Пока они хором что-то завывали, я вытащила из перекинутой через плечо маленькой сумочки на цепочке телефон. Круглый экзотического вида кулон – подарок Кирилла из Мехико – служил теперь ему брелоком. До этого я не обращала на телефон внимания – отключила звук, пока общалась с подругой. Оказалось, что несколько часов назад мне звонил Кирилл. Он же отправил и сообщение: «Катя, привет, – писал он, и я почти слышала его мягкий неспешный голос в своей голове. – Не могу до тебя дозвониться. Может быть, если свободна, покатаемся по ночному городу?» «Прости, что ответила не сразу, – написала я тотчас. – Не могу составить тебе компанию:(Но надеюсь, ты хорошо проводишь время в нашем городе:) И мне немного неловко, что я не уделяю тебе, как другу, должного внимания: разрываюсь между своим парнем, который приехал сегодня, и Ниной. Прошу не обижаться!» «Все нормально, я же не на твою свадьбу приехал», – пошутил Кирилл. И прислал новое сообщение: «Не беспокойся по мелочам, Катя. Я знаю, что ты долго не виделась со своим парнем. И знаю, как важна для тебя подруга. Но мне приятно находиться с тобой в одном городе, видеть одни и те же звезды и дышать одним и тем же воздухом». Раньше Кирилл не писал и не говорил таких вещей, и мне его слова совсем не понравились. Звучали они двусмысленно. А мне хотелось избежать этой двусмысленности, ведь я была честна. Я отделалась смайликом. А он, наверное, понял, что написал что-то не так, и в последнем сообщении попросил не принимать его слова близко к сердцу. «Я пьян, Катя, – сказал он. – Стою на набережной. Но в голове у меня столько музыки:) Спасибо». Зачем он меня поблагодарил, я так и не поняла, но попросила его вернуться в отель. Было боязно – вдруг с этим идиотом что-то случится?! «Как скажешь, Катя», – сообщил Кирилл. Я не понимала, что происходит, списывая все на алкоголь. И, убедившись, что Кирилл действительно уже в отеле, спешно оборвала переписку и положила телефон на колени. Однако мобильник вновь завибрировал. Я дернулась – неужели опять он?! Однако все было в порядке – послание пришло от Антона. «Как ты, девочка моя?» – спрашивал он. – Спишь?» «Мы еще гадаем, – не стала говорить я ему о том, что мы несемся на красном «Жуке» в коттеджный поселок близнецов. – А ты что делаешь?» «Иду спать. В этом доме ужасно шумно. И тебя не хватает» «В доме у Фила и Рэна? – поинтересовалась я и получила утвердительный ответ. Так они там всей своей компанией собрались небось! Празднуют мальчишник Келлы! Не то чтобы я стала ревновать, но теперь у меня тоже появился интерес попасть на вечеринку и посмотреть, что там происходит. А лучше всего – пробраться к Антону и лечь рядом с ним, провалившись в бесконечность. Коттеджный поселок «Весенний» встретил нас шлагбаумом, перегородившим путь, и охраной, которая днем и ночью стояла на страже спокойствия его жителей. – И что теперь? – присвистнула Кира. – Может быть, я позвоню Филу, – предложила я, – и они нас пропустят? – Нет. Иначе никакого смысла приезжать сюда не было, – отозвалась Нинка. – Если в коттедже происходит что-то… не то, – сверкнули ее глаза, – Медвежоночек сразу обо всем доложит братцу, Линялому и твоему Убийце Дедушек, – явно припомнила Нинка песенку про конопатого Антошку и его нелегкие взаимоотношения с собственным дедом. – И мы ничего не узнаем. – И что будем делать? – жалобно спросила Нелли. Ей не хотелось, чтобы наша затея провалилась, не успев начаться. Нинка все же нашла решение. Она, закусив губу, полистала список контактов в телефоне, позвонила кому-то, потом перезвонили ей, и мы умудрились беспрепятственно проникнуть на территорию «Весеннего». Как оказалось, Нинка связалась с давним своим поклонником, с которым тусовалась в клубах. И то ли его друг, то ли брат жил как раз таки в этом поселке. И этот почти святой человек позвонил охране, сказав, что мы – его гостьи. – А ты лихая, – одобрительно сказала Кира, которая Ниночку сначала воспринимала, видимо, за глупую блондинку. – А то, – усмехнулась та, въезжая в поселок, улицы которого были ярко освещены. Чуть-чуть поплутав, мы подъехали к нужному дому: двухэтажному, с покатой крышей, стоявшему за прочным каменным забором, за которым видно было много деревьев. Перед домом были припаркованы машины – видимо, принадлежащие гостям. Однако зря мы потирали руки – перед нами возникла новая задача: как попасть внутрь. Ворота, естественно, были заперты, хотя в доме и на территории коттеджа кто-то был, к тому же в большом количестве: слышалась громкая музыка, смех и голоса: мужские и женские. Один раз кто-то даже взвизгнул игриво. Звонить в звонок мы не стали, зато Кира выдвинула новое авантюрное предложение: перелезть через забор. – Вроде и камер тут нет, – огляделась она по сторонам. Они действительно отсутствовали. Как потом пояснила всезнающая Журавль, видеонаблюдение еще попросту не успели установить – нам жутко повезло. Нинка с сомнением посмотрела на забор и покачала головой: – Рисковать не могу. Завтра я должна быть совершенством. Если оцарапаю руки или навернусь с него, то… – Продолжать подруга не стала, и так все было ясно. Кира попыталась преодолеть забор, однако у нее ничего не получилось. – Надо кого-то из вас подсадить, – решила она, глядя на меня и Нелли. – Она еще ребенок, – тотчас сказала я. – Не пущу. – Тогда тебя подсажу, – решила Кира, которую разобрал азарт. Не зря она играла раньше в «Дозор». – Не пойду, – воспротивилась я. – Катюха, ты всего лишь перелезешь забор и откроешь нам дверь! – стала уговаривать меня Кира. – Не бойся! Зато прикинь, какой сюрприз получится, когда вы в дом войдете! – Я не боюсь. Просто… – даже не знала я, что ответить. – Просто не привыкла вламываться в чужие дома! – Тогда я полезу, я! – заверещала Нелли. – Я! Я! – Молчи, – сурово посмотрела на нее я. – Катечка, ну пожалуйста, – молитвенно сложила руки Нинка. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Сделай мне подарок на свадьбу! – Я его и так тебе сделала и еще сделаю. – Катя! А вдруг мне там Синий изменяет?! Ты что, хочешь, чтобы я ничего не узнала, вышла за него и страдала всю жизнь? – смахнула несуществующую слезинку Нина. – Ты выходишь за него ради денег, – прошипела я. Однако противостоять подруге не сумела. И сестру отпускать на территорию чужого коттеджа с кучей не совсем трезвых, как я поняла, лиц, тоже не могла. Пришлось согласиться. Ниночка тотчас повисла у меня на шее, едва не уронив, Кира одобрительно хлопнула по плечу, а Нелька обняла и заявила, что ее онни – лучше всех! Мы обогнули дом – чтобы нашу акцию не приметили вдруг охранники, патрулирующие изредка улицы поселка. Кира и Нинка действительно подсадили меня, и я кое-как подтянувшись на руках, повисла на заборе, перевернулась с трудом и смело, зажмурив глаза, спрыгнула. Честно сказать, занятия на пилоне здорово помогли – если бы не они, я бы не отважилась на такой подвиг. Приземлилась я относительно удачно – ушибла стопу, по которой прошла резкая короткая боль, однако ничего больше не повредила. Звуков сигнализации, воплей и лая собак – всего того, что я успела себе нафантазировать, проникнув на чужую территорию, не было. Никто не заметил, что девушка в джинсах и короткой куртке перелезла через забор. – Эй! – раздался голос Нинки. – Ты там в порядке?! – В порядке. Идите к воротам, – тихо отозвалась я. И, нервно оглядываясь, направилась к дорожке, ведущей к воротам мимо коттеджа. В доме явно было весело. Музыка играла громко, и я все четче и четче слышала веселые голоса и смех, а пару раз – задорные крики поддержки и аплодисменты, как будто бы внутри проходили какие-то соревнования. Даже увидела на лавке целующуюся парочку, которая меня не заметила. Чувствуя себя героиней шпионского фильма, я обогнула коттедж, и вдруг из него очень быстрым шагом вышел какой-то парень с длинными распущенными волосами. Я не сразу поняла, что это – Арин, спешащий куда-то. Он не заметил меня, и я не стала окликать его. Почему – и сама не знаю. * * * Катя была права – в коттедже, принадлежащем братьям, было много алкоголя. Много девушек, веселья и соблазнов. Обычная для них тусовка, на которой собралось множество их друзей и знакомых. Сначала мальчишник был рассчитан сугубо на музыкантов из «На краю» и команду ребят, которые работали с ними, но после полуночи стали подтягиваться общие друзья, и друзья друзей, и их подруги, и даже несколько девчонок-поклонниц – из тех, постоянных, что состояли в группе поддержки, без которых не обходился ни один концерт. Посвящать особо в то, что барабанщик женится, никого не хотели, поэтому просто объявили, что праздник – в честь Келлы. Он, правда, был угрюм, не подпускал к себе девчонок и опрокинул пару рюмок горячительных напитков, сидя на высоком табурете у бара. С одной стороны, он не понимал, как ввязался во все это, а с другой – все еще был зол на отца, хотя обычно отходил быстро. В общем, Ефим был не в настроении и в общий праздник не вписывался, что бывало крайне редко. Кей тоже пребывал в не самом отличном расположении духа. Мало того, что вечером он расстался с Катей, болела голова, так еще звонил – впервые за пару лет – брат и нес ахинею. – Это ты все рассказал ей! – зло выкрикнул Кирилл в трубку, и Антон даже подальше убрал телефон от уха. – Ты о чем? – поинтересовался он. – Не притворяйся! Во второй раз! Козел! Ты мне всегда и во всем переходишь дорогу! Я ее тебе не отдам. Понял? – Мать или дорогу? – иронично поинтересовался Антон и удостоился минутной порции истерии от родного брата. После спросил, все ли это, вежливым тоном послал и отключился. Уже потом он понял, что речь идет об Алине и о том, что мать запретила Кириллу с ней общаться. Зато близнецы отрывались от души, и Арин, к которому липла сохнущая по нему девушка, без конца называющая его Волчонком, – тоже. Да и все прочие гости чувствовали себя отлично. Когда Антон отправился спать на второй этаж и только ступил на первую ступень лестницы, как его вдруг кто-то потянул за ремень. Он обернулся и увидел Алину, стоящую внизу и смотрящую на него делано спокойно, мягко при этом улыбаясь. Она была уверена, хороша собой, и только болезненный блеск темных глаз выдавал ее. Алина, как и всегда, одета была с иголочки: в темно-синее короткое фирменное платье, открывающее длинные стройные ноги и точеные плечи, на одно из которых красивой упругой волной ложились смоляные волосы. На ногах – закрытые туфли на огромном каблуке. Тонкое запястье обвивал изящный браслет. И если на Кате подобные платья смотрелись по-девичьи мило и невинно, то на Алине – дерзко и вызывающе. Таких, как Катя, мужчинам хотелось обнять и закрыть собой, а таких, как Алина, – уронить и уложить под себя.