И Дейн решительно направился к крыльцу. — Нет! — я бросилась за ним и схватила за руку. — Не смей! Вдруг Исчадье все еще жив? — Эвви, — Дейн повернулся ко мне и нахмурился: — он мой отец. — Он развязал страшную войну, с сотнями погибших! — попыталась я вразумить его. — Ты отказался от свободы, чтобы предотвратить такую, а теперь готов выпустить монстра?! — Мой отец не виновен в этих смертях, — убежденно заявил он. — Что? Ты пытаешься его оправдать только потому, что он — твой отец! — Да? А ты не задумывалась о том, что его обвинил тот же, кто осудил меня? Я уставилась на него потрясенно. Исчадье развязал войну, он убийца и монстр, это общеизвестно… Но ведь кто-то однажды это объявил. Так же как объявил Дейнара виновным. И не нашлось никого, кто смог бы его защитить от поклепа… — Эвви. Там, возможно, мои родители. Единственные, кому мне не придется доказывать свою невиновность, чью любовь не придется заслуживать… Я столького лишен, от столького отказался… Эвви, не мешай мне, прошу. Он просил, словно стоило мне отказать — и он покорно уйдет, оставив все, как есть. Возможно, он и не верил в виновность отца, но полной уверенности у него не было. Удалось бы мне отговорить его? Не знаю. Я не стала пробовать. И просто смотрела, как он поднимается по широким ступеням, как касается резной ручки и тянет ее… — Нет! — все ж в последний момент попыталась остановить я его. Поздно. Яркая вспышка на мгновение ослепила меня, а когда зрение вернулось, туман исчез. Как и пустырь. На его месте возвышалось величественное здание, действительно прекрасный образец архитектуры. Я бросилась к Дейнару, сама не зная, зачем. Увести его отсюда? Наорать на него? Обвинить в безответственности? Убедиться, что с ним все в порядке? Я ничего не успела. Едва я очутилась возле Дейна, как двери распахнулись и на пороге возник мужчина, чье сходство с Дейном было совершенно очевидным. Тамион Суотерри. И он не выглядел ни безумцем, ни озлобленным чудовищем, как я себе представляла. Совершенно обычный маг, довольно молодой и приятный на внешность. С изумлением он смотрел на сына. А Дейнар — на него, словно выжидая. Взгляд гинна Суотерри остановился на Ограничителе, и он вдруг выругался. Я хотела заступиться за друга, объяснить, что он не виноват, но следующие слова Тамиона Суотерри меня остановили: — Я не думал, что этот старый, — снова ругательство, — опустится до такого. Пытать ребенка! — Я уже не ребенок, — упрямо нахмурился Дейнар. Это было совсем не похоже на воссоединение много лет назад разлученных родственников. С другой стороны, от Суотерри всего можно ожидать… — Так. Какой сейчас год? — услышав ответ, он только вздохнул: — Пятнадцать лет… что ж, не худший вариант. Заходите, надо поторопиться, пока он не отреагировал. Ты, девочка, у нас кто? — Эвилейн Милшерри, гинн Суотерри, — как-то робко ответила я. — Переговорник есть? — я удивилась но кивнула. — Отлично. За мной. Сопротивляться этому магу было просто невозможно, и я, вместе с Дейном, зашла в министерство. Я почему-то чувствовала обиду за Дейна. Он так хотел увидеть родителей, а отец даже не поздоровался с ним толком! А Тамион вдруг повернулся и порывисто обнял сына: — Как же я рад тебя увидеть. Так жаль, что меня не было рядом. — Что вообще происходит? — парень явно смутился и потому словно нахохлился. — Я все объясню. Тебе… и всем остальным. Мы прошли через холл, по длинному коридору и вышли в зал, полный магов. Несколько сотен… до меня вдруг дошло, что все, кто считался погибшим вместе с министерством, живы. Вот они, живое доказательство, что как минимум часть славы Исчадья — ложь. Он вовсе не уничтожил своих союзников. Но что тогда произошло? Из толпы к нам бросилась молодая красивая женщина: — Тэм! — Все получилось, дорогая, — он обнял супругу. — Наш сын… вырос. И, увы, попался Вердериану. В этом Дейн был прав — родители сразу поверили в его невиновность. — Дейнар? — она уставилась на парня, словно не веря своим глазам. — Сын мой… — Мама? — тихо произнес он. На этот раз встреча прошла так, как и должна. Я сама едва не расплакалась, глядя, как обнимаются потерянные и нашедшиеся мать и сын. — Гинна Милшери? — Тамион, казалось, совсем не тронут этой сценой. — Могу я одолжить ваш переговорник ненадолго? — Да, конечно, — я передала ему артефакт. — Что ж, — он повысил голос, обращаясь к союзникам. — Нам удалось спастись от солнечного гнева, но мы потеряли пятнадцать лет жизни. — Не худший вариант, — крикнул кто-то из толпы, повторяя его недавние слова. — Да, — согласился Тамион. — Плюсом — наконец рассеялся обет тишины, а значит, мы теперь сможем рассказать магам правду. Я нахмурилась. Что такое солнечный гнев, я знала. Очень мощное заклинание уничтожения, после которого не остается ничего. Но что такое обет тишины? Под одобрительное гудение толпы он что-то сделал с моим артефактом, и в зале загорелись визуальные панели. Удивленная, я взглянула на них — и застыла. На них показывали встречу гиннов Вердериана и Суотерри. И, когда последний заговорил, я окончательно перестала понимать, во что можно верить. — Гинн Вердериан, я взываю к вашему разуму. Прекратите это кровопролитие! Столько магов умерло из-за ваших амбиций! Разве не должно быть наоборот? Разве это не его должен был уговаривать глава Совета? — Тамион, вы же умный маг, — Вердериан усмехнулся. — И вы прекрасно понимаете, что это невозможно. Остановить войну, значит, выпустить вас отсюда. Но вы ведь не будете молчать, верно? Вы всем расскажете, что не виновны в смертях этих жалких слабосилков. — Сотни магов, ни в чем не повинных! Зачем вы убили их? Что? Я замерла. О чем он говорит? — Эти выродки только портят нашу кровь. Всех магов ниже голубого уровня надо уничтожить. Кровь магов нуждается в очищении, а вы, Суотерри, заговорили о том, чтобы разбавить ее еще больше. Вернуться в большой мир! Если мы и вернемся, то только как мощная армия, что подчинит людские земли! Мне не нужны слабые. И мне не нужен ты, выскочка, решивший, что он умнее всех. Так что я сразу избавился от обеих проблем. Уничтожил слабосилков и дискредитировал министерство в твоем лице. Знаешь, как тебя называют с моей подачи? Исчадьем зла! Иронично, не правда ли? Только что на моих глазах глава Совета, тот, кого почитали спасителем Провинций, кому доверяли безгранично, признался в массовом убийстве, за которое все ненавидели Суотерри. Я сплю? Безумие какое-то… — Как вам удалось скрыть, что это вы запустили волну и обет тишины? — Я взял расследование в свои руки, — Вердериан улыбнулся хищно. — Под шумок, пока общество приходило в себя от стольких смертей, я лишил тебя возможности оправдаться и заполучил власть в Провинциях. Все, как и планировал. — Значит, это вы заманили магов на площадь? — Всего лишь распустил слух, что министерство скрывает способ, как усилить дар. Эти жалкие твари мигом прискакали в надежде стать сильнее. — Это чудовищно! — возмутился Суотерри. Я была с ним полностью согласна. — Вы безумец, гинн Вердериан! — продолжил он. — Я не позволю вам… — О, нет, — перебил глава Совета. — Я долго к этому готовился, и не тебе, мальчишка, пытаться мне помешать. Ты ведь тоже с самого начала знал, что приглашать меня на переговоры о перемирии бессмысленно, не так ли? — Тогда почему вы все же пришли? — по внезапно посерьезневшему виду Тамиона стало ясно, что он это действительно понимал.