– Не надо. Завтра вечером поговорим. Алексей так стиснул челюсти, что у него желваки на лице заиграли, но выдавил из себя: – Хорошо. Но пообещай мне, пожалуйста, что не станешь делать преждевременных выводов и мучить себя понапрасну. Надя устало улыбнулась и кивнула. Ее настырный супруг покинул дом. Глава 36. Больше нет сил Что чувствовал Алексей, невозможно описать словами. Наверное, никогда в жизни ему еще не было так гадко. И как он мог, отправляясь на эту глупую авантюру, не просчитать таких катастрофических последствий? Нет, он, конечно, взрослый, самостоятельный, свободный (не юридически, а по сути) мужчина и имеет полное право встречаться с теми женщинами, с которыми хочет. Но этот аргумент сгорал, как сухая травинка, когда он вспоминал Надино лицо и выражение ее глаз, наблюдавших за тем, как они с Клавой садились в машину. Бред! Она стояла далеко, и он не мог видеть выражение ее глаз! Но видел. Он убил ее. Разбил ей сердце. Буквально втоптал его в грязь. Сердце самой прекрасной и самой дорогой ему женщины на Земле. И ради чего? Между ним и Клавой ничего не было. Он никогда не позвонит ей, никогда не пригласит на свидание и даже не станет ей больше помогать. Какой бессмысленный, глупый, жестокий поступок! Алексей решительно не мог вспомнить, зачем он это сделал. И, кажется, теперь он потерял Надю окончательно. Но не только как любимую, хоть и фиктивную жену, а совсем. Она больше не захочет с ним разговаривать, смотреть на него, находиться рядом. Он это понял за те несколько минут, что был на Таниной скромной кухне. Теперь Надя научилась смотреть сквозь него. И поделом ему. И так оно будет лучше... Но страшная боль в груди разрывала душу на куски. Он не знал, куда себя деть, что делать, чем отвлечься. О том, чтобы уснуть, не могло быть и речи – он даже сидеть был не в состоянии. Метался по комнате, как раненый зверь. И очень хотелось физической боли, чтобы хоть немного заглушить эмоциональную. Алексей даже нашёл в кладовке свои боксёрские перчатки и старую грушу, но она оказалась порванной. Тогда Алексей достал сливовую наливку, что готовили родители, и выпил залпом целый стакан. Ударило в голову быстро – даже покачивать стало. – Алёша, ты чего это? – встревоженно спросила мать. – Ты же не пьешь совсем... – Да так... – пробормотал он хрипло. – Неделя тяжелая выдалась. Тяжелая, ага, конечно... Ни на одной работе не бывает таких тяжестей, какие он в себе носит. И что бы он ни делал, чтоб облегчить свое бремя, становится только хуже. Закралось подозрение, что он просто идиот, и от этого вдруг стало так смешно, что Алексей зашелся долгим сухим смехом. Он-то всю жизнь думал, что знает, что надо делать, когда и как. Что может просчитать любую ситуацию и проконтролировать течение событий. А оказалось, что все это полное фуфло. А он круглый дурак. И как только Надя могла его полюбить? Ведь он же настоящий м*дак... А впрочем, что с нее возьмешь – с девчонки? Впредь будет умнее. Только бы смогла жить дальше, доверять людям и себе, быть счастливой... Мысли о Наде привычно затопили грудь нежностью, и только тут Алексей заметил, что она уже не так болит. Что внутри растеклось приятное тепло и легкость – спасибо родительской наливке – и в голову пришла возмутительная мысль, что думать о жене приятнее всего в ее комнате, где все пропитано ее запахом, ее мечтами и мыслями... Дверь была не заперта и Алексей легко, бесшумно проник внутрь. В комнате царил порядок и в самом деле пахло Надей. Он никогда еще не был здесь без нее, но и сейчас тут чувствовалось ее присутствие. Алексей открыл дверцу шкафа, провел рукой по мягким платьям, висящим на вешалках. Взял со стула Надину домашнюю футболку и прижал к лицу. В глазах потемнело от того, с какой силой он вдохнул ее запах. Голова кружилась, мысли путались и даже ноги слегка подгибались. Алексей присел на кровать. Какое красивое стеганое покрывало мама сшила для Нади! Голубое, с пестрыми цветами. Не из обрезков, не из того, что под руку попало – сразу видно, что сделано с любовью. И немудрено, что Надю любят все вокруг. Она вообще не девушка, а ангел, который спустился на грешную землю, чтобы показать заблудившимся людям, какая бывает красота и чистота и самоотдача. Продемонстрировать идеал, к которому всем надо стремиться. Да, она ангел – это несомненно. Но отчего его так влечет к ней? Совершенно по-человечески и совершенно невыносимо. Ах, да, он ведь идиот – уже выясняли. Но это не дает ему права рушить ей жизнь. А он рушит. Даже тогда, когда пытается спасать. И он готов, как Данко, вырвать себе сердце, чтобы осветить для Нади дорогу в прекрасное будущее, вот только сердце у него, похоже, черное, как дыра в космосе. Слепое, глупое и эгоистичное. Иначе разве он стал бы так мучить ангела, в которого влюблен? Алексей вздохнул и лег головой на Надину подушку. Её запах ещё больше сгустился вокруг него, укутал, вскружил голову. Алексей был почти счастлив, как будто она его обнимает – его ангел, его нежная, прекрасная малышка. Его любимая жена... * * * Надя хотела проспать половину понедельника и прийти домой как можно позже, но проснулась рано утром, потому что проспала половину воскресенья, и захотела принять душ. Таня так крепко и безмятежно спала рядышком, что не хотелось ее будить, поэтому Надя потихоньку оделась, вышла из домика и отправилась к себе. То есть, к мужу. То есть, к бывшему возлюбленному. Потому что предательство не прощают – это она знала точно. Каково же было ее изумление, когда она обнаружила Алексея в своей постели! Это было странно. Если у него другая женщина, зачем он спит здесь? Лицо ее мужа дышало безмятежностью, он даже слегка улыбался во сне – Надя невольно засмотрелась на него, потому что в последнее время очень редко видела его улыбающимся. Но потом заставила себя вспомнить, как он вчера шёл в центре Коксы под ручку с другой женщиной, и убежала в ванную, кусая губы и сдерживая слезы. Теплая вода принесла некоторое облегчение, будто смыла с Надиного тела невыносимое напряжение, накопленное за вчерашний ужасный день. Самый худший день в ее жизни. Хуже просто некуда. Даже день Галиной свадьбы не мог с ним сравниться, потому что тогда Надя верила, что Алёша поступает из лучших побуждений, хоть и неверно и жестоко. Но это... измена, предательство – их не могут оправдать никакие побуждения. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Вернувшись в комнату, Надя нечаянно щёлкнула дверью – Алёша вздрогнул и открыл глаза. Немного похлопал ими, сощурился и, наконец поймав ее в фокус, вскочил с постели. Бросился обнимать ее. – Наденька, слава Богу... – хрипло рычал он ей в ухо, но она, против своего обыкновения, не таяла, не слабела от этих объятий. Стояла твердая, как скала. Алёша слегка отстранился и посмотрел на нее, не убирая рук. – Надя, это не то, что ты подумала! У меня ничего нет с этой женщиной! – Зачем ты это говоришь? Ведь со мной у тебя тоже ничего нет... Алексей нахмурился и тяжело вздохнул: – Это не совсем так, ты же знаешь. – А как? – Надя... – Что? Нужно непременно напоить тебя, чтобы ты признался? Мы ведь не можем постоянно жить в алкогольном опьянении... Но тогда зачем это все? Эти объятия, объяснения, оправдания... Просто оставь меня в покое! Я больше не могу, не хочу, я устала... – предательские слезы опять брызнули из глаз. – Я тоже, – выдохнул он, вытирая большими пальцами слезы с ее щек, – тоже устал. И не знаю, что делать. Просто с ума схожу... Но я не могу смотреть, как ты мучаешься, думая, будто я... предал тебя. Надино сердце дрогнуло: – Кто она? – Моя знакомая. – Где вы познакомились? Только честно! - На работе. - И почему она держала тебя под ручку? Алексей молча опустил глаза. Этого хватило, чтобы в груди снова раздался оглушительный звон. Не предал, не изменял. Потому что не понравилась. Ну ничего, найдется та, что понравится – их много. Взрослых и красивых. Подходящих. И в Перми их, возможно, тоже было немало. Накрутив себя до какого-то безумного приступа ярости, Надя вырвалась из рук мужа и указала ему на дверь: – Уходи! – Надя, послушай... – Я сказала, уходи! Уходи! Уходи! Оставь меня в покое! Я не хочу тебя видеть! Оставь меня! – Хорошо, я уйду. Но ты должна дать мне возможность высказаться. Пожалуйста, сообщи, как только она появится. – Возможно, это случится лет через 10. – Пусть так. Но учти, что я, возможно, не доживу. – Не запугивай меня! Алёша покачал головой и вышел из комнаты. Вася активно уговаривал Надю встречать Новый год вместе, приглашал в свою компанию, домой к его хорошему другу, предлагал прихватить Таню, но Алексей встал скалой: – Это семейный праздник, и отмечать его мы будем семьёй, у Гали. – Мне кажется, ты что-то путаешь, – мрачно ответила Надя. – Мы с тобой не семья. Ну, разве что фиктивная... – Надя, ну зачем ты так? – расстроился Алексей. – Я не вижу другого способа. Вернее, все они слишком болезненны. – В любом случае, я не могу отпустить тебя в молодежную компанию на целую ночь. – Хорошо, как скажешь. У Гали так у Гали. Все ее чувства к мужу смешались в один страшно запутанный клубок. И боль в нем была неотделима от радости. Нельзя сказать, что Надя хотела бы встретить Новый год с Васей, а с Алёшей – не хотела. Но она слишком хорошо знала, в каком случае ее ожидает больше страданий и каких именно. Глава 37. Американская традиция Алёша привез Надю к Гале утром 31го декабря – помочь с приготовлением угощений, и пока Надя нарезала оливье, золовка легонько ткнула ее локтем в бок и шепнула: – Когда пробьет 12, будем все целоваться! Надя удивленно приподняла брови: – Это же американская традиция! – Ну и что? Зато веселая и романтичная... – Не замечала в тебе романтичности... Только не обижайся! – Я никогда не обижаюсь, ты же знаешь. А замужество еще и не то с людьми делает.