– Кого-нибудь уже выбрала? Или мне позвать их снова? Да, пожалуй, позову, – Огастас махнул рукой прежде, чем я успела сказать хоть слово. И зачем спрашивал? Бедолаги вернулись. В их глазах я видела такую жажду работать на меня, для меня и во имя короля, что стало чуточку не по себе. А вот те, которые еще не успели облагодетельствовать меня дарами, выглядели несчастными. – Итак, мы с лессой Касли посовещались, – я вытаращилась на него, даже не скрывая своего удивления. Это когда мы успели? – Решение было трудным, но я надеюсь, что вы все с ним согласитесь. Я уважаю каждого из вас, но королевский помолвочный бал – дело государственной важности! Мы не можем испортить этот день некачественными продуктами, некрасивыми украшениями и плохой музыкой. Лесса, – Огастас посмотрел на меня, предлагая начать уже выбирать счастливчиков. Ну, погоди у меня, я ещё отыграюсь, лорд тайной полиции! Хм, а почему это мы с ним таким важным делом занимаемся, а не с управляющим? Разве это не в его компетенции? С ним, глядишь, проще было бы, не подставлял бы меня под удар. И как теперь выбирать? Я не думала, что в другом мире может быть так трудно. Да, когда-то я выбирала персонал и поставщиков в свой маленький ресторанчик, но почему-то это не казалось чем-то сверхъестественным. Обычные рабочие моменты. А тут… Коленки дрожат, живот крутит, пот выступил, еще и запахи раздражают! Встала, откашлялась и поняла, что ни одного имени не запомнила. Отлично, буду импровизировать. Протянула руку и придвинула к себе кусок мяса, который выглядел очень хорошо и аппетитно. Конечно, остальные были не хуже, но надо же с чего-то начинать. – Этот образец выше всяких похвал! – из толпы выцепила засветившего от счастья амбала и облегченно выдохнула. Один есть. Поманила его пальцем, ткнула на Хилла – пусть он разбирается. И перешла к следующему. Вино выбрала от Мисси и Джона. Просто они оказались единственными, кого я запомнила. Да и остальные виноделы мне вообще не понравились. Хмурые, словно злые мужики, увешанные золотыми цепями. Они, скорее всего, хотели таким образом выделиться, показать, что не бедствуют, могут свой товар продать, но я доверилась чутью и приняла решение. В общем, методом женской интуиции и тыка я нашла всех, кто мог бы мне помочь в грядущем великом деле. Вот только к тому моменту, как последний из счастливчиков расписался в договоре, я уже валилась с ног от усталости и голода. А Огастас будто бы и не замечал этого. – Я пошла, – сообщила ему и получила в ответ небрежный кивок. Отлично, меня отпустили, могу бежать на кухню, чтобы добыть себе хоть сухарик! Я даже не обиделась на лорда, который зарылся в бумажки, которые принесли подчиненные, как только выгнали победителей аттракциона невиданной щедрости. Это его работа. Может, там личные дела тех, кого я соизволила нанять. И он решил, что должен знать о них все, чтобы не допустить катастрофы или скандала. На меня оглядывались, но никто не пытался заговорить, поэтому я спокойно шла вперед, чуть вздернув вверх подбородок. Это вчера я была всего лишь поваром, а сегодня – организатор бала! Замечталась, задумалась о том, что нужно сделать, и не заметила, что где-то повернула не туда. Коридор, по которому привел меня Огастас, выглядел иначе, но упрямство не позволило развернуться, тем более за мной наблюдали несколько леди, оценивая каждый мой шаг. Будет странно, если я остановлюсь и пойду обратно, а дурочкой мне выглядеть не хотелось. Поэтому и шла вперед, кляня себя на чем свет стоит. Но если я ожидала, что набреду на темницы с узниками, мрачные подземелья и черномагическую страсть, то ошиблась. Огромные, от пола до потолка окна, освещали мой путь, с картин смотрели благообразные мужи, по-отечески улыбаясь моей растерянности, а коридор все не заканчивался. И самое главное, тут не было дверей! Окна имелись, а двери нет. А потом случилось оно – чудо! Я увидела дверь, которая вела в парк, и ринулась туда, потому что по улице хоть дворец можно обойти и найти, где кухня, а внутри – одни лабиринты. Солнце уже клонилось к закату, и это совершенно не радовало. Целый день не есть, что тут хорошего? И неизвестно, как ко мне лесс Сьют отнесется, вдруг раскричится и не позволит даже салатик приготовить? Мне стало жаль себя, но ненадолго, потому что я увидела знакомые зеленые стены, радостно взвизгнула и устремилась к ним. Но стоило подойти поближе, как ноги вдруг будто в чем-то завязли. Я делала шаг, поднимала ногу, но она упрямо возвращалась на то же самое место. Попыталась бежать – не получилось. Только потеряла равновесие и начала падать. От ужаса не смогла даже закричать, открыла рот и смотрела, как к лицу приближается земля. Только это странное, липкое нечто не дало свершиться непоправимому. Я остановилась в полуметре от мелкого гравия дорожки, зависла в воздухе, щеками чувствуя мягкую и пушистую – как вата – субстанцию. Облегченно выдохнула, но потом поняла, что в такой позе мне предстоит провести остаток жизни – пошевелиться не было никакой возможности. – Какой интересный у меня сегодня нарушитель, – я чуть не расплакалась, став от голода чересчур сентиментальной. – Пип, вытащи меня отсюда! Услышала шаги, увидела носки ботинок, когда он подошел ближе. Но на этом все его действия и закончились. Ровно до слов: – А что мне за это будет? Тут же захотелось выбраться, чтобы надавать кому-то по очень наглому носу. Вдохнула, выдохнула, успокоилась. Придумать расправу я смогу и позже, а пока нужно выбраться из липкой западни. – Пип, – протянула жалобно. – Будешь меня кормить до конца своих дней. Согласиться или отказаться не успела. Удерживающее меня на весу нечто вдруг исчезло, перестало существовать, словно и не было его, только показалось. Конечно, я тут же начала падать, продолжая взятый маршрут столкновения носа и гравия. Но тут случилось удивительное – Пип, освободивший меня из ловушки, рванул ко мне быстрее, чем я вообще успела осознать свое падение, и подхватил на руки. – Всё понимаю, но падать зачем? – хмыкнул он. – И откуда ты тут такая красивая взялась? На кухне это платье мигом измажется. – Поставь меня на ноги, – попросила слабым голосом, поняв, что все, на сегодня я отбегалась. Силы кончились, организм, не оставив мне выбора, заявил, что без обеда не двинется с места. – Нет, не ставь, – положила голову ему на плечо. – Все равно не устою… – Что случилось? – Пип встревожился, перехватил меня поудобнее, прижал к себе. Отвечать не хотелось. А еще я могу смело заявить, что вынужденная диета, это отвратительно! Скоро солнце сядет, сутки без крошки хлеба во рту! Ну уж нет, с этого момента ничего делать не буду, пока не поем! Обойдутся без меня, здоровье смолоду нужно беречь, иначе развалюсь, и кто им тогда бал этот устроит? А никто! – Кушать, – сказала самым жалостливым тоном, на какой была способна. – А чего не поела? – удивился Пип. – Огастас не дал, мы балом занимались. Он – нехороший человек! – Знала бы ты, насколько нехороший. Ладно, – меня вдруг опустили на скамью под большим деревом, ветви которого спускались буквально до самой земли, закрывая меня от посторонних взглядов. – Посиди тут немного, я скоро вернусь. – Куда? – пискнула ему вслед, но он испарился, будто его тут и не было. Ветерок нес прохладу, ветви шептали о чем-то своем, из сада доносились свежие цветочные ароматы, и если бы не чувство голода и гудящая голова, я бы наслаждалась такими тихими минутами. Ну, увы, ощущения становились только хуже. Пришлось вцепиться в каменный подлокотник, иначе, чувствую, было бы очень плохо. Упала б. Природа вокруг начала медленно вращаться, одаривая легкой тошнотой и еще большей слабостью. Все, это моя последняя голодовка! – А вот и я! – ветка качнулась, и из-за нее показался Пип, улыбающийся так счастливо, словно я только что согласилась не выходить за него замуж. – Живая? – Не… очень, – жадно вглядываясь в большую корзину в его руках, ответила я. Интересно, а когда это он успел столько набрать? Или поступил по-свински и спер чей-то пикник? Ха, а с каких пор это меня интересует? Потом буду спрашивать, если не забуду. – Так, тогда будем тебя кормить, – он уселся на противоположный конец вычурной скамьи, поставил корзинку между нами и начал выкладывать ее содержимое. – Я возвращаю тебе долг. Верну, и ты опять будешь мне готовить по вечерам! – никак не отреагировала на наглость. – У меня есть вареное мясо, и я захватил несколько помидоров, помню, ты делала с ними всякое вкусное. Вот сыр, хлеб… Пирожные с молочным кремом, но ты только не спрашивай, откуда они у меня, – подмигнул мне, достал тарелку и нож протянул мне. – Я все приготовил, но дальше ты, я не умею. Оглядела холодное оружие, вздохнула и спросила: – Ты хочешь, чтобы я столь оригинальным способом совершила самоубийство? – Почему? Не понял, так поясню. – У меня руки трясутся и слабость, я не удержу. – Тогда… Говори, что делать! Это было фиаско. Нет, наверное, Пип в своем деле мастер, да и в прошлый раз у него отлично вышло почистить картошку, но сегодня был не его день. Мясо на весу резалось замечательно, с бешеным оскалом на лице парня, отчаянием в моих глазах и другими труднопередаваемыми культурным языком словами. Но мы справились, а уж мелко накромсать сыр и помидоры Пип смог в один миг. Так что в тарелке получился почти салат, за который я была ему очень благодарна. От голода теперь точно не умру, быть может, проживу еще пару дней, пока король не казнит за какую-нибудь аферу. – Вкусно, да? – ожидая похвалы, прочавкал Пип. Я кивнула. За пару минут состояние не улучшится, но процесс пошел. А к тому моменту, как в тарелке не осталось даже помидорного сока, собранного на хлеб, я и вовсе смогла связно мыслить. – А что это в парке было? Во что я попала? – А, – отмахнулся начальник королевской гвардии. – Это охранная система. Я ее проверял, чтобы во время бала запустить и не позволить негодяям опозорить короля или совершить на него покушение. – А она не опасная? – взволновалась я. – Нет. Это как сахарный сироп, Ты в него завязла и все, выбраться без моей помощи уже не смогла. Ты была в той части дворца, где посторонние не ходят, да и дверями в парк там не пользуются, поэтому я там силки и поставил. Кто знает, не пойдет, а чужие поймаются. Как ты. Но вообще странно, что лорд тебя одну оставил. Вы в большой зале же посетителей принимали? Оттуда до кухни всего ничего по прямой, а тебя понесло в дальнее крыло…Но там я живу, может, ты ко мне шла? – подмигнул Пип, и прежде чем я успела возмутиться, отломил кусочек пирожного и ловко засунул мне в рот. И не возмутиться наглыми инсинуациями, потому что вкусно так, что язык можно проглотить. Интересно, а кто автор этого шедевра? Его обязательно нужно на бал пригласить. – Не к тебе, – наконец произнесла, дожевав. – Понятия не имею, где ты живешь. И вообще, я считала, что в казарме! Так что, ты все это время меня обманывал, а сам во дворце прохлаждался? Еще и с королем, наверное, дружишь, да? Он засмеялся. – О дружбе с королем я мечтал, будучи ребенком, сейчас такой потребности нет. Я вырос, появились другие забавы. Так что не переживай, я тебя в таких мелочах обманывать не стану. – А по-крупному? – прищурилась подозрительно, не скрывая, впрочем, улыбки. – Ну, ты же понимаешь, что если я тебе сейчас отвечу, то могу сказать правду, а могу так солгать так, что даже «по-крупному» будет казаться мелочью. Хочешь? Я покачала головой. Сама вру так, что стыдно, еще и его заставлять? Могут же у каждого быть секреты – простые и серьезные, ничего не значащие и очень опасные. Вдруг Пип женат и скрывает? Тогда я его и винить не смогу, сама вещи похуже прячу. – Наелась? Давай я отведу тебя в комнату, чтобы ты снова не заблудилась. Предложение хорошее, нужно соглашаться, ведь кто знает, на какие еще неприятности я могу нарваться по дороге к желанному отдыху?