– Ну вот, с таким же успехом ты можешь и обидчивой стать... Галя засмеялась: – Ну уж нет, это святое! – А как же наша традиция, загадывать желания? – А что тебе мешает загадывать желание прямо в процессе, целуя кого-нибудь? Надя задумчиво нахмурилась: – Ладно, если уж ты так настаиваешь, я поцелую Максимку. – Он ведь ребенок! – возмутилась Галя. – Ну и что? Мы с ним в щечку поцелуемся. Я его очень люблю... Хозяева пригласили на новогодние посиделки еще одну пару молодожёнов – Катю и Степу – они познакомились, когда подавали заявление в ЗАГС, еще в сентябре, и с тех пор с удовольствием общались. Калиткины приехали около восьми вечера. Выглядели они очень счастливыми и влюбленными. Когда Надя увидела, как они держатся за руки и постоянно прижимаются друг к другу, к ней в голову закрались подозрения насчет того, что подбор гостей не случаен. Она даже, грешным делом, подумала, уж не сговорился ли ее супруг со своей двоюродной сестрой на какое-то возмутительное представление, но поспешно отбросила эту мысль: зачем Алёше создавать вокруг Нади атмосферу праздника любви, если он не собирается сам предъявить на нее права? А он не собирается – это очевидно. И Надя уже совсем не уверена, что это ее расстраивает. Пустота заполнила её изнутри… За весь декабрь она больше ни разу не видела мужа в селе с другой женщиной и не слышала от знакомых и родственников никаких разговоров на эту тему. Да и вообще, Алёша перестал покидать дом в свой единственный выходной. Что-то чинил, мастерил или читал книжку у себя в комнате. Но это было уже неважно. Единожды предав, предаст и дважды. Вернее, это не ее дело, они ведь друг другу никто. Не было никакого предательства, потому что не было никаких обещаний. А поцелуи – это просто порыв, Алёша не обязан нести за него ответственность. И потом, он давно ей сказал, что им не быть вместе – еще в самом начале, когда она впервые обнаружила свои чувства к нему. Это она сама, дурочка, продолжала надеяться и упрашивать и льнуть к нему без всякого смысла... Но с этим покончено. Она больше не станет унижаться и лезть к нему с поцелуями, несмотря ни на какие традиции. Может быть, она его уже и не любит... Праздник проходил на удивление весело – Надя и сама не ожидала, что будет столько смеяться и принимать такое активное участие в играх. Алёша тоже не отставал, и на несколько часов она почти забыла о своих обидах и печалях. А когда они прослушали обращение президента и из динамика полился бой курантов, Надя повернулась к уже начавшему клевать носом Максиму, но в этот момент сильная мужская рука аккуратно схватила ее за плечо, мягко, но решительно развернула на 180°, и в следующее мгновение Надя оказалась в плену рук и губ своего мужа. Он так крепко обнял ее, что даже если бы она этого захотела, то не смогла бы освободиться. Его поцелуй был... отнюдь не дружеским – Алёша будто хотел съесть ее одними губами. Его язык скользнул в Надин рот, и у неё буквально помутился разум. Кружилась голова, мысли путались, ноги отнимались... если бы Алёша не держал её так крепко, возможно, она бы даже упала. Слишком неожиданным, слишком ошеломительным, слишком страстным был этот поцелуй. Надя забыла, кто она, где она, что за люди вокруг. Ей даже в голову не пришло, что на них с Алёшей кто-то смотрит и что-то думает об этом. Возможно, не слишком лестное. Надя смогла хоть немного прийти в себя, только когда её муж оторвался от её губ и прислонился пылающим лбом к её взмокшему лбу. Руки его при этом продолжали удерживать ее прижатой к его крепкому сильному телу. – Ч-что ты творишь? – прошептала Надя, задыхаясь. – С новым годом, моя хорошая... – ответил он ей в тон. Надя истерично замотала головой, отчего ее распущенные светлые волосы взметнулись и хлестнули Алёшу по лицу: – Не твоя! Я не твоя! Ты опять... опять... Тут она вспомнила, что вокруг люди и они ошеломленно слушают их трепетный диалог, и попыталась вырваться из его объятий, но он не пустил – сжал еще сильнее, глядя на нее с мольбой и отчаянной нежностью. – Надя... – Отпусти! – прошипела она так грозно, что Алёшины руки разомкнулись. Надя рванулась, кинулась к двери и выбежала на улицу как была – в праздничном платье и тапочках. Алёша, конечно, последовал за ней. Принес пальто, принялся накидывать на ее вздрагивающие от рыданий плечи. – Не понимаю, я не понимаю, – сквозь всхлипывания лепетала Надя, – зачем ты мучаешь меня? Чего ты хочешь? Целоваться со мной раз в год, а в прочее время гулять с другими женщинами? – Нет у меня никаких женщин! – взревел Алёша, хватая ее за плечи. – И не было ни одной, с тех пор как я... познакомился с тобой. И не будет! То, что ты видела, было просто недоразумение, между нами ничего нет! Надя обмякла, отерла дрожащими пальцами слезы со щек. – Ну и что? Какой в этом смысл? Ты ведь сам сказал, что... ты... – горло ее перехватило, она не могла говорить. Алёша обнял ее, прижал к себе: – Черт побери, ну зачем все так сложно? – пробормотал он. – Как бы я хотел вернуться назад... в тот вечер после сессии, когда я читал тебе, и ты уснула на моей кровати. Я смотрел, как ты спишь, и чувствовал себя счастливым. Потому что ты рядом, под моей защитой, с тобой все хорошо, и я могу просто радоваться этому... Надя покачала головой: – Так не может быть вечно, Алёша... – Почему? – Это какое-то детское желание спрятаться от всех и вся и замкнуться в своем выдуманном мире. Так не бывает. Мы должны что-то решить, понимаешь? ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Она ласково посмотрела на него заплаканными глазами, провела холодной ладошкой по его коротко подстриженным волосам и пылающей щеке. Потянулась губами. Он зажмурился, будто снова, по привычке, пытался спрятать голову в песок. Тогда Надя мягко отстранилась – Алёша не стал ее удерживать – и ушла в дом. Душу её словно одеялом накрыла тихая печаль. Она уже столько раз пережила это расставание, что острые реакции исчерпали себя. Да и сил не было. Надя просто прошла в свою комнату, которую ей еще на свадьбе выделила Галя, и легла спать. Пора поставить точку в этой затянувшейся истории несчастной любви. * * * – Так нельзя, Галюнь, как ты не понимаешь? – качал головой Лёва, снова и снова повторяя одно и то же. – Нельзя лезть в чужие отношения, да еще так грубо. – Значит, помочь двум хорошим, но упертым людям обрести счастье – это грубо? – Да откуда ты знаешь, какие там у них... препятствия к счастью? Нельзя делать такие вещи, это запрещенный прием! Черт побери, ну ты и плутовка! Мне и в голову не пришло ничего дурного, когда ты придумала этот дурацкий поцелуй на бой курантов... – А в нем и не было ничего дурного! Вся дурость в головах этих двоих, которые любят друг друга и сами же придумывают какие-то идиотские проблемы, чтобы не быть вместе. – Галя, ты забываешь про разницу в возрасте и их… особые обстоятельства, и это только то, что лежит на поверхности... – Да какие особые обстоятельства! – не сдавалась Галя. – Не будь смешным! Нет у них никаких «обстоятельств» – это все полная чушь, уж я-то знаю! А возраст любви не помеха! Надя – вполне зрелая девушка, а Лёха... – она выразительно фыркнула и махнула рукой: – Все мужчины до старости дети! Лицо ее мужа закаменело: – А я, с позволения спросить, ребенок или старик? – Лёв, ну чего ты к словам цепляешься? Не про тебя ведь речь! – Хорошо, если ты такого невысокого мнения об умственных способностях своего двоюродного брата, может быть, предоставишь решать этот вопрос своей зрелой подруге? Мне показалось, что она отнюдь не в восторге от твоего шоу... – Много ты понимаешь! Женщины часто сами не знают, чего хотят! – Отчего же, это мне доподлинно известно! Ну ничего, главное, чтобы рядом была взбалмошная тетка, которая ЗНАЕТ и все решит в лучшем виде! – Как ты меня назвал?! – ахнула Галя. – А что, как меня стариком обзывать... – Да кому ты нужен со своим возрастом?.. – она осеклась на полуслове, потому что Лёва сделал такое лицо, какого она у него ещё не видела. – Понятно, – буркнул он себе под нос, встал из-за стола и направился к выходу. Галя бросилась следом, схватила его за руку, запричитала: – Лёва, вернись! Я вовсе не то имела в виду! Ну не будь ты ребенком! – А, так я всё-таки не старик, а пока еще ребенок... Спасибо, уважила, – он стряхнул ее со своей и руки ушел. Галя упала на табуретку в расстроенных чувствах. Вот так хочешь всем помочь, и сам же оказываешься злодеем! Минуту спустя на кухню вошел сам предмет спора. – Буря миновала? – спросила она вкрадчиво. – Нет, перешла в фазу холодного отчуждения. – Галя, не ссорьтесь, пожалуйста, из-за меня... – Мы не из-за тебя ссоримся, а потому что мой муж запрещает мне помогать людям! Надя безнадежно вздохнула: – Ты ничем не сможешь нам помочь. – Быть того не может! Всегда есть выход! Расскажи мне, в чем ваша мнимая проблема. – Не стоит, Галя, спасибо. Я не хочу об этом говорить... – Глупая! Я же хочу помочь! Всё-таки я старше, Алёшка меня больше всерьез принимает. – Галя, я прошу тебя, иди помирись с мужем. У меня сердце не на месте из-за того, что вы по пустякам ссоритесь. Пожалуйста, пусть хоть одна из нас будет счастлива в браке. – А ты и на себе не вздумай ставить крест. Лёшка упрямый, как баран, конечно, но ведь не глупый же... А впрочем, знаешь что? Ну и черт с ним! То же мне, крон-принц английский! Пусть катится ко всем чертям со своей гордостью или что там у него... – Забота, – с грустной улыбкой ответила Надя, и весь Галин запал как рукой сняло.