронеслось в моей голове за несколько секунд. Я догнала Брюнета у самой машины, он уже открыл дверцу. «Что делать будем, дорогая?» — спросила я себя и улыбнулась. Отпустив дверцу машины, Брюнет сделал шаг ко мне и тоже улыбнулся. Его глаза… О черт! Не надо было подходить к нему так близко! Эти бездонные глаза опять околдовали меня! Меня потянуло к этим глазам, рукам, губам… Последним усилием воли я приказала себе сосредоточиться. Зачем я к нему шла? Ах да, за той шпаргалкой. В какой карман он ее положил? В правый? В этот момент его руки прикоснулись к моим плечам; он обнял меня, его губы неотвратимо приближались к моим губам… Левой рукой я потянулась к его карману. Вот он, этот листочек! Надо медленно его достать. Так. Куда его теперь пристроить?.. В мой карман нельзя — он может заметить. Нужно, чтобы он не видел, значит, куда-то у него за спиной. Куда же?.. Моя рука с листочком скользнула вбок, затем вверх по его спине. Я почувствовала прикосновение его губ и потеряла представление об окружающем мире. Мои пальцы разжались, листочек полетел вниз. Когда Брюнет уехал, я огляделась, заметила валявшийся на траве сложенный вчетверо лист бумаги, подняла его, не разворачивая, и пошла к столу под яблоней. Мои подруги допивали вторую бутылку шампанского. — Ну, высший класс! — восхищенно произнесла Вика. — Давай его сюда. Она взяла лист у меня из рук, развернула его, и мы увидели план. Похоже, план какого-то дома. Неужели моего?! — Смотри-ка, это план твоего дома, — удивленно сказала Ирина и потянула лист к себе. — Вот вход, три комнаты, это маленькая кухня. Тут окна. А это круглое — стол у окна. Ты со мной согласна? — Кажется, да, — неуверенно ответила я. — А этим крестиком, наверное, обозначено место клада. Видишь, он был в доме. Скорее всего, в фундаменте. — Дайте его мне, — потребовала Вика. — Дайте или прочитайте вот это! Сбоку! — Железный ящик, — прочитала я вслух. — Точка. Ключ в банке. — Ключ в банке! — закричала Вика. — Ясно?! Он нашел этот ключ и забрал его! — Подожди, почему железный ящик? Он же сказал, что этот ящик с помойки! В нем ничего не было! — Миша его забрал! — не слушая меня, возбужденно повторяла Вика. — Ключ забрал! — Может, был еще один ящик? — Да перестаньте вы, — не выдержала Ирина. — Хватит! Ничего понять нельзя! — Значит, они не тот ящик нашли, раз он еще раз пришел! Да еще с планом! Вот что ему надо в моем доме! — гневно бросила я Вике. Чары фантастических глаз опять стали рассеиваться. — Вот что ему надо! А ты, ты… Не смей мне больше о нем говорить! — Ну, вы как хотите, — пробормотала Ирина, — а я пойду. У меня дети… И Валерка там один… Я пойду. Она ушла; мы с Викой остались в саду одни. Не совсем одни, а с мебелью, стоящей под деревьями, и с грязной посудой на ней. Это все надо было перенести в дом. — Как потащим? — обратилась я к Вике, кивнув на стол. — Не знаю! Не надо было Брюнета прогонять, — обвинила она меня. — Он бы все отнес. — Я не прогоняла, — обиделась я. Затем в два захода отнесла посуду; вернувшись, схватила стол и поволокла его к дому. Стол отчаянно сопротивлялся, цепляясь за землю. В конце концов я его уронила, потом перевернула и повезла по траве, дергая за ближайшую ножку. — Ладно, хватит дуться, давай помогу, — предложила Вика и потянула стол за вторую ножку. Совместными усилиями мы навели порядок в саду; наших сил хватило только на это. Утром в воскресенье, забрав Ванду и гладиолусы, Вика уехала в Москву. «Я никого не боюсь!» — сказала я себе, уцепившись за стебель ближайшего растения, и дернула изо всех сил. Стебель сломался, и я, потеряв равновесие, плюхнулась на землю, при этом мой левый резиновый сапог, решивший проявить некоторую самостоятельность, отлетел на два метра в сторону. Позавчера, в понедельник, гуляя по лесу, я пыталась решить такую проблему: ящик оказался с помойки; милиция своих попыток что-то найти не оставила, значит, и другие тоже их не оставили и будут искать дальше. Интересно, кто они, эти другие? И как будут его искать? Про железный ящик и ключ в банке знали те, у кого был план. Правильно? Правильно! Сколько же их, таких, было? Далее: сейчас ящик в милиции, поэтому никто, кроме милиции, не знает, что этот ящик — не тот ящик! Так? Нет, не так! Ведь те, кто спрятал, они-то знают! Одноклассника убили, Чудака арестовали, но ведь есть его сообщники! Вот они и придут за своими сокровищами! Им и план никакой не нужен. Основной вывод: во-первых, должен быть еще один ящик, и его ищут; а во-вторых, я опять дрожу от страха. Я поняла все это в понедельник, поэтому вчера, во вторник, весь день провела на поле — не очень далеко от дома, но и не рядом. Солнечные цветки календулы после заморозков превратились в грязно-бурые комочки, их уже пора было убирать с поля. Это я и стала делать. И вот сегодня, в среду утром, я продолжала выдергивать из земли поникшие растения, не особенно торопясь и собираясь растянуть эту работу еще и на четверг, хотя обычно справлялась с ней за полдня. Поднявшись с земли, я на одной ноге допрыгала до сапога, надела его и бросила взгляд в сторону леса. С наступлением осени привычная картина стала меняться: на серо-зеленом фоне появились акварельные пятна разных оттенков розового, желтого и красновато-коричневого; потом среди листвы проступили ярко-белые березовые стволы, и издали стало казаться, что берез в лесу, по крайней мере, в пять раз больше, чем на самом деле. Утро было ясно-прозрачным, я слегка ежилась от холода. От леса манной кашей растекался густой вязкий туман, поглощавший все предметы на своем пути. Он проглотил и двух незнакомцев, которые растворились в тумане секунды за полторы. Я успела увидеть только их спины; о том, чтобы их опознать, и думать не приходилось. Кто это мог быть?.. «Я их не боюсь! — не очень уверенно подумала я. — Может, это безобидные грибники или деревенские. Деревенские обычно туда не ходят, но мало ли…» Мое поле находилось на небольшой возвышенности, туман до него почти никогда не добирался. Значит, они меня видели. Ну и что? Ну и ничего! «Перестань дрожать от страха и нервничать!» — вслух приказала я себе и, чтобы успокоиться, решила пройтись. Бросив перчатки, в которых работала, на кучу только что вырванных растений и засунув руки в карманы куртки, я медленно двинулась вдоль своего поля, решив обойти его кругом. Оно было не очень большим, ходить по нему кругами было неинтересно, но идти в лес мне почему-то не хотелось. Что бы мне еще обдумать? Еще раз рассортировать врагов по группировкам? Уже рассортировали, но это ничего не дало. Может, неправильно рассортировали? A-а, не все ли равно… До сих пор непонятно, что думать о Защитнике Мише. Он искал ключ, искал в доме. Нашел. Нашел и увез. Наверное, у него был план моего дома. Значит, прятал клад не он. Не его группировка. А если прятал он, то есть не он, конечно, а его друзья? Зачем ему, интересно, ключ без ящика? Чтобы другие ключ не нашли? Или он думал, что ящик с помойки — это «тот» ящик? Или он идиот. Или я идиотка. Я вытащила из кармана украденный план моего дома и в который раз стала его рассматривать. Что-то в нем было неправильно, хотя и комнаты были похожими, и дверь на месте, и окна, и стол у окна, если эта круглая штука — стол… Но вот крест стоял не там. Не на той стене. И дверь вроде бы немного не там… «Ну думай же, думай! — в сердцах приказала я себе. — Чем занята твоя голова?!» Может, это ложный план? Ведь был же ложный ящик! Отчаявшись придумать что-нибудь дельное, я пошла к дому, подняв по дороге перчатки. Я решила вернуться к началу — к письму. Надо было восстановить всю картину! Дома, достав ксерокопию письма, я бросила ее на стол. На столе не хватало еды. Тогда был вечер, я ужинала, а сейчас что делать? Надо ли повторять все в точности так, как было? Мне не хотелось ждать до вечера, поэтому я сварила кофе и с чашкой в руке взяла письмо. «Если тебе дорога жизнь, — прочитала я и отхлебнула кофе, — готовь пятьсот долларов». Я снисходительно улыбнулась. Могли бы попросить и больше! «В субботу, тринадцатого июля, ты должна отвезти деньги в Москву на электричке». Деньги? На электричке?! Ну-ну… А если не повезу?! «Тебя будут ждать на вокзале». А почему «на ты»? Что за вульгарность?! «И чтобы без фокусов, иначе…» Интересно, без каких это фокусов?! И что иначе?.. Прошло уже почти два месяца! Может, я что-то не так поняла?! В четверг утром я снова отправилась на поле. Ирина с Викой были в Москве. Мите не до меня. Придется думать самостоятельно. Я принесла с собой вилы, воткнула их в землю и опять побрела вокруг поля. Защитник искал ключ — Защитник враг! Далее… Милиция искала… стоп! Милиция до сих пор ищет, знает, что искать, но не знает где. Ищет по плану, Брюнет с ним вокруг дома ходил. Ходил вокруг дома… ходил вокруг… Стоп! Почему вокруг? Если это план дома, должен был ходить внутри. Значит… Значит, это не план дома? Я достала план и уткнулась в него. Если это не план дома, то план чего? Нет, это план дома. Тогда это план не моего дома. Но ищут-то у меня, значит, — это план моего дома. Но это не… Спокойно, дорогая, спокойно! Смотри внимательно! Если это не стена дома, то что? То это канава, забор, изгородь… Изгородь! Это моя зеленая изгородь! Ура!!! Это план моего участка! Я стала сравнивать план на листке с тем, что было у меня перед глазами. Вот эта линия — это не стена между комнатой и кухней, это дорожка к моему крыльцу. Это — длинная клубничная грядка! Это — не окно вовсе. Здесь кончается изгородь и начинаются яблони. Все в точности совпадает! Надо срочно поделиться с кем-нибудь моим открытием! Я взвизгнула от восторга, схватила вилы и вдруг увидела Вику. Она торопливо шла ко мне от изгороди. Я воткнула вилы обратно в землю и поспешила ей навстречу. — Послушай, я такое придумала! — закричала я метров за десять до Вики. — Только что догадалась!