– Интересный выбор музыки, – мурлычет он и целует в шею. – Как приятно пахнут твои волосы. Он утыкается в них носом и глубоко вдыхает их запах. Желание скручивает мой живот. Ну уж нет! Я вырываюсь из его рук. – Я сержусь на тебя. Он хмурится. – Долго еще будешь злиться? – спрашивает он, запуская пятерню в свою шевелюру. Я пожимаю плечами. – По крайней мере, пока не поем. На его губах появляется намек на улыбку. Он берет пульт и выключает музыку. – Эта запись есть на твоем айподе? – спрашиваю я. Он качает головой, его лицо мрачнеет, и я понимаю, что это была она – Девушка-призрак. – Тебе не кажется, что она пыталась тебе что-то сказать? – Что ж, возможно, если подумать, – спокойно соглашается он. Что и требовалось доказать. Никакого дара сочувствия. Мое подсознание неодобрительно цокает языком. – Почему ты не удалил эту песню? – Мне она нравится. Но я удалю, если она как-то задевает твои чувства. – Нет, все нормально. Я люблю готовить под музыку. – Что еще тебе поставить? – Сделай мне сюрприз. Он направляется к док-станции, а я снова взбиваю омлет венчиком. Вскоре зал наполняет божественно нежный и задушевный голос Нины Симоне. Это любимая песня Рэя «I Put a Spell on You». Я вспыхиваю и, раскрыв рот, поворачиваюсь к Кристиану. Что он пытается мне сказать? Ведь он уже давно околдовал меня. О господи… его взгляд изменился, сделался острым, глаза потемнели. Я завороженно смотрю, как он движется ко мне под медленный ритм музыки – плавно, словно хищник. Он босой, в джинсах и незаправленной белой рубашке. Красив как бог. Нина поет «ты мой», и Кристиан протягивает ко мне руки; его намерения ясны. – Кристиан, пожалуйста, – шепчу я, сжимая в руке венчик. – Что? – Не делай этого. – Чего? – Этого. Он стоит передо мной и смотрит сверху вниз. – Ты уверена? – тихо спрашивает он, отбирает у меня венчик и кладет в миску с яичной массой. Мое сердце бешено стучит. Я не хочу – нет, хочу – я страшно хочу. Он такой ужасный – и такой желанный, такой горячий. Я с трудом отрываю взгляд от его колдовских глаз. – Я хочу тебя, Анастейша, – мурлычет он. – Я люблю и ненавижу, и я люблю спорить с тобой. Все это совсем ново. Мне надо знать, что у нас все в порядке. Убедиться в этом я могу лишь одним способом. – Мои чувства к тебе не изменились, – шепчу я. Его близость завораживает, пьянит. Знакомое притяжение – все мои синапсы направляют меня к любимому мужчине, моя внутренняя богиня бушует. Я гляжу на треугольничек волос в распахнутом вороте рубашки и прикусываю губу, противясь своему желанию – попробовать их на вкус. Он совсем близко, но не касается меня. Его тепло согревает мою кожу. – Я не дотронусь до тебя, пока ты не скажешь «да», – тихо говорит он. – Но сейчас, после дрянного утра, мне хочется соединиться с тобой и забыть обо всем, кроме нас. О господи! Нас… Магическая комбинация, маленькое, всемогущее местоимение, которое скрепляет союз. Я поднимаю голову и смотрю на его прекрасное и серьезное лицо. – Я хочу дотронуться до твоего лица, – еле слышно говорю я и вижу мелькнувшее в его глазах удивление, потом согласие. Подняв руку, я глажу его по щеке, пробегаю пальцами по щетине. Он закрывает глаза и тихо наклоняет голову навстречу моим прикосновениям. Потом он медленно наклоняется ко мне, а я машинально тянусь к его губам… – Да или нет, Анастейша? – бормочет он. – Да. Его губы нежно соединяются с моими и тут же яростно впиваются в них. Ладонь ползет по моей спине, пальцы погружаются в волосы на моем затылке, щекочут его. Другая ладонь обхватывает мои ягодицы, прижимает мои бедра к нему. У меня вырывается негромкий стон. – Мистер Грей, – раздается голос Тейлора, и Кристиан немедленно отпускает меня. – Тейлор, – говорит он ледяным тоном. Я поворачиваюсь и вижу на пороге зала смущенного Тейлора. Кристиан и Тейлор глядят друг на друга, разговаривая без слов. – В кабинет, – отрывисто говорит Кристиан, и Тейлор быстро идет через зал. – Сеанс откладывается, но билеты действительны, – шепчет мне Кристиан и выходит следом за Тейлором. Я перевожу дыхание, пытаясь успокоиться. Я одновременно и смущена, и благодарна Тейлору за вмешательство. Неужели я ни минуты не могу противостоять Кристиану? Недовольная собой, я качаю головой. Интересно, что заставило Тейлора прервать наше уединение? И что он видел? Впрочем, мне не хочется об этом думать. Ланч. Я буду готовить ланч. Нарезаю картошку. Что нужно Тейлору? Мои мысли бешено скачут – может, что-то известно о Лейле? Через десять минут они появляются. Омлет как раз готов. У Кристиана озабоченный вид. – В десять я дам им инструкции, – говорит он Тейлору. – Мы будем готовы, – отвечает Тейлор и выходит. Я достаю две подогретые тарелки и ставлю на кухонный островок. – Будешь? – Да, пожалуйста. – Кристиан примостился на барный стул. Он внимательно глядит на меня. – Проблема? – Нет. Я хмурю брови. Он не хочет мне говорить. Я раскладываю омлет и сажусь рядом с Кристианом, смирившись с тем, что останусь в неведении. – Вкусно, – хвалит Кристиан, попробовав кусочек. – Хочешь вина? – Нет, благодарю. Мне нужна ясная голова, когда я рядом с тобой, Грей… Омлет удался, хоть я и не очень голодная. Но я ем, зная, что иначе Кристиан начнет ворчать. Потом Кристиан прерывает наше угрюмое молчание и включает классику, которую я уже слышала когда-то. – Что это? – спрашиваю я. – Жозеф Кантелуб, «Песни Оверни». Эта называется «Байлеро». – Красивая вещица. На каком языке? – Это старофранцузский, вернее, окситанский.