– И еще. – Эван, ища опору, сделал несколько шагов внутрь беседки, увлекая за собой Элис, снова целуя ее так, словно всю жизнь ждал именно этого. Элис хотелось верить, что так оно и было. Обвивая его шею руками, она определенно знала, что это был лучший день за все время с момента прибытия. Лучший день в жизни после смерти. Пробуждение давалось очень тяжело. Вот еще минуту назад она утыкалась носом в теплую грудь Эвана, а теперь ей было холодно, неуютно и неспокойно. Элис резко села на кровати, придерживая рукой одеяло, которое так и норовило вырваться из ее рук. Причина тому – мечущийся по постели Эван. Ну конечно, такой потрясающий день и такая восхитительная ночь – Элис даже немного покраснела, вспоминая, чем закончились поцелуи в беседке, – не могли закончиться хорошо. Не бывает так – чтобы все ровно и гладко. Она ненавидела такие моменты – секунды бессилия, когда весь твой яркий и радужный мир летит в никуда, а ты смотришь и чувствуешь, как счастье утекает из рук. – Они не виноваты! – Эван произнес это так обреченно, что сердце Элис сжалось от боли. Что же он видел там, кого терял? – Это все я, я! Дайте мне время, я не успел! Этот мир не готов… Я не успел. Больше наблюдать за этим не было сил – Элис и так корила себя за то, что помедлила в надежде узнать что-то новое. Резкий свист – и звонкая пощечина вмиг разбудила Эвана. Он удивленно моргал, не понимая, где он, что происходит и… – Почему у меня так болит щека? – Так быстрее. И эффективнее. – Элис наклонилась и поцеловала алое пятно на лице Эвана. – Жизнь с Вик не идет тебе на пользу, – пробурчал он и тут же перехватил ее губы. Поцелуй отдавал горечью – Эвана все еще немного лихорадило, а под веками плясали картины из сна – огонь, боль и крики. – Эван, у тебя все в поря… Оу, Мадонна! Ребята тут же отпрянули друг от друга, уставившись на оробевшую Костру в дверном проеме. Видимо, сегодняшние крики разбудили ее, а страсть заглушила извиняющийся стук. – Ого, малышка! Да ты прямо очень горяча! – знакомый бас раздался из-за спины Костры, и Элис смущенно натянула одеяло до подбородка, очень громко матеря бородача. – Родж! – одновременно прошипел Эван и воскликнула Костра. Она упорно выталкивала назойливого соседа из комнаты, извиняясь перед ребятами. – Ох, милые, простите… я просто. Я не думала, что Эван не один. Я, конечно, только за. Мадонна, что я несу, это ваше дело, мои дорогие, спите. Родж, пойдем уже! – Ты как маленькая – «спите»! Они точно не спать собираются! Ох, опередил меня Эван, чертяка! – Родж! – крикнула Костра, и Элис не смогла сдержать смех. Дверь наконец-то закрылась. – Отбил я тебя у Роджера, – на смешке выдохнул Эван. Он откинулся на подушку, одной рукой прижимая к себе трясущуюся в немом смехе Элис. – Негодяй. Они ведь нам это так не спустят, да? – Ни за что. – Что завтра начнется… Шуточки, подколы, грязные намеки Роджа… – Элис плотнее прижалась к Эвану, вдыхая знакомый аромат. – Хотя после Принцесски… – Элис! – Ладно-ладно, Дон Жуан. Давай все-таки поспим – это был слишком долгий день. – Давай. Или?.. – Все вы, мужики, одинаковые! – притворно оскорбилась Элис, но позволила перевернуть себя на спину. Где-то этажом ниже слышался довольный смех Роджа. Океан бессовестно лизал голые пятки, охлаждая разогретую солнцем кожу. Белый песок слепил, заставляя щуриться. Неспешное теплое счастье, пахнущее морской солью, апельсинами, утащенными украдкой с кухни, травяным гелем для душа, который куда приятней делить на двоих, и Эваном. Элис лежала на песке, положив голову ему на живот, и не верила, что ей может быть так хорошо. Еще сутки назад в ее голове роились мысли, противоречия раздирали на части, а жизнь казалась слишком сложной штукой. А сейчас она находилась в коконе из покоя и нежности, все вокруг окрасилось оттенками радости, приглушилось эмоциями. Признаться себе в том, что влюбилась, было, пожалуй, самым сложным для Элис. Предыдущий опыт сложно назвать хорошим, да еще и вся эта история с персонажами, новой жизнью и шансами… Элис боялась довериться кому-то настолько, чтобы открыться полностью, – а по-другому стоит ли влюбляться? А еще старая добрая привычка быть жертвой: а вдруг он со всеми так? А если он просто ее, дурочку, жалеет? Теперь же Элис видела все гораздо яснее: он влюблен. И это знание согревало куда сильнее и ярче любого солнца. Сбежать ранним утром, пока все спят, было отличной идеей. Не хотелось начинать первый общий день с объяснений и подколов. «Общий день» – Элис мысленно произнесла эту фразу несколько раз и довольно улыбнулась. Может, и у нее возможна такая сказка, как у Ветра с Вик? – Чему улыбаешься? – Эван сдвинул солнечные очки на кончик носа, глядя поверх них. Отросшие волосы шевелил ветер, и он казался таким уютным и сонным, разомлевшим на солнце. – Тебе. Боже, как пошло это звучит… – Элис расхохоталась, поднимаясь, чтобы сесть. – Просто очень хорошо. А еще все время хочется целоваться! – Единогласно принято! – Это все твои глаза! – обвиняюще прошептала Элис и вернула солнечные очки Эвана в изначальное положение. – Что? – Эта чертова гетерохромия выключает во мне способность трезво соображать каждый раз, когда я смотрю на тебя. – То есть ты влюбилась в мои глаза? – Твои глаза меня вгоняют в ступор, а про «влюбилась» я ничего не говорила! – Правда? – хитрый прищур, и спасительные солнечные очки упали на песок. Эван смотрел ей прямо в глаза, и Элис не могла скрываться или соврать. И, если уж быть абсолютно честной, не хотела. Хватит отрицать, прятаться и бояться. – Правда. – Она придвинулась еще ближе, так, что между ними воздуха оставалось на один вдох – общий. – Не говорила. А вот теперь скажу. – Я люблю тебя, – перехватил инициативу Эван и легонько коснулся ее губ. – И если не уверена – ты не обязана говорить. – О Мадонна! – Элис повторила любимую фразу Костры и обняла Эвана. – Заткнись уже наконец. Там вроде как было принято предложение целоваться. Так, мой любимый? – последнее слово она выделила особенно и, пока Эван переваривал услышанное, приступила к исполнению плана «целоваться». Океан аккомпанировал их наслаждению друг другом, напевая свою вечную песню набегающих волн. – …и мы открываем дверь, а они там! Ну вы понимаете! – Да ладно? Элис поправила рубашку, выдохнула и шагнула на кухню, держа за руку Эвана. Все тут же уставились на них, словно ожидая, что они проиллюстрируют рассказ Роджера прямо здесь и сейчас. – А свадьба удалась, – усмехнулась Вик, сидящая на коленях у Ветра. Они только вернулись из полета, подаренного Элис, и все еще витали в облаках. – Не только у вас, – в тон ей ответила Элис и тут же развернулась к Роджу: – Только попробуй хоть что-нибудь пошлое о нас сказать, я тебе всю бороду по волоску выщипаю! – Зачем говорить, я могу вспомнить! – гоготнул бородач, играя густыми рыжими бровями, и Элис взвыла, а Костра, быстро накрывшая на стол еще и на них, отвесила Роджу увесистую оплеуху. – Женщина, ты мне весь мозг отобьешь! – Нечего, Родж, отбивать! Одни пошлости да алкогольные пары! – Микалина жевала тост и улыбалась, правда, слегка рассеянно, что не ускользнуло от взгляда Элис. – Вы тоже поженитесь! – Лин сбежала по ступенькам и радостно обняла сразу обоих. Ее глаза лучились такими неподдельными счастьем и надеждой, что хотелось сказать «да», не задумываясь о последствиях. – Может быть, когда-нибудь, малышка. – Она потрепала Лин по пушистым волосами и поцеловала в щеку. – Никогда не надо спешить. Тем более со свадьбой. – Идите к столу, – ласково позвала Костра и тут же слегка обиженно добавила: – Завтрак ведь пропустили. – Мы выходили поплавать, – примирительно произнес Эван. – Знаем мы, как вы там плавали. На губы свои посмотрите, плавальщики! Элис тут же принялась ощупывать губы, вызвав волну смеха. – Хватит над нами издеваться. Немудрено, что Вик и Ветер столько времени скрывались! Кстати, молодожены, как ваш полет? – Это было великолепно, – впервые подал голос Ветер. Его взгляд был затуманен, словно мыслями он так и остался в небе. Вик с тоской посмотрела на мужа – она, наверное, единственная, кто понимал, как он скучал по небесам и полетам. – Меня сейчас стошнит от всей этой мерзости. Вы как будто в сказочном мире живете! – На пороге появился Ирг, отвратительный, как и всегда. В период ремонта и подготовки к свадьбе он где-то пропадал, чем несказанно радовал всех окружающих. Но любая радость не может длиться вечно, поэтому сейчас он раздражающе шипел, пытаясь вывести всех из себя. – Один – подкаблучник: всем своим бабам прощает все на свете. А одна только головы рубить и может, вторая – использует братца по полной. Да, Ветер? – Заткнись, чучело! – Вик тут же ожесточилась, слегка подалась вперед, готовясь напасть и защищать свою любовь. – Брось, милая. Он только себя подпитывает нашей злостью. Пусть поголодает. – Ветер приобнял жену, и ее плечи мгновенно расслабились. Они понимали друг друга на каком-то высшем уровне, и Элис словила себя на том, что мечтает так же чувствовать Эвана. Лин отложила ложку, которой до этого кушала томатный суп, встала со своего места и подошла к Иргу. Тот насторожился, сжимая свои бескожие пальцы в кулаки. – Ну ты же можешь быть хорошим! Я знаю. – Она протянула руку к нему, но Ирг зашипел, наступая на бедную Лин. Та даже не моргнула, но Астор, который до этого молча наблюдал за обеденным разговором, подскочил и заслонил собой девочку. – Уйди, – резко произнес он, и по спине Элис пробежались мурашки. Оказывается, Астор тоже мог быть устрашающим. – Ну-ну, цепной пес. Цепь не давит, миску для корма моют тебе? Смотри, как за хозяев тявкаешь. – Я сказал тебе уйти. – Каждое слово было таким резким и тяжелым, словно звонкие пощечины по мерзкому лоскутному лицу. Воздух в комнате звенел от напряжения, каждый готов был броситься разнимать этих двоих в случае драки. Но первой спохватилась Лин: – Он попросил тебя уйти. И я тоже. – И в ее голосе не было злости, только огромное разочарование и толика обиды. – Не очень-то и хотелось оставаться среди кучки притворщиков. – Ирг развернулся и направился к двери, что-то бормоча себе под нос. Лин привстала на носочки и поцеловала Астора в щеку – как спасенная принцесса верного рыцаря. Тот от неожиданности застыл на месте, щеки заалели, и губы лишь на мгновение тронула легкая улыбка. – Какое-то всеобщее помешательство! – проговорил Роджер, наливая себе в чай что-то определенно алкогольное из маленькой фляжки. – Кто бы говорил, hombre lascivo[2]! Ты же ни одной юбки не пропустишь – всю свадьбу спасала от тебя несчастных девушек! – Костра с присущей ей страстью возвела руки к небу, как бы подкрепляя слова о несносности Роджа. – А может, их не надо было спасать? Может, кто-то из этих цыпочек искал, на кого бы забрать…