Кого просить о помощи? Нас ведь даже не видят! И услышат навряд ли. — Как ты уже, наверное, успела заметить, мы не в реальном мире. И мое изуродованное тело находится не здесь. — Но как мы сюда попали? Крис, — прошептала одними губами, боясь снова опустить взгляд и увидеть зияющие раны на груди ведьмака. Может, он в данный момент и не испытывал дискомфорта, а у меня сердце разрывалось от отчаянья, боли и страха за его жизнь. Парень пожал плечами и неуверенно предположил: — Наверное, ведьма поленилась явиться сама и пригласила нас к себе в гости. Куда именно — не спрашивай. Я впервые пытался пообщаться с древней колдуньей. Как оказалось, не совсем удачно. — Ты спас меня… Венгр горько усмехнулся: — Йолика, как всегда, оказалась права… Не думал только, что умру так быстро. Тем более из-за тебя, — скользнул по моему лицу задумчивым взглядом, в котором читались одновременно и грусть, и тоска. Жалел ли он о своём поступке? Наверняка. Кто-кто, а я, по мнению Эчеда, точно была недостойна такой жертвы. Хоть сейчас Крис и пытался сделать вид, что все в порядке. И вообще, ему непонятно, чего это я тут распсиховалась. — Пойдем! Отыщем Дарвулию и заставим ее освободить тебя от дара. Иначе получится, что все зря. — Видя, что я по-прежнему парализована ужасом, Эчед схватил меня за руку и потащил на звуки голосов, переплетавшихся с заунывной мелодией старинных инструментов. — Мы ведь даже не знаем, как она выглядит, — пробормотала я, вглядываясь в лица средневековых тусовщиков. Кажется, пир был в самом разгаре. За длинным столом, расположенным в центре огромного зала, восседали вельможи в помпезных нарядах. Дамы меланхолично ковырялись в своих тарелках, изредка поднося к губам стеклянные кубки. Мужчины вели себя более раскрепощенно и усердно налегали на вина. Служанки в уже знакомых мне коричневых платьях и светлых передниках то и дело подбегали к господам: кто с кувшином, кто с очередным угощением, от коих ломился стол. В глубине зала в золотистом сиянии свечей лениво перебирали струны музыканты. На нас, как и следовало ожидать, никто не обратил внимания. — Был бы здесь Даниэль, сумел бы распознать, есть ли в ком из них дар, — с досадой произнес Эчед, скользя напряженным взглядом по лицам собравшихся. Ни одна из присутствующих здесь дам — с виду кротких, апатичных созданий, как по мне, не походила на матерую чародейку. — Кри-и-ис, — сердце ушло в пятки, когда до слуха донеслось тихое рычание. Исходило оно явно не от псов, что вились под ногами хозяев, жалобно поскуливая, ожидая очередной подачки. Этим милым зверушкам мы тоже были до лампочки. Чего не скажешь об одной мерзкой твари, приклеившейся к нам банным листом! — Только его здесь не хватало, — простонал Эчед и, больше не задерживаясь ни секунды, рванул вперед, увлекая меня за собой. Краем глаза успела заметить ворвавшегося в зал оборотня. Промчавшись прямо сквозь стол и даму, веером прикрывавшую зевок, мы рванули следом за служанкой, спешащей к выходу с пустым подносом в руках. Обогнав ее, оказались в узком длинном коридоре, что вел на кухню. Интересно, если этот гад поймает нас здесь, наши физические оболочки тоже пострадают? До боли закусила губу, ощутив, как сердце словно кинжалом пронзают. Вряд ли оборотень сможет причинить Крису еще больший вред. Одна за другой мысли сменяли друг друга, пока мы, не сбавляя скорости, неслись по замку. Миновав кухню, выскочили во двор. Я глотнула ртом сырой стылый воздух, стараясь унять бешеные удары сердца, но оно с каждой секундой колотилось все отчаяннее. Не уверена, что смогу выдержать такой забег. — В полнолуние эти твари особенно сильны. — Кристиан обернулся на миг и, беззвучно зашевелив губами, взмахнул рукой. Другой он по-прежнему сжимал мою ладонь, словно опасался, что если отпустит, я тут же куда-нибудь пропаду. Огненные искры сорвались с кончиков пальцев и понеслись навстречу стремительно приближавшейся к нам твари. Злобно завыв, колдун в личине зверя принялся кататься по земле, пытаясь потушить загоревшуюся шкуру. Это дало нам какую-никакую, но все-таки фору. Никогда я не бегала с такой скоростью. По крутому склону, во тьме, ощущая, как под ногами скользят мелкие камни и от порывов ветра немеет тело. Мчались наугад, не разбирая дороги, стремясь как можно скорее добраться до вырисовывавшегося вдалеке перелеска. О поисках Дарвулии сейчас даже не помышляли. Единственно по-настоящему важным было оторваться от погони. Но Бальтазар не отставал. Каждой клеточкой своего тела я ощущала приближение оборотня. Казалось, еще немного, и острые клыки сомкнутся на моей шее. В попытках отбиться от колдуна Крис не очень-то преуспел. Теперь оборотень проявлял осторожность и умело избегал магические атаки. — Крис! — испуганно вскрикнула я, оступившись и осознав, что падаю. Отвлёкшись на преследователя, ведьмак на секунду разжал пальцы, и я, не сумев удержать равновесия, покатилась по склону. Перед глазами все смешалось: россыпи звезд на небе и темный ковер из травы и полевых цветов. — Поймал! — наконец, спустя, кажется, вечность, нагнал меня Эчед. Схватил за шкирку и, словно невесомое перышко, без малейшего усилия поставил на ноги. Отплевываясь от травы и чувствуя, как невыносимо ломит все тело, я ускорила шаг, быстро переходя на бег, стараясь поспеть за не знавшим усталости венгром. Среди деревьев мелькали блики пламени и все отчетливее слышалась громкая музыка. Не та тягомотина, что раздавалась в галереях замка. Дикая, безумная мелодия, от которой мурашки бежали по коже. Мы поспешили на свет, на звуки голосов, отчаянный женский плач и безудержные крики певцов. А выбежав на поляну, поросшую густой травой, буквально остолбенели. В самом центре нее, в свете факелов, светловолосая женщина, преклонив колени, молилась древнему божеству. Не знаю, откуда взялась такая уверенность, откуда я знала, что Эрдег — одно из нарицаний дьявола, и именно к нему взывала сейчас Эржебет. Имя графини несколько раз повторила кружащая вокруг нее женщина. Пожилая, тучная, с отталкивающей наружностью. А вот внешность молодой пани, наоборот, притягивала взгляд. Лицо ангела, так похожее… на мое собственное. — Ты видишь то же, что и я? — Кристиан пожирал взглядом графиню и слабо поблескивающую в огненных отблесках чашу, что лежала у ее ног. — Ты и она… — Ага, — только и смогла выдавить из себя, не в силах отвести глаз. Бред какой-то. Я точно свихнулась, и Крис, кажется, со мной за компанию. Захлебывающуюся слезами девушку, смуглую, черноволосую, подвели к графине, пребывавшей в каком-то трансе. Удерживая пленницу одной рукой и не обращая внимания на ее отчаянные попытки вырваться, другой старуха достала заткнутый за пояс кинжал. Ни один мускул не дрогнул на лице ведьмы, когда она дернула девушку за волосы, заставив запрокинуть голову, и резким движением полоснула по горлу ножом. Хлынула кровь, поляну сотряс крик ужаса. Не сразу пришло осознание, что кричала я. В то время как графиня, наоборот, как могла растягивала удовольствие, упивалась каждым мгновением. Ее светлое одеяние, бледная кожа обагрились кровью. На губах играла безумная улыбка. Такая же, как и у ее прислужницы — хладнокровной убийцы. Которая вдруг резко вскинула голову, впившись в нас своими темными хищными глазами. Словно действительно заметила. Меня зазнобило. Испуганно обхватив плечи руками, я наблюдала за тем, как ведьма, небрежно отшвырнув от себя мертвое тело, по-прежнему сжимая в руке кинжал, ринулась к нам. А сзади, судя по грозному рыку, наслаивавшемуся на дикую мелодию цыган, наступал Бальтазар. «Вот бы сейчас отключиться», — мечтательно подумала я. Обернувшись, увидела темную тушу крадущегося к нам зверя и пылающие неистовой злобой янтарные глаза. — Крис, ну сделай что-нибудь. — Ужас сковал тело, я не могла пошевелиться. Не знаю, кого боялась больше: опьяненного жаждой преследования хищника или же колдунью, только что безжалостно перерезавшую горло несчастной жертве. Оборотень прижался к земле, готовясь к финальному прыжку. Бежать больше не имело смысла. Эчед загородил меня собой — может, подцепил здесь какую-нибудь рыцарскую лихорадку? — и снова попытался атаковать, но искры, едва засверкав на кончиках пальцев, тут же погасли. Было видно, силы ведьмака на исходе. Зверь уже готов был сорваться с места, а я — распрощаться с жизнью, когда почувствовала, что что-то изменилось. Музыка резко оборвалась, музыканты застыли, став похожими на восковые фигуры. Замерла и Эржебет. Запрокинув голову, умытая чужой кровью, графиня неотрывно смотрела на луну, окруженную дымчатым ореолом. Мерзкая шавка Маргитты тоже не шевелилась. Растопырив когти и приникнув к земле, продолжала пялиться на нас остекленевшим взглядом. Одна ведьма неспешно двигалась в нашу сторону. Высокие травы послушно клонились к земле, словно придворные перед своей королевой. — Дети Эржебет, — раскрыла в широком жесте руки, точно собиралась нас обнять. Я снова юркнула за спину ведьмака, только теперь надеясь спрятаться не от оборотня, а от вооруженной кинжалом старухи. — Анна Дарвулия? — неуверенно предположил Эчед. — Самая преданная и покорная слуга вашей прародительницы, — кивнула ведьма и резко спросила: — Зачем пожаловали? — Эта чаша, — набравшись храбрости, указала я в сторону треклятой посудины. — В ней хранился дар, который теперь находится во мне. Только вы можете помочь мне от него избавиться. — Хочешь отречься от силы, о которой так долго мечтала моя хозяйка? — ощерилась старуха, обнажив ряд гнилых зубов. — Ради этого я погубила свою собственную племянницу. Чтобы подарить графине силу. А ты… — Эта сила убивает меня, — прошептала я. Выйдя из своего укрытия, то бишь, из-за Криса, взмолилась: — Пожалуйста, помоги от нее избавиться. Подскажи, как освободиться. Колдунья покачала головой: — Подарок, что я преподнесла Эржебет, никогда бы не навредил ее потомку. — Потомку? — растерянно переспросил Крис, поочередно переводя взгляд с Дарвулии на меня. После чего твердо добавил, пытаясь убедить скорее себя, нежели древнюю колдунью: — Но Эрика не одна из нас! — Неужели? — Старуха расплылась в улыбке, очень смахивающей на оскал, и оглянулась на графиню. — И тебя не смущает то, что они так похожи? Одна кровь, одна плоть. Одно семейное древо. Пока Кристиан переваривал или, вернее, пытался переварить сногсшибательную новость, слово снова взяла я. — Мне было очень плохо. И все из-за дара. О том, кем мне приходится чокнутая графиня, о детских воспоминаниях и секретах бабушки я подумаю позже. Потом, когда все закончится. Сейчас же важнее очиститься от магического недуга, стать наконец-то свободной. — В этом только твоя вина, дитя. Испугалась собственного наследия. Сила капризна, как юная дева, ее надо любить и лелеять. А ты боялась и ненавидела. Вот она и решила тебя проучить, — усмехнулась ведьма. — Хочешь от нее отказаться — откажись. Я тебе для этого не нужна. — Но как же… — Я ведь пыталась! Сколько раз мечтала сбросить с себя оковы чар. Твердила мысленно, что не желаю никаких подарков. И к чему это привело? Проклятая сила никуда не делась. — А лучше передай ее своему другу, — покосилась на венгра женщина. — Ему она нужнее. Благодаря дару ты сможешь исполнить самое заветное свое желание, — сказала, обращаясь к Кристиану, и тихо заключила: — Полагаю, оно у тебя единственное. — Мы уже пытались, ничего не вышло, — вяло откликнулся Керестей, словно уже и не надеялся на спасение. — Значит, плохо пытались! — отрезала ведьма и презрительно фыркнула: — Неужели потомки графини Надашди так легко сдаются? Не заставляйте меня пожалеть о том, что я сделала! — прошипела, приблизившись к нам вплотную, очевидно, имея в виду свою бедную племянницу, которую из любви к сумасшедшей графине принесла в жертву. — Передай ему дар, — исподлобья глянула на меня и бросила сухо: — Если, конечно, еще не поздно. Только сейчас я заметила, что Кристиан бледен как мел. Губы же его, наоборот, посинели. Болезненная синева пролегла и под глазами. Ведьмак едва держался на ногах, а когда я попыталась к нему прикоснуться, покачнулся, словно тростник на ветру, и упал на колени. — Не вздумай мне тут умирать! — вскрикнула, падая рядом и хватая венгра за руки. — Слышишь?! Я тебе запрещаю!