Планшет пришлось перезагружать, но вместо того, чтобы досмотреть клип группы до конца, Кирилл разговаривал по телефону – узнав о его приезде, позвонила Нина, которой было все равно, ночь на дворе или день. А может быть, Катя права и жизнь была для него игрой?.. Когда он засыпал в своем номере, ему пришло сообщение от пользователя с ником Хизер. «Когда они расстанутся?» – спрашивала она. К Керилл не стал отвечать. * * * То, какой гость появится на ее свадьбе, Ниночку забавляло даже более того, что на торжестве будет присутствовать группа НК в полном составе. Черти соленые! Кто бы мог подумать еще год назад – всего лишь один долбаный год назад! – что такое возможно?! Если бы кто сказал ей такое, она ни за что бы не поверила! И двинула бы промеж глупых глаз палкой за такие слова. И по ребрам битой. И пинком под зад. И чем Катька так его зацепила? В то, что Кезон просто испытывает к Радовой дружеское расположение, Нина категорически не верила. Это Катя может считать, что дружба между мужчиной и женщиной существует, но она, Нина, знает, что это – глупости. Кезону либо что-то надо от Кати, либо он что-то к ней чувствует. Конечно, Ниночке он нравился гораздо больше, нежели Клей, которому хотелось отвернуть голову, однако помогать Кезону Журавль не собиралась. Но и мешать, впрочем, тоже – подруга сама разберется. Ну, или Кеечка пусть разбирается. Ему полезно поревновать и еще раз понять, какая невероятная ему досталась девушка. Сожалела Нина только о том, что никому не могла рассказать правду о собственном знаменитом госте – Кезону нужно было полное инкогнито. А ведь интересно было бы посмотреть на реакцию Рыла – тот наверняка распсихуется. Себя-то уже мнит звездой, а тут его затмит реальная звезда – Кезон из «Красных Лордов». Ниночка, лежавшая в кровати, закинув обе ноги на стену, захихикала. Дразнить Келлу стало ее любимым занятием. Впрочем, не только ее. Отец вновь принялся называть зятя Ефимом Александровичем. И раз в несколько дней звонил ему только специально для того, чтобы преисполненным официоза голосом обратиться к зятю по имени-отчеству. Дела Виктора Андреевича стали чуть лучше, однако упускать наследство Эльзы Власовны, добытое с таким трудом, девушка не собиралась. Да и отдавать свою синюю птичку счастья не хотелось. «По крайне мере, после поцелуев с ним не надо чистить зубы, – успокаивала она себя и тешила самолюбие мыслью о том, что в мужья ей достался хоть и балван с синими волосами, но зато знаменитый и с каким-никаким титулом. У него был еще один неоспоримый плюс – сильные руки и широкие плечи, по которым можно было безнаказанно бить. Едва Нинка подумала о Келле, как от него пришло сообщение. Он и остальные парни из НК находились сейчас в московском аэропорту в ожидании рейса до родного города. Утром Катя и Нина собирались их встретить. «Ждешь мужа, Королева?» – весьма ехидно вопрошал синеволосый. Он знал, что девушка бесится, когда он напоминает, кем ей приходится. «Здорово, Рылий. Вспомнишь Ефима – он проходит мимо», – экспромтом выдала она. «Поэтесса», – похвалил ее Келла, поставив хлопающий в ладони смайлик. «Вспомнишь Рыло – оно и приплыло», – продолжала Нинка. «Так сильно меня ждешь, малышка?» «Сдался ты мне, убогий». «Приеду – отхватишь», – пригрозил Келла. И прислал фото с кулаком. Нина ухмыльнулась и в ответ, спустив пониже бледно-розовую маечку, в которой спала, сфотографировала на фронтальную камеру зону декольте. Келла не растерялся и в ответ прислал похожее фото – расстегнул куртку, оттянул пальцем треугольный вырез футболки – смотрелось это комично. А после прислал фото со средним пальцем на фоне толпы, находящейся в зале ожидания. – Дебил зафрахтованный, – прошипела в ночной темноте Ниночка и тоже сфотографировала средний палец на фоне стены. Дурачащийся Келла прислал ей новый снимок, явно в надежде, что она повторит, но теперь не сделал селфи, а попросил кого-то снять его сзади, пониже спины – даже наклонился слегка вперед, чтобы лучше вышло. И, явно насмехаясь, наставил целый ряд сердечек. – Падламэн, – проскрипела зубами Ниночка. Она резво вскочила с постели и направилась на кухню – захотела выпить ледяной воды, чтобы не послать Рыло далеко и надолго. Как-никак, через два дня свадьба. На нее столько денег угрохано и столько людей приглашено, что если Келла не явится, обидевшись, это будет ахтунг, который закончится убийством. Его, разумеется. На кухне Ниночка встретила собственного отца. Дядя Витя, щеголяющий в одной майке и семейных трусах какой-то дикой розовой расцветки, с упоением что-то жевал. Услышав шаги, он закашлялся, воровато оглядываясь на дверь. – Что делаешь, папа? – улыбнулась Ниночка, словно ангел, поняв, что пришлет Синему. – Бессонница, дочь, – коротко отвечал тот. Он стал мыть стакан, не видя, как его сзади с лицом супер злодея фотографирует дочь. Снимок мгновенно прилетел Келле на телефон. «Ефимушка, хочешь, куплю такие же?» – вопрошала Нинка. Ефимушка не хотел. Более того, просил никогда больше не присылать ему подобных фото. Они перекидывались сообщениями до тех пор, пока «На краю» не сели в самолет, и в итоге Нинке удалось проспать всего лишь пару часов. После она, уставшая и злая от недосыпа, встала, привела себя в порядок, поругалась с недовольным Виктором Андреевичем, заехала за Катей и направилась в аэропорт, сверяясь с GPS-навигатором. В отличие от Журавля, ее подруга была бодра и полна сил, и карие глаза ее светились мягким светом. Катя безумно сильно ждала своего Кея. – Сразу видно – влюбленная, – злобно фыркнула Нина. – Я соскучилась по нему, – призналась Катя, которая буквально считала минуты до встречи с Антоном. – Ваши отношения – как ванильная карамелька. Аж зубы сводит, – сморщила носик светловолосая девушка. – Зато ваши с Келлой – как конфеты «Берти Боттс», – улыбнулась Катя. – Никогда не знаешь, какая попадется: клубничная или со вкусом ушной серы. – Там еще со вкусом соплей есть, – брякнула Нинка. – И рвоты. – Какая ценная информация, – всплеснула руками Катя. – Лучше жить весело, а не вязнуть в розовой сгущенке. – С каких пор нежность и любовь стали сгущенкой? – С таких… Договорить она не успела. В этот момент красного «Жука» едва не подрезала машина, вылетевшая справа, и Нинка высунулась в окно. – Эй, козлина! – заорала она бешено на водителя. – Ногами водишь, что ли? Накупят прав и… И тут девушка осеклась – за рулем находился Матвей. Он ехал совсем рядом и с улыбкой смотрел на Нину. Машина у него была новая, поэтому блондинка сразу и не признала его. – А этот хрен с какой грядки вылез? – изумленно пробормотала она, нажав на газ. Матвей тоже увеличил скорость. И, кажется, жестами просил ее остановиться. – Мне кажется, он немного, – дотронулась обеспокоенно Катя до лба, – странный. – Странный?! – воскликнула Нинка, пытаясь оторваться – благо дорога, по которой они сейчас двигались, выехав из города, была пустынна по случаю раннего утра. – Да он повернутый! Хуже Бабы Яги! Затхлое дерьмище! – выругалась она, демонстрируя очередной образец изящной словесности. – Отчасти ты сама виновата. Играла ведь с ним? – спросила вдруг Катя, с опаской глядя на автомобиль Матвея. – И что из этого? – зло спросила Нина, вцепившись в руль автомобиля. Ответить подруга не успела – молодой человек вновь увеличил скорость, попытавшись аккуратно подрезать «Жука». Нинка опять резко затормозила, да так, что их с Катей вжало в кресла, и чуть не потеряла управление. Алая машина едва не улетела в кювет. Это окончательно разозлило Журавль. Умирать из-за какого-то полудурка она не хотела. Да и гробить единственную подругу не собиралась. – Я его сейчас прикончу! Скот! Нина, чувствуя, как стучит кровь в висках, отстегнула ремень безопасности и, крепко выругавшись, пулей вылетела из остановившейся машины. – Нина, вернись! – закричала Катя ей вслед, но подруга ее не слышала. Она вытаскивала из багажника биту – да-да, ту самую, которая когда-то принадлежала ее брату, но была конфискована, потому что Ниночке казалось – с битой в багажнике ездить крайне смешно. Волоча биту по земле, как заправский преступник, злая Журавль направилась к вылезшему из своего автомобиля Матвею. Он, как и всегда, был элегантен: в костюме, сверкающих ботинках, коротком черном двубортном пальто с воротником стойкой. Пахло от него дорогой туалетной водой и чем-то еще, едва уловимым, похожим на пряность, и от этого омерзительно запаха Нинку буквально затошнило. – Привет, – сказал Матвей, хмурясь. – Тебе не стоит садиться за руль, Нина. Опасно водишь. – А ты живешь опасно, – прорычала она в ответ. – У тебя почка лишняя есть? А то сейчас одну точно отобью, – подняла девушка биту. Журавль была так разъярена, что только ее глаза не сверкали алым. К ней подбежала Катя, не понимающая, что происходит, но Нинка только оттолкнула ее в сторону, встав впереди подруги. – Ты выходишь замуж? – спросил Матвей, не обращая ни на что внимания. – А тебе какая разница, голубок? – Я не знал. Дядя позвонил мне вчера, рассказал, и я приехал, – сообщил Матвей, нервно потирая ладони друг о друга. – Решил поговорить с тобой с утра, но твоя мама сказала, что ты поехала в аэропорт. Пришлось догонять. Это ведь тот синеволосый парень, да? – с хорошо скрываемым отвращением спросил он. Нина повела головой – как перед боем. Уехав, Матвей не надоедал ей: не звонил, не писал бесчисленное множество сообщений, как Баба Яга когда-то. Не доставал. Однако было в нем что-то такое, что казалось ей пугающим. Такие, как Матвей, просто так не пропадали. Им было свойственно затаиться и наблюдать. И нападать в неожиданный момент.