— Ну вот, теперь все встало на свои места. Вернее, почти все. Продолжай про одноклассника. — Его квартиру тщательно обыскали, когда вдовы не было дома. Даже шкафы поломали. Но в чем дело, никто не знает, и предположений нет никаких. — Предположение есть у меня! Раз они это ищут здесь, значит, он — твой убитый одноклассник — это здесь спрятал. Еще тогда, когда дом строил, больше он у меня не бывал. — Что — это? — спросила Вика. Она достала сигарету и вертела ее в руках, не решаясь закурить, — я предупредила, что пчелы этого не любят. — А я откуда знаю? Это то, что они ищут. Если мы поймем, что это, мы и сами это найдем. — Давай дом обыщем, — предложила подруга. — Мы уже обыскивали, когда банку искали, — отозвалась я. — Бесполезно искать неизвестно что. — Ты предлагаешь подождать, пока они найдут, а потом похитить это у них? — Я не уверена, что «это» мне вообще нужно. Я вздохнула. Лучше бы они побыстрее «это» нашли и отстали от меня. — Твоих пчел скоро сменят комары, — заявила Вика, отшвырнув смятую сигарету. — Пойдем отсюда. Я есть хочу и спать — устала за неделю. — Ага, и мне не мешает лечь пораньше, — согласилась я. Мы мыли посуду после ужина, дружно зевая, когда пришла Ирина. — Что у вас новенького? — поинтересовалась она, глядя на наши сонные лица. — Ты мне что-то хотела рассказать. — Да, позавчера, — вяло подтвердила я, передав Вике вымытую тарелку, которую достала из стоящей на столе большой миски с мыльной водой. Вика вытирала посуду полотенцем. — Так расскажи сейчас. Тебе такое множество народу угрожает, а ты ничего не делаешь. — Им что-то нужно в моем доме, а я сама — нет, — начала объяснять я. — В этом множестве — два подмножества, — перебила меня Вика. — Осталось решить, кто к какому относится и что они ищут. — Технари несчастные, — недовольно бросила Ирина. — Можно подумать, ты счастливая! — выдала в ответ Вика. — Можно подумать, ты гуманитарий! — одновременно с Викой возмущенно произнесла я. Ирина удовлетворенно хмыкнула, обошла стол, ее глаза заблестели ярче, чем только что вымытые тарелки. Спать больше никто не хотел. — Если предположить, что у них две разные группировки, все легко объяснить, — продолжала я. — Воюют они между собой, а вовсе не со мной. И становится понятным, почему они действуют так несогласованно. — Какие милые страшилки! — воскликнула Ирина, заглянув к Гамме. В ответ счастливая мать зарычала. — Продолжай, продолжай, я слушаю. — Я думаю, что Чудак и те, с миноискателем, в разных компаниях, так как они не знакомы, — заявила я. — К тому же Чудак за ними следил. — Согласна, — кивнула Вика. — Остались Кролик Плешивый, владелец пистолета, Защитник Миша, — называя его, я покосилась на Вику, но она промолчала, — и убитый одноклассник. Есть еще милиция, но у них, наверное, своя компания. — А что милиция? — спросила Вика. — Не хочет тебя защищать? Я пожала плечами. — Надо им взятку дать! — Ну уж нет! — возмутилась я. — С чего бы это?! — Не обязательно деньгами, можно и по-другому. Ты девушка интересная, вот и займись этим, тем более что есть подходящая кандидатура. — Правильно, — поддержала Вику Ирина. — Надо подумать, как это грамотно устроить. Спохватились — грамотно устроить! Интересно, как бы теперь все вернуть назад, а потом еще раз — грамотно! — устроить? — Поздно, — обреченно сказала я, вытирая руки полотенцем для посуды и стараясь ни на кого не смотреть. Подруги в изумлении уставились на меня. — Как ты сказала? — недоверчиво спросила Ирина. — Ну да, да! Вы правильно поняли, — мрачно заявила я. — Что вы на меня так смотрите?! — Мы ждем объяснений, — пояснила Ирина. Вика кивком подтвердила, что согласна с ее словами. Редкий случай — мои подруги были единодушны. — Рассказывать-то, собственно, нечего. Все равно от милиции никакого толку. — Ну, один-то толк все-таки есть! — заметила Вика, судорожно зевнула и добавила: — Все, умираю, спать хочу! Остальное завтра обсудим. Она пошла стелить постель, а я решила проводить Ирину до ручья. Было еще довольно светло. — Валерка завтра уезжает, — сказала она, когда мы немного отошли от дома. — Только Мите не говори. Мне это больше ни к чему. — ?! — Я хочу спокойной жизни, — пояснила Ирина тоном человека, который спокойной жизни хочет меньше всего. — Митя несамостоятельный какой-то, а мне нужно, чтобы обо мне заботились. А для него коровы важнее людей. Я не была с этим согласна. Но спорить не стала. Мы попрощались у ручья, и я пошла обратно. — Что у нас сегодня на повестке дня? — спросила Вика. Она курила после завтрака, сидя на крыльце, так как в доме я курить не разрешала. — Две группировки, — ответила я и, подойдя к клумбе, вырвала несколько подрастающих сорняков. — Надо решить, кто к какой относится. Я уверена, что Чудак и металлоискатели — в разных. Он за ними следил. — Может быть, это для конспирации, он же к ним подошел и с ними разговаривал. — Разговаривал, но, знаешь, так, словно спугнуть их хотел или чем-то помешать. Мне так показалось. Поэтому давай пока решим, что в разных, потом, если понадобится, сможем переиграть. Теперь Плешивый Кролик. Он может принадлежать к любой группировке. Шныряет везде, вынюхивает, выглядывает, вроде что-то продает-покупает. Но для рэкетира — нетипичный: бестолковый, не злой и даже, похоже, трусливый. В гости приходить собирался, но что-то его не видно. — В гости? Может быть, ты ему понравилась? Я села рядом с Викой на ступеньку, вспомнила просвечивающую Кроличью плешь и торчащие зубы. — Нет, спасибо, — несколько невпопад ответила я. У меня не было определенного мнения на этот счет, но мне Кролик точно не нравился. — Может, он сам по себе? Хочет, например, что-то купить по дешевке, если со мной что-нибудь случится. Или украсть… Я представила, что лежу на траве у крыльца, истекая кровью, а Кролик, поблескивая стеклами очков, рыскает по дому, хватает все, что попадает под руку, запихивает в сумку и убегает. — Лучше бы он был в одной компании с Чудаком, — вздохнула я. — В этом случае он следит за моим домом, так сказать, по долгу службы, а не из личных побуждений. Если же я ему еще и нравлюсь… Да нет, не думаю! Давай считать, что у нас не хватает начальных данных. Задача пока не решается. Впрочем, против Чудака у нас прямых улик тоже нет — только лебеда на поле и слежка за миноискателями. А догадки уликами не считаются. — Не считаются, — согласилась Вика. Она сняла майку и повесила ее на перила. — На таком солнце загорать надо. Я здесь на крыльце позагораю, ты не против? — Да нет, что ты, загорай. Следующий — владелец пистолета. Он, по-моему, считал, что меня дома нет — я в темноте сидела — и собирался обыск устроить. Ты согласна? — Похоже на то. — С миноискателями он мог быть знаком. С Чудаком — тоже. — Нет, послушай, — перебила меня подруга, — он обязательно должен быть знаком с миноискателями, потому что тоже что-то искал. Те, которые спрятали, должны знать, где спрятали, зачем им искать? Ищут конкуренты! — Точно, ты гений! — обрадовалась я. — Значит, все, кто ищет, — из одной компании. Это миноискатели и владелец пистолета, других «искателей» мы пока не знаем. Так? Тогда Чудак из той же компании, что и твой одноклассник. Он ничего не ищет, он уже два года здесь болтается, дурака валяет. Наблюдает или охраняет — не знаю. — Согласна, — кивнула Вика. — Ой, смотри, какой червяк! По ступеньке, переваливаясь, ползла толстая коричневая гусеница. Сорвав лист одуванчика, Вика ткнула им в гусеницу, которая мгновенно втянула голову в плечи, а на ее загривке обнаружились два огромных нарисованных глаза. — Ну и рожа! — восхитилась Вика. — Раздави ее, — потребовала я. — Она вредитель. — Ты что, она такая красивая, пусть живет, — не согласилась со мной подруга и столкнула гусеницу со ступеньки. — Теперь Миша. Лично я считаю, что он ни при чем. — Я тоже так считаю. Но вдруг мы ошибаемся? Тогда он с кем? Я думаю, не с Чудаком. Он сам вызвался сюда ехать?