Рубен окончательно потерял логику ее рассуждений и угрюмо спросил: — Женя, я, по-твоему, слепой или придурок? Думаешь, не знал, как ты выглядишь, когда делал тебе предложение? Уж наверное, мне нравится твоя внешность, если я решил на тебе жениться. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ты меня голой не видел… В одежде — это другое. Рубен громко хмыкнул: — Если ты мне нравишься в одежде, почему вдруг должна мне не нравиться голой? Хоть одну разумную причину назови, ну? Женя замялась, а потом тихонько забубнила: — Ну… попа не такая, животик, бедра… Рубен воскресил в памяти Женю в одном комбидресе, снова чуть не подавился слюной от одних лишь воспоминаний и со всей серьезностью спросил: — Где попа не такая? И Женя снова стянула халатик, явив ему себя почти голую: — Ну вот же… — полуобернулась к нему, демонстрируя круглые булочки. Рубен закашлялся, мысленно ощупал ее всю и прохрипел: — Ты очень красивая, Женя. — Если правда так считаешь, тогда бери меня! — заявила она со всей серьезностью, снова к нему обернувшись. — Не провоцируй, — заскрежетал он зубами. Тогда эта паршивка снова бросила халатик на пол, а потом посмотрела на Рубена с вызовом. Будто этого ей было мало, нырнула нежными пальчиками себе в промежность, что-то там расстегнула и стянула с себя комбидрес, отшвырнула в сторону. В последний раз Рубен видел ее голой еще тогда — в ее квартире, когда забрался к ней через окно с помощью пожарной люльки. Тогда она кричала и ругалась, а он только и мечтал, что получить разрешение на прикосновения. — Ну же, бери меня, — заявила она, выставив вперед свою обалденную грудь. «Господи, спасибо!» — мысленно проговорил Рубен. Прямо на пол скинув пиджак, рванул к Жене. — Сама напросилась… — прорычал он ей в губы и принялся целовать. За время, что жили вместе, Рубен не раз целовал ее. В щеки, шею, даже в ушко, и в губы тоже. Но никогда так яростно и страстно, как теперь. Он сгреб Женю в охапку и потащил к кровати. Положил на покрывало и стал срывать с себя одежду. О, его скорости позавидовал бы любой солдат. Наконец раздевшись, он забрался в постель к Жене и тут же подмял ее под себя. — Рубен, у меня в последний раз секс был… с тобой, больше ни с кем не спала. Пожалуйста, будь нежен… — попросила она в перерыве между поцелуями. Он замер, шумно вздохнул и признался в ответ: — Жень, у меня тоже в последний раз секс был с тобой, поэтому совсем нежно никак не получится… — О-о-о… — простонала она ему в губы. И вдруг сама набросилась с поцелуями, обхватила его торс ногами. Он принялся ласкать ее как мог нежно: целовал шею и плечи, гладил грудь и животик, которого она еще недавно так стеснялась. — Ты доверяешь мне? — прохрипел на ухо — Да… Рубен почувствовал, как Женя потерлась своим сокровенным местечком о головку его члена. Уже очень влажная и, кажется, абсолютно к нему готовая. Очень медленно и осторожно он вошел в нее на всю длину и замер, переполненный желанием мгновенно кончить. Но такого он бы себе точно не простил… — Женя, посмотри на меня, всё хорошо? Рубен дождался, пока она распахнет глаза. За все эти месяцы, что они провели вместе, Женя ни разу не пила спиртного, но он готов был поклясться, после пары бокалов шампанского она выглядела бы именно так, как теперь под ним. Пьяная им, его ласками, Женя потянулась к Рубену губами. Он дал ей немного привыкнуть к своему размеру, снова стал целовать ее и осторожно начал движение. Каждый толчок был сладкой пыткой, и чем резче Рубен двигался, тем слаще ему становилось. Женя обвила его шею руками и стонала ему в губы, пока он раз за разом входил в нее. — Ты моя, слышишь? Ты только моя… — рычал он, всё ускоряя темп. А Женя извивалась под ним, всё чаще дышала. Рубен задвигался быстрее, жестче, ритмичнее и, наконец, почувствовал, как она вся сжалась под ним, содрогнулась, а через мгновение он кончил сам, отдавая ей свое семя. Отголоски пережитого удовольствия всё еще бродили по телу. Рубен лег на бок и крепко прижал Женю к себе, зашептал ей в ухо: — Я люблю тебя. Люблю! Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю… И я не стал бы тебе изменять, никакой другой быть не может. Спасибо, что ты здесь, со мной, что ты позволила мне это. У меня уже крышу срывало от недостатка твоей ласки. — Мне кажется, я тоже тебя люблю… — вдруг прошептала она тихо. Рубен замер, оцепенел от ее слов. Еще бы, ведь это был самый первый раз, когда любимая признавалась ему в чувствах. Она! Ему! — Женя… Он прижал ее к себе еще крепче и всмотрелся в глаза, немного испуганные после неожиданного признания. Видимо, сама от себя не ожидала. — Милая, я надеюсь, когда-нибудь ты мне скажешь эти слова без «кажется». Я подожду, научился ждать… Тут он почувствовал, как снова начал возбуждаться. Только успел подмять любимую под себя, только уперся членом в чуть припухшие половые губки, как радионяня, стоявшая на прикроватной тумбе, ожила детским плачем. — Дьявол… — Нечего было шляться где попало, три раза успели бы… — фыркнула Женя. Глава 66. Самые счастливые Как же это удобно – проводить вечер на диване втроем. Рубен полулежал на подушках на ручке дивана. Между ног у него устроилась Женя. Она опиралась спиной на Рубена и держала на руках объевшуюся Нонну. Девочка сладко посасывала пустышку и то и дело прикрывала глаза, готовая уснуть. Широкий экран телевизора показывал романтическую комедию. Но с таким же успехом мог бы демонстрировать картины леса, огня или конца света. Рубен был слишком поглощен Женей, чтобы следить за фильмом. И она казалась также переполненной эмоциями, чтобы обращать внимание на экран. - Спасибо тебе за Нонну, - горячо зашептал Рубен Жене на ухо. – Я так рад, что ты ее родила… - В каком смысле? – Женя обернулась к нему в пол-оборота и улыбнулась. – Ты имеешь в виду, что рад, что она твоя? - Я имею в виду именно то, что сказал. Спасибо, что ты ее родила, Женя! Любая, абсолютно любая на твоем месте побежала бы на аборт, а ты не побежала. Больше того, пришла к человеку, которого призирала, для того, чтобы ее обезопасить… Почему ты это сделала? Я так до конца и не понял, почему ты тогда пришла ко мне, попросила помощи? - Я сама не знаю, почему… Ты так красиво за мной ухаживал, хотя и не вовремя. Но знаешь, после всего, что ты сделал, на каком-то чисто интуитивном уровне я почувствовала, что могу тебе верить, и пришла. А аборт не сделала, потому что очень давно мечтала о ребенке, - сказала Женя и снова оперлась затылком в его грудь. Рубен видел с какой нежностью она придерживала сладко сопящую малышку левой рукой, а правой гладила покрытую темно-коричневыми волосами головку. - А я вот не мечтал о детях, - наконец признался. - Еще недавно я вообще был чайлдфри. - Чайлд-чего? – не поняла Женя. - Чайлдфри – люди, которые в принципе не хотят детей. - Но почему? – удивилась она. – Дети такие сладкие… - Честно говоря, я думал, что вообще ничего не испытаю к Нонне. Понимаешь, любить тебя – естественно. А любить непонятное маленькое существо, не могущее даже сказать, что ему нужно, и требующее бесконечного внимания… Это сложнее. И меня до сих пор шокирует, как быстро это чувство во мне развилось. Появился новый смысл жизни, планы, перспективы. Может, путано объясняю, но суть тебе ясна, так? - Ясна… - легко кивнула она. - Знаешь, Рубен, я думаю, ты будешь хорошим отцом. Я очень много нового разглядела в тебе за последние месяцы. Ты такой надежный, преданный, открытый, заботливый… - Я твой.