— Нет. Он удивлённо посмотрел на неё. — Нет? Думаешь, тебе стоит быть командиром? Она покачала головой, проглотив комок, образовавшийся в горле. — Нет. Я имела в виду, что не хочу, чтобы ты уходил. Она крепко сжала губы, но потом ей пришло в голову, что именно это она и хотела сказать. Она не хотела, чтобы он уходил. Она хотела, чтобы он был здесь. С ней. Его бездонные карие глаза изучали её лицо. — Почему? Рука Анны двигалась тем же неторопливым, плавным движением, каким она метала нож. Её пальцы скользнули от его обнажённого живота к груди, танцуя вверх по тёплой золотистой коже. Его тело дрожало, мышцы были напряжены. Он поймал её руку и отнял, но не отпустил. — Не делай этого, Анна. Я не могу… Она сделала последний шаг и нанесла удар. Но на этот раз не кулаками. Она мгновенно нашла свою цель, но не от сильного удара, а от мягчайшего прикосновения губ к его губам. Прикосновение её губ подействовало на него сильнее, чем любой удар. Он застонал и обнял её за талию, прижимая к себе. Каждое нервное окончание в её теле вспыхнуло, когда он сдался, а затем зашипело и вспыхнуло, когда он взял ситуацию под свой контроль. С настойчивостью, которая почти пугала её, он поднял её на руки и понёс к своей койке, целуя в шею. Она запустила пальцы в его волосы, поражённая ощущением прикосновения к нему, и поняла, что изголодалась по нему. За многие годы. Весь этот накал, вся эта напряжённость, все эти битвы… всё это накапливалось вплоть до этого момента. Это было то, что ей нужно. Ей потребовалось так много времени, чтобы понять это. Слишком долго. Она подняла руки, когда он потянул за её рубашку, позволяя ему снять её. Какое-то мгновение он смотрел на неё сверху вниз, выражение его лица было затуманенным, как будто он пребывал в трансе. А потом он моргнул, и его рука сжалась на краю койки, как будто он пытался собраться с силами. — Я много лет ждал, когда ты придёшь ко мне… если ты не хочешь этого, ты должна сказать мне, чтобы я прекратил. Сейчас. — Нет. Его глаза встретились с её. — Я знаю, что ты пострадала. Она положила ладонь на его грудь, на его колотящееся сердце. — И я знаю, что ты не причинишь мне вреда. За пятнадцать лет службы Стражем Такеши ни разу не причинил ей вреда. Ни разу. Он завоевывал её доверие с каждым мгновением, проведённым вместе. Его взгляд медленно скользил по её телу, пока снова не достиг лица, пока голод не превратился во что-то более сильное, более глубокое. Он наклонил голову и поцеловал её, нежно и сладко, но с такой жесткой гранью, словно сдерживался. — А что ещё ты знаешь? — Я… не знаю. Она обхватила его руками и уткнулась лицом в шею, потрясенная силой своих чувств к нему и исключительною мощью его чувств. Он тихонько вздрогнул, когда они встретились грудь к груди, кожа к коже, посылая дрожь до самых кончиков пальцев её ног. — Да, ты знаешь, — прошептал он ей на ухо. — Именно поэтому ты здесь, так что не прячься от этого сейчас. Скажи это. Говори, что знаешь. Он пальцами нежно погладил её по щеке и притянул её лицо к своему. И в его глазах она увидела правду, которая была там очень долго, ту, которую она не могла ясно видеть, потому что была слишком поглощена борьбой. — Ты любишь меня Он кивнул. — Я люблю тебя. Больше, чем могу вынести. — Вот почему ты решил уйти. — Да. — А если я попрошу, ты останешься? Он улыбнулся, гипнотизируя её изящным изгибом своих губ. — Как я уже сказал, ты всегда будешь иметь преимущество, Анна. — Нет, не буду. — Почему? Она повернула голову, и по её щеке потекла слеза. Он остановил её своими губами, убирая поцелуем. Она посмотрела на него, тёплое удивление наполнило её грудь, разглаживая шрамы и все рваные края. — Потому что, я тоже люблю тебя. ГЛАВА 5 Её глаза распахнулись. Нет. Она снова была связна. Как она могла быть такой… Она опустила взгляд на своё тело. Она лежала на аккуратном матраце из ткани, набитом чем-то сухим и пахнущим травой. И она не была связана. Она была забинтована. От локтей до запястий её руки были обернуты грубой мешковиной, а под ней была намазана какая-то мазь. Запах… тьфу. Она не хотела знать состав, но не могла ставить под сомнение результат. Её кожу покалывало, но острая, грызущая боль последних нескольких часов исчезла. То же самое ощущение охватило и её забинтованные ноги. Её ботинки стояли рядом с матрацем. Перед ней горел небольшой костёр, дым поднимался вверх через отверстие в скале. Рядом с огнём сидел Саша. Он снял плащ и доспехи, так что теперь на нём была только выцветшая униформа, которая определённо видела лучшие дни. Его бледно-серые глаза были прикованы к огню. — Эй, — сказала она, — спасибо. Не отрывая взгляда от огня, он улыбнулся. — За то, что не связал тебя и не продал твоё тело ближайшему торговцу? — Что-то типа того. Она заставила себя медленно сесть. — Есть хочешь? Она покачала головой. — Я не голодна. Его взгляд скользнул к ней. — Потому что Пустошь не твоё место, Анна. — У меня нет планов поселиться в хорошей лачуге на утёсе, так что не волнуйся. Он бросил камень в огонь, всполохнув небольшой взрыв искр. — Я не могу понять, зачем кому-то приходить сюда добровольно, пусть даже на короткое время. Она внимательно наблюдала за ним, выискивая любые признаки гнева, но увидела лишь смирение, глубокую печаль, запечатлённую в каждой поре и морщинке его морщинистого лица. — Ты работаешь один? Его смех был таким горьким, что она отвела взгляд. — Уже так много лет. Я был не в состоянии находиться рядом с кем бы то ни было, так что, так было лучше. — Как ты стал Стражем? — Я спас кое-кого. Молодого человека, на которого напали волки. Он ударил меня ножом в спину и оставил умирать. Не прошло и десяти минут, как я очутился в Святилище. Судья сказал, что вознаградит меня за сострадание, — Саша посмотрел на свой кожаный нагрудник, который он прислонил к стене. — Я много лет отказывался служить. Я не хотел быть Стражем. Ей было хорошо знакомо это чувство. — Что изменилось? Она подозревала, что уже знает. Ей потребовалось всего несколько мгновений, чтобы заметить второй комплект доспехов, сложенный в углу, гораздо более узкий в груди, чем у Саши. Его глаза проследили за её взглядом к доспехам, выставленных наподобие алтаря, перед которыми лежал арбалет. — Я не знаю, почему он беспокоился, — тихо сказал он. — У него были свои проблемы. Но однажды он появился здесь, ожидая меня, и мы начали патрулировать вместе. Я никогда не спрашивал его, было ли ему приказано это сделать. Я не хотел этого знать. А через некоторое время это уже не имело значения. Мы держались вместе.