— А как отец?.. Дейн пожал плечами: — Понятия не имею, какими должны быть отцы. Но, кажется, он мной гордится, — он чуть помедлил и пояснил: — Тем, что я не сломался из-за Ограничителя. Хотя на его месте никто не стал бы гордиться сыном-осужденным. — Но ведь ты не преступник, и он сразу это понял. — Меня это подкупило, — он улыбнулся. — Он тоже обещал что-нибудь придумать. Я поняла, о чем он, и ободряюще улыбнулась: — Уверена, так и будет. Он мне показался магом, который держит слово. Так, им удалось арестовать Совет? Подумать только, еще вчера мне и в голову не могло прийти, что такое возможно, а сегодня я спокойно жду положительного ответа. — Ведутся переговоры. За отцом — подавляющее большинство, у Вердериана сторонников не осталось. Так что, это дело времени, их арест. — Но ведь Вердериан — черный маг. — Как и мой отец. Только теперь его не застанут врасплох, и едва ли Вердериан решится на противостояние с ним. Тем более, что теперь все общество против него. Дейнар оказался прав. Несколько дней Провинции лихорадило, все ждали ответных ходов от Придворных, но под давлением общественности они все же согласились на публичный суд. Только Вердериана пришлось задерживать силой — и в открытой дуэли победил Суотерри, надев на Вердериана временный Ограничитель. Я подумала, что это довольно символично, и Вердериану не избежать полного Ограничителя, которым он наградил собственного — пусть и двоюродного — внука. А затем мы вернулись в гимназию. Признаюсь, я удивилась, почему Дейнар не остался с родителями, на что тот пожал плечами: — А ты почему не с родителями? — Так учиться же надо, — удивилась я. — И мне надо, — он улыбнулся. — К тому же у них сейчас очень много работы, и на меня времени особо нет. Жизнь, несмотря на глубокие общественные потрясения, вернулась в свою колею. Олли не уставал благодарить Дэна за вернувшегося отца, перенесенный в связи с кризисом бал все-таки был проведен, и прошел прекрасно, без каких-либо происшествий. Мы все так же общались с Дейнаром — на расстоянии, только теперь у него был собственный артефакт-переговорник. Его отец вернул себе свое имущество, и теперь Дейнар стал богатым наследником. И наотрез отказался переезжать в общежитие. — Мне и в камере хорошо, — упрямо заявил он. Гинн Наиде попричитал, что первый министр этого не одобрит, но от парня отстал. А я с сожалением вспоминала нашу экскурсию, где Дейн казался мне таким близким. Сейчас, несмотря на наши разговоры, он словно бы отдалился от меня, и мне это совсем не нравилось. Я не особо следила за политикой — войны нет, репрессий нет, и ладно. Но эту новость пропустить не смогла. Вердериан сбежал из-под стражи до суда. Я немедленно попыталась связаться с Дейнаром, но он не отвечал на вызов. Пройдясь по всем его любимым местам, я обнаружила его на пляже. Он сидел у воды и бросал плоские небольшие камни — так, что они шлепались о воду несколько раз, прежде, чем утонуть. — Дейн? — я впервые видела его за таким странным занятием. — М? — он повернулся ко мне. Я поразилась, увидев его взгляд, полный тоски. — Что случилось? — немедленно подбежала я к нему. Он пожал плечами: — Ничего. — Ты знаешь, что Вердериан сбежал? — И что мне с того? — равнодушно откликнулся он. — Сбежал, и пусть. — Но ведь он может напасть на тебя! — Зачем ему? — Дейн даже удивился. — Чтобы отомстить! — Эвви, это смешно. Зачем ему мстить мне? Скорее, это отцу стоит беспокоиться. Все равно хуже, чем есть, он уже не сделает. — Дейн, но ведь ты свободен! Твое осуждение отменили. — И что изменилось? — почти со злостью спросил он. — Ограничитель все еще при мне, и это навсегда! Куда уж хуже? — Но… твой отец… — Ничего он не сможет, — с горечью ответил Дейн. — Если бы существовал способ убрать полный Ограничитель, его бы давно использовали. По-твоему, могущественные маги не попадали в тюрьму? — Даже если и так, — упрямо возразила я. — Все равно, ты ведь свободен! Это уже не мало. — Этого мало, Эвви! — повысил он голос. — Что мне эта свобода, если на жизнь я могу только смотреть? Ничего не чувствовать, кроме боли, не иметь возможности даже мечтать о простом, доступном всем, кроме меня, счастье! Я все еще калека, и моя тюрьма всегда со мной! — Но я могу быть рядом с тобой, — тихо сказала я. — И это все так же причиняет мне боль, — он с горечью усмехнулся. — Забудь обо мне, Эвилейн. Тебе не нужен такой, как я. Я ничего не могу тебе дать, даже поцелуй, даже за руку подержать при луне! Ты красивая, ты найдешь себе нормального парня, с которым у тебя будет будущее! А меня оставь. Он вскочил на ноги и стремительно направился прочь, не желая слушать мои возражения. Да и что я могла возразить? Мое желание быть с ним не несло нам ничего, кроме муки. Его боль — не выдуманная, более чем реальная, и я действительно причиняю ее. Одним своим существованием, своей настойчивостью, стремлением быть рядом. Неужели на этом все? Я добралась до ближайшего шезлонга и присела на него, устремив взгляд на водную гладь. Слез не было — мне просто не верилось, что все может закончится вот так. Что Дейнар и впрямь обречен всю жизнь провести в Ограничителе. Ведь его отец — первый министр и черный маг, он не допустит, чтобы его сын страдал. А в памяти предательски крутились строчки из учебника, напоминая, что клеймо Ограничителя выжигается не просто на коже — на магических протоках, сосредоточенных в руках мага. Поэтому его невозможно убрать. Оно становится частью магической сути, проявлять которую мы так и не научились. Но Суотерри с этим обязательно справятся. Они ведь все — совершенно необыкновенные маги. Меня вдруг начало клонить в сон, и я устало прикрыла глаза. А когда их открыла — озера не было. Ни озера, ни пляжа, ни гимназии — я находилась в практически пустой комнате, сидя на довольно неудобном деревянном кресле. Я опиралась на его спинку, мои руки лежали на подлокотниках, и я не могла пошевелиться. Стало страшно. Тело мне совершенно не подчинялось, но я все еще могла вертеть головой. Я заставила себя успокоиться и осмотреться. Что бы со мной ни случилось, паника мне точно не поможет. Рядом со мной стоял небольшой деревянный стол, по другую сторону которого напротив меня находилось еще одно кресло, похожее на то, в котором сидела я. На столе под шелковым платком лежал непонятной формы предмет. Окон в комнате не было, дверь в мое поле зрения не попадала. Никаких намеков на то, где я и кто меня сюда привел, я не обнаружила. — Эй! — крикнула я. — Выпустите меня! — Конечно, я тебя выпущу, маленькая гинна, — голос, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть. Он показался мне знакомым, но я не поняла, кому он принадлежит. — Кто вы? — сердито спросила я, прислушиваясь к шагам. Неизвестный показался мне на глаза, и я ахнула: — Гинн Вердериан?! — мой взгляд против воли скользнул на его запястья — чистые, без браслетов. — Что вам от меня нужно? — От тебя — ничего, — холодно улыбнулся он, подошел и приподнял мое лицо за подбородок: — Ты милая девочка с неплохим даром. Но — ты выбрала не того парня. — Что?! Конечно, я поняла, о ком он, но при чем здесь я? Мы не то, что не встречались, даже не могли этого делать. И Вердериан знал об этом лучше, чем кто бы то ни было другой. Ведь это он лишил Дейна возможности на нормальные отношения! — К сожалению, его отец позаботился о безопасности мальчишки, — скривился придворный, отпуская меня. — Но к тебе подобраться оказалось проще простого. — Но зачем вам я? — Он придет спасти тебя и выполнит все мои условия, — уверенно ответил он. — Да с чего вы взяли? — я изумилась. — Мы вообще только что поссорились! — Тем охотнее он за тобой придет. Дейнар — рыцарь без страха и упрека, а чувство вины его лишь подстегнет. В последних словах Вердериана я услышала насмешку. И обиделась за Дейна. Да, он рыцарь, среди магов таких больше нет. Но это повод гордиться им, а не смеяться над его убеждениями! Однако вступиться за парня мне помешало его появление. И должна честно признаться, совершенно для меня неожиданное. — Отпустите ее! — немедленно потребовал он. — Разумеется, я ее отпущу, — кивнул Вердериан почти благодушно. — Но сначала ты снимешь все свои мажистики и сядешь на стул. Дейнар взглянул на кресло, и я заметила, как он побледнел, а в его глазах мелькнул страх. Почему он так испугался?