— Ох, дети, — покачал головой дед. — Вроде взрослые маги, а ведете себя… Ладно. Арлет, тебе больше нет нужды выслуживаться перед советом, так что можешь не беспокоиться за выбор Ардина. Арди, если хочешь, извинись перед отцом, он и впрямь пытался о тебе позаботиться, хоть и коряво. — Совет еще не побежден, — желчно заметил отец. — Это вопрос времени. Без поддержки народа придворные долго не протянут. — Отец, — позвал я. — Прости. Я даже не попытался встать на твое место. Он смотрел на меня так удивленно, словно увидел перед собой короля магии. Кажется, даже появление деда его не настолько изумило. — И ты… прости, Ардин. Я и впрямь был… слишком резок. — Вот, другое дело, — удовлетворенно кивнул дед. — Вот это разговор двух взрослых умных магов. Горжусь вами. — Пап, — неожиданно смущенно улыбнулся отец. И я понял, что больше не злюсь на него. Оставшееся время дед расспрашивал, как мы жили последние пятнадцать лет. Отец охотно делился успехами компании, я — куда менее охотно своими юношескими подвигами, понимая, что дед их не одобрит. Поэтому выбирал самые невинные. И, конечно же, рассказывал о моей обожаемой Тэсси, предвкушая, как их познакомлю. А затем имевшиеся у деда пара часов истекли и он отправился в министерство. А я — на работу, потому что не любил политику и не хотел в нее ввязываться. Хотя отец напоследок и возразил, что больше у меня нет необходимости работать, ведь он снова принял меня в семью. — Гинн Наиде пришел мне на помощь, когда я особенно в этом нуждался, — ответил я отцу. — И теперь я не могу его подвести. Больше меня отец не удерживал, хотя и был явно не доволен. Дед оказался прав. Без поддержки общества совет довольно быстро сдал свои позиции. Дольше всех сопротивлялся гинн Вердериан, и у него с Тамионом Суотерри даже состоялась довольно эпичная битва. Но он проиграл. Сказался возраст — Вердериан просто выдохся раньше. Но никто не сказал бы, что победа далась Суотерри легко. И то, что он лично справился с Вердерианом, только заставило уважать его сильнее, ведь он вполне мог оставить это на подчиненных. И черный маг оставил бы немало жертв прежде, чем был бы обезврежен. На аресте членов совета все не закончилось. Предстоял суд, министр Суотерри планировал восстановить законность правления министерства и провести первые за пятнадцать лет выборы, работники министерства начали разбираться в законах, принятых советом — предстояло решить, насколько они соответствуют интересам общества магов и в зависимости от этого сохранить или отменить каждый. Работы непочатый край, но уже через несколько дней все утряслось. Провинции больше не лихорадило от слухов и вспышек локального насилия. Министр Суотерри не одобрял самосуд и жестко пресекал любые попытки мести, призывая магов писать обращения в министерство в случае, если кто-то пострадал от действий совета. Но в первую очередь министр Суотерри отменил браслеты неблагонадежности. Конечно, возвращение конфискованного имущества было не простым делом, но это стало одной из приоритетных задач министерства. Дед был прав — мусора министру Суотерри пришлось выгребать действительно много. Знакомиться с Тэссеной дед пришел буквально на следующий день. Позвонил предварительно — я успел ему рассказать, где работаю, и он мое занятие вполне одобрил, в отличие от отца. И переместился телепортом. Я не сомневался, что Тэсси ему понравится, но все равно волновался. Как и Тэссена, для которой этот визит стал совершенно неожиданным. Я часто рассказывал ей о деде и, разумеется, поделился радостью от его возвращения. Но мы оба полагали, что у него много дел, и вырвется он не скоро. Тэссена заметно нервничала, когда я представлял ее деду, а он внимательно разглядывал мою невесту. — Целительница, значит, — заговорил он. — Хорошее занятие. А браслет не мешает? Он кивнул на серебряную полоску. Тэсси нахмурилась — браслет действительно мешал. Зачарованный, он не подлежал снятию, занимая место мажистика, и использовать его в этом качестве было нельзя, ведь для очистки и зарядки мажистик нужно держать двумя руками. — Я привыкла, — гордо вскинула она голову. Тэсси была готова терпеть любые неудобства ради своих убеждений. — А знаешь, — вдруг посерьезнел дед. — Это благодаря тебе мы и узнали о проблеме неблагонадежных. Так что, считай, это награда за стойкость. Он протянул руку к браслету и одним движением его снял. Тэссена смотрела на него с изумлением. — Сегодня Тамион подписал указ об отмене сегрегации на основе лояльности к правительству. Так что браслеты больше не работают. А это, — он передал Тэсси небольшую папку, — отдай родителям. Они стали первыми, кого министр восстановил в правах и имуществе. — Правда? — голос ей изменил, и Тэсси вдруг бросилась на шею моему деду. — Спасибо! Спасибо вам. Вы не представляете, как это важно для них! — Они воспитали чудесную дочь, — дед улыбнулся. — И она сделала моего внука приличным магом. Он рассмеялся при виде нашего смущения, а затем торопливо попрощался и ушел. — Как думаешь, министр Суотерри будет наказывать тех, кто был лоялен совету? — тихо спросила Тэсси, прижимая папку к груди. — Подозреваю, что он просто отнимет у них то, что они получили за счет конфискованного, — предположил я. — Ему не выгодно копировать политику Вердериана. Так что он постарается быть максимально не похожим на узурпатора. — А я-то думала, ты далек от политики, — она хмыкнула. — Я далек, — согласился я. — Но с логикой дружу. Особенно в последнее время. Не хочешь обрадовать родителей? Она кивнула и помчалась отпрашиваться с работы. А я подумал о десятках семей, которых скоро ждет такое же радостное известие. Как вообще Вердериану удалось заставить всех поверить, что такой маг, как Тамион Суотерри, является исчадьем зла? Какие же мы все недалекие глупцы… Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло. Большинство магов даже не почувствовало изменений со сменой власти. Но для некоторых изменилось все. В гимназии таким магом стал Седерик Иснериан. После ареста его деда отношение к наследнику придворного разительно изменилось. Те, кто подобострастно добивались его внимания еще недавно, теперь насмехались над парнем, стремясь унизить. К чести Седерика, он игнорировал нападки, а в драки вступал, только если на него нападали открыто. Юный маг вообще показал себя на редкость здравомыслящим парнем, что после его выходки в начале года меня даже удивило. О чем совсем не думали его оппоненты, так это о том, что даже если деда Седерика осудят, юный Иснериан останется наследником рода и займет место придворного в совете, который министр Суотерри вовсе не намерен расформировать. То, что члены совета дискредитировали себя, не означает, что сам совет — плохая идея. К сожалению, для многих такие рассуждения оказались слишком сложными. Впрочем, они пока еще дети. А когда в гимназию вернулся первый курс, я вспомнил о Дейнаре. За всеми потрясениями вокруг меня, впечатленный его отцом, я совсем забыл о мальчике, благодаря которому все и началось. К этому моменту уже всем была известна история спасения министерства и то, какую в этом роль сыграл Дейнар. Я успел порадоваться, что тюрьма мальчику больше не грозит, и думать о нем забыл. Но Дейнар вовсе не выглядел счастливым от того, что избежал заключения. Мне даже показалось, что он стал более замкнут после того, как о его истории все узнали. Ведь теперь на него смотрели с жалостью и сочувствием, а он этого терпеть не мог. Миновал летний бал, перенесенный в связи с ситуацией в Провинциях, и я решил поговорить с парнем. Мне совсем не нравился его подавленный вид. Хотя я мог его понять — он пострадал от Вердериана больше других, но после ареста главы совета для него мало что поменялось. За парня было обидно. — Твой отец обязательно что-нибудь придумает, — начал я, обнаружив Дейнара на излюбленном месте. — Ну да, конечно, — он ответил с такой интонацией, что я не смог разобрать, согласие это или сарказм. — Если кто и сможет решить эту проблему, то это он, — подбодрил я мальчишку. — Вот именно — если. Если у него вообще будет на это время. Когда-нибудь. Потом. Может быть, — он отвернулся. — Дейн, — я похлопал его по плечу, — он твой отец. У него всегда будет для тебя время, и он не оставит тебя в беде. — В этом вся проблема, — Дейнар устало опустил плечи. — Его сыну всего год, и умом он понимает, что ребенок вырос, но принять это не может. Я для него не сын, и мою проблему он решать не кинется, как сделал бы для меня годовалого. — Принял или нет, он все равно сделает для тебя все возможное и невозможное. — Но мне поможет только чудо, не так ли? — Дейнар посмотрел на меня серьезным взглядом. И я не смог ему солгать: — Да. Мальчик кивнул и устремил взор вдаль. — Они привыкнут, — начал я тихо. — Да, сейчас им трудно. Еще вчера для них ты был крохой, а сегодня — почти взрослый маг… — Осужденный, — перебил Дейнар. — Зачем министру такой сын? — Невинно осужденный, — поправил я. — Твои родители сразу это признали. — Ну да, — не стал он отрицать. — Твои родители любят тебя. Просто им нужно время, чтобы привыкнуть к изменениям. — Гинн Аусверри, как вы думаете, как часто они мне звонят? — Каждый день? — предположил я. — Никак, — ответил он. — Ни разу не позвонили. А мои звонки просто сбрасывают. В его голосе прозвучала плохо скрытая обида.