– С вредными привычками я пока завяжу, – рассудительно изрек Генрих. – А насчет того, что мне делать… Денег у нас с тобой достаточно. Один мой дом стоит почти миллион евро, если продать прямо сейчас… – Ты разбиваешь мое сердце, – упавшим голосом промолвила Есения. Она обхватила виски своими изящными руками, словно испытывая мигрень. – Ты же знаешь меня. Я не смогу сидеть на одном месте и тайком тратить накопленное… – Зачем тайком? – возразил Генрих. Он тяжело поднялся на ноги, осторожно покрутил шеей. – Я все предусмотрел. Купим небольшой островок где-нибудь в Полинезии, это я возьму на себя. Круглый год солнце, теплый океан, белый песок, что еще может быть лучше?! – Я не хочу жить, как Робинзон Крузо, на острове, – угрюмо ответила Есения. – Ты всегда можешь приехать на Большую землю. Что по мне, так я сыт по горло этой суетой. Поэтому для меня этот вопрос решенный, я лишь посчитал нужным сообщить о своих планах тебе. – Давай хоть завершим сделку с рукописями! – взмолилась Есения. – Подумай, развалить в один миг все то, что с таким трудом выстраивалось годами! Кроме того, мне нужна твоя поддержка! – Я тебя не бросаю, – успокоил Генрих сестру. – Только давай условимся. Разбираемся с твоим Протасовым, и я все посвящаю переезду. Дела с филателистом и нумизматом решай сама. – Уговорил. Судя по лицу Есении, она осталась недовольна решением брата. – Завтракать будешь? – деловито осведомился Генрих. Она кинула взгляд на часики: – Уже вообще-то поздно даже для обеда. – Это не важно, – беспечно отозвался Генрих. – Что будешь? Могу тебе предложить яичницу с беконом. Как в романах Чейза, хе-хе… Либо хочешь, пиццу закажем? – Нет, дорогой, у меня сегодня куча дел. – Есения тоже поднялась с дивана, оправила слегка помявшийся блейзер. Генрих шагнул к ней, и они снова заключили друг друга в объятия. Через мгновение Генрих отстранился от нее, лицо его стало серьезным: – Ладно, Сенечка. Держи меня в курсе. – И ты береги себя, – откликнулась она. – Начни наконец вести здоровый образ жизни. Дверь за женщиной закрылась, но Генрих еще долго стоял, задумавшись о чем-то, и смотрел вслед сестре. Рукописи и картины Покинув нотариальную контору, Артем зашагал к своему «Ягуару», припаркованному на близлежащей стоянке. Молодой нотариус оставил у Павлова двоякое впечатление. Гурецкий вел себя вполне естественно, и новость о том, что родня умершего писателя вправе претендовать на обязательную долю в наследстве, как минимум ошарашила его. Адвокат внимательно наблюдал за нотариусом во время беседы и после коротких размышлений версию о его предварительном сговоре с мошенниками отверг. Вполне вероятно, что со стороны Сергея Сергеевича имело место банальное ротозейство и лень: ведь устанавливать круг лиц, которым закон гарантирует обязательную долю из наследства, пускай даже завещанную совершенно посторонним лицам, – прямая обязанность нотариуса. Артем сел в машину и достал смартфон. На экране высветилось два пропущенных вызова – первый звонок был из его собственной Коллегии, адресат второго ему был незнаком. Павлов набрал секретаря. – Артемий Андреевич, вас стажер разыскивал, Олег, – сообщила помощница. – Сказал, вы просили связаться, если будет информация. – Соедини меня с ним. В трубке раздалась музыка, которую через мгновение прервал голос молодого человека: – Артемий Андреевич? – Да, Олег, слушаю тебя. – Я провел анализ по тем данным, что вы оставили… Полную хронологию с указанием источников я отдал секретарю, но вы сказали, что если появится… – Не тяни, Олег, – поторопил парня Артем. – Ты нашел что-то? – В 2018 году гражданка Коржина была задержана в аэропорту при попытке незаконного вывоза бронзовых изделий начала XIX века… Сопроводительные документы к ценностям вызвали подозрения, Коржина была задержана… Но данные об уголовном деле в открытых источниках отсутствуют. – Так-так, – заинтересованно произнес Павлов. – Продолжай! – В 2015 году в отношении Коржиной проводилась проверка по поводу мошеннических действий – на нее подали в суд наследники умершей женщины, ветерана труда. Якобы между ней и Коржиной был составлен договор ренты, по которому все имущество после смерти получателя ренты должно перейти Коржиной… В итоге суд встал на сторону Коржиной. – Просто чудесно… Еще что-то? – Сацивин также был замечен в судебных тяжбах, – продолжил стажер. – В 2013 году в Музее Академии художеств Санкт-Петербурга он принимал участие в экспозиции ряда известных картин, и после выставки некоторые из них пропали… Были разбирательства, но все окончилось ничем. Сацивин проходил в деле в качестве подозреваемого, но судебного преследования избежал. По неподтвержденным данным, спустя три года некоторые из исчезнувших картин неожиданно всплыли на выставке в Лондоне. В биографиях этих двоих были еще некоторые мутные моменты, все подробности изложены в моем обзоре… – Отличная работа, – похвалил Артем. – Продублируй мне все это на электронную почту. – Сейчас сделаю. Нажав «отбой», Павлов задумался. «Интересная картина с картинами прорисовывается… А ведь Протасов тоже интересовался живописью! И собирал картины!» Сделав мысленную пометку в памяти, адвокат отыскал контакт Юрия Соломина, своего старого товарища и сослуживца, ныне действующего генерала ФСБ. – Юра? – заговорил Артем, услышав в трубке знакомый бас. – Рад слышать тебя, дружище! – А уж я, Тема, как рад, – отозвался Соломин. – Судя по твоему голосу, ты опять куда-то спешишь? – Юра, если я скажу «нет», ты все равно не поверишь. – Конечно, не поверю. Друзья рассмеялись. – Говори, чем могу помочь, – сразу перешел к делу Юрий. – У меня по делу проходят два свидетеля. Они присутствовали при составлении закрытого завещания уважаемого, а ныне покойного писателя Протасова. Хотелось бы узнать об этих ребятах подробнее, если есть такая возможность. Адреса и тому подобное… Плюс ко всему есть некий фонд, созданный якобы для оказания помощи пенсионерам и ветеранам, все данные я тоже тебе сброшу. – Не вопрос, братишка. В самое ближайшее время все, что есть, добудем. – Надеюсь, не сильно обременил тебя своими вечными просьбами, – сказал Павлов. – Будешь должен, – серьезно ответил Соломин. – А я долгов не прощаю. Приятели снова засмеялись, после чего Артем отключился. – Теперь самое время кое-что уточнить у госпожи Протасовой, – вслух проговорил он, набирая вдову писателя. – Бэлла Альбертовна? Это Павлов, есть пара минут? – Да, разумеется, Артемий Андреевич, – раздался дрожащий голос старушки. – Я как раз приехала домой, и Марина рассказала мне о визите Сацивина. Он заходил, чтобы забрать документы на недвижимость… Вел себя по-хамски… – Бэлла Альбертовна, с сегодняшнего дня все контакты с этой личностью прошу вас прекратить, пусть обращается непосредственно ко мне. Ничего ему не рассказывайте и лишний раз не провоцируйте на конфликт, – инструктировал Артем. – То же самое скажите Марине и ее сиделке. – Конечно… – А теперь спокойно и внимательно послушайте меня. Можете взять ручку и записать, потому что вопросов у меня к вам будет несколько. – Одну секундочку. Некоторое время из трубки доносилось легкое шуршание, затем Бэлла Альбертовна снова подала голос: – Я вся внимание, Артемий Андреевич. – Итак, первое. Нам нужно установить, где находился Андрей Васильевич 16 сентября прошлого года. Именно тогда якобы было составлено закрытое завещание. Понимаю, задача непростая, учитывая, сколько прошло времени, но это очень важно. Подключите к этому вопросу вашу дочь Марину, ее помощницу. Близких друзей, наконец. Ведь ваш муж, если я не ошибаюсь, вел активный образ жизни, часто ездил как по России, так и в зарубежье. – Хорошо, я постараюсь, – не очень уверенно ответила вдова. – Второе. Наверняка у вас сохранились образцы подписей Андрея Васильевича? – А как же! – Сделайте по возможности подборку. К примеру, одна подпись, сделанная лет двадцать назад, вторая – десять лет назад, и одна из самых последних, – сказал адвокат. – С этим проблем не будет, у меня целая стопка его договоров на романы за последние двадцать лет, – оживилась Протасова. – Отлично. И наконец, третье. Скажите, ведь Андрей Васильевич увлекался картинами? Последний раз мы встречались с ним в позапрошлом году. Если я не ошибаюсь, встреча происходила в Кремлевском дворце на его награждении…