Бекк поспешил поделиться подозрениями с напарником. — Считаешь себя самым умным, сынок! — процедил Никифоров. — Утухни и не вякай! Сам старшой вел себя довольно беззаботно. Уселся на лавочку у дома 47. Вытянул ноги. Назад даже не смотрел. А зря. Хозяева дома 47 не озаботились посадками груш и яблок. Все пространство занимал ровный газон. Фонари давали достаточно света. Так что даже без ПНВ Бекк увидел движение за забором объекта. И поспешил об этом доложить старшему. — Я тебя предупреждал, сынок! — зло проговорил Никифоров. — Сейчас ты у меня словишь! Кстати, в списках, наказанных капитана Никифорова не было, припомнил Бекк. Он и во вторую волну не совался, так и просидел себе на лавочке. Уже потом заявился, с наганом наголо и криком «Сдавайтесь! Полиция!» И ноги его стояли в крови заложников и убитых оперативников. Вроде даже наградили. Он же первый генералу доложился. — Ну нет, — сказал Бекк. — В этот раз ты первым не будешь! И я тебе не сынок, папа нашелся! Хрен еще не вырос! Тебе, как дураку сообщаю! Как старший ты обязан был довести мне план действий и безопасное поведение! А ты вместо этого расселся тут как свинья, тупой ты ублюдок! — Ах ты… Что он хотел сказать, какие вещи уточнить и дополнить, так и осталось загадкой. Бекку очень хотелось разбить ему нос до крови, но, чтобы не нарушать тишины, он вырубил капитана одним ударом в шею. Глаза старшого вылезли из орбит, и он вознамерился упасть головой вперед, но Бекк подхватил его и уложил на скамеечку отдыхать. * * * Многочисленные разбирательства и федеральные комиссии оставили после себя тонны бумаг, в которых было описание произошедшего вплоть до мельчайших бытовых подробностей. В частности, выяснилась удивительная вещь. Пока спецназ с помощью штурмового тарана выбивал центральную дверь, теряя драгоценные секунды, оказалось, что дверь веранды оставалась незапертой все время. Ну не было на ней замка вовсе. Лейтенант Бекк в надетом на голову обруче ПНВ и пистолетом с навернутым глушителем, сильно удлиняющим ствол и делающим его похожим на кочергу, двигался по саду соседнего дома. Приник к забору и осмотрел объект. Ни в одном окне не было ни злодея. Бекк перемахнул через забор и через секунду оказался у веранды. Осторожно отворил дверь и юркнул внутрь. У него был план. («Есть ли у вас план, мистер Фикс? У меня есть два плана!»). Но он не успел ничего предпринять, как дверь в соседний зал распахнулась, и на веранду вышел бандит. Возможно это была случайность, и бандит не знал про него, но Бекку было от этого не легче. Злодей сразу узрел его на фоне окна и поднял пистолет, одновременно распахивая рот в крике. Бекк подскочил к нему, одной рукой перехватил руку с пистолетом, сунув палец между спусковой скобой, а второй без затей обхватил его нижнюю челюсть. Четыре пальца при этом оказались у бандита в пасти. Тот закричать не мог, но вместо этого захлопнул пасть и со страшной силой сжал челюсти. От боли у Бекка потемнело в глазах. Он ждал, что сейчас на пол сардельками посыплются его откушенные пальцы, ведь титановые уплотнители были установлены гораздо позже. Но случилось чудо. Для чего в общем то и существовал Пантанал. На пол посыпались не пальцы, а дробленные зубы бандита. Вопреки логике вещей титановые трансплантаты оказались уже на месте! Бекк уронил бандита на пол, отнял пистолет, достал нож и приставил к шее противника. — Заорешь-умрешь! — предупредил. — Сейчас я уберу руку изо рта! Он убрал, а бандит даже не пикнул. Бекк уже знал, с кем имеет дело. Мигрант с теплого юга. Ни дня ни работал ни там, ни здесь. Потом на суде за него сильно вступилась диаспора, даже прокурор с ихнего юга приезжал. Мужику дали условку, он вышел, кого-то избил до полусмерти и следы его затерялись. — Сколько вас? — спросил Бекк. — Сектым! — ругнулся тот. Бекк зажал ему рот и погрузил нож в ногу бандита на сантиметр-два. Бандюган заерзал, тщетно пытался крикнуть. Бекк подождал, пока тот утихнет и повторил вопрос. — Сколько вас? — Пять! Ниче се! Во всех документах фигурировали четверо злодеев. — Врешь! — Пять! Клянусь! Злодей даже показал пятерню. По документам заложников долго насиловали. А этому условку. Бекк коротко и сильно кольнул злодея напротив сердца. Условка нам совсем не нужна. * * * Второго бандита он нашел уже в соседней комнате. Можно было назвать ее каминным залом. Бандит сидел у камина, и его отлично было видно в прицеле. Бекк нажал курок. Пистолет негромко бункнул, будто бутылку шампанского открыли. Бандит даже не дернулся. Бекк подошел и потрогал шейный пульс. Вернее, попытался его нащупать, но вместо этого пальцы провалились в глубокую дыру. Мертвый бандит продолжал пялиться в давно потухший камин. Странно. Бекк не слышал, что штурм начался. Да и не должен был начаться, все ждали какого-то хрена из Главка. Может, они друг дружку стали резать? Не поделили что-то? Бекк озаботился судьбой заложников. Ведь если злодеи почуяли запах крови, их ничто не остановит. Как волки режут 10–20 овец за раз, не имея возможности сожрать не больше одной. А эти волки на двух ногах. Эти еще хуже. Умные и непредсказуемые звери. Свет был отключен во всем доме, но Бекк отлично знал планировку дома, а ПНВ помогал ориентироваться в темноте. Заложники были найдены в чулане под лестницей. В прошлый раз убийцы резали их как баранов и набивали крохотное помещение под завязку. В этот раз они тоже были там. И снова мертвые. Опять он не успел. И стоял в крови убитых. Легкий шум заставил его обернуться и наставить оружие. И если бы не значок «свой-чужой» в уголке картинки ПНВ, он бы спустил курок. Прибор безбожно красил все зеленой краской, но куратора он узнал. — Горюн? Что вы здесь делаете? — спросил он. — Не суть важно, лейтенант! Не суть! Что с заложниками? — Мертвы! Мы не успели! Бекк опустил пистолет. И тогда Горюн выстрелил ему в лицо. Пуля вошла Бекку в левый глаз, пробила малое крыло клиновидной кости и начала путешествие внутри мозга, по очереди пробив левое большое полушарие, гипоталамус и средний мозг. Бекк умер еще стоя, перед смертью узрев невыносимую карусель цветов из-за поврежденных зрительных нервов. * * * Помирать не хило, было его первой мыслью при воскрешении. Пантанал, чего ты ждал? Если раньше Проект заигрывался со временем, то теперь решился на игры с жизнью и смертью. — Что здесь делает молодежь? Это слишком серьезное дело, его надо поручить спецназу МГБ! — откуда-то выплыло лицо Горюна. Бекк снова находился в фургоне со штабом операции. Ничего не изменилось. Гипоталамус был цел. Будущий убийца без эмоций вперил в него тяжелый взгляд. А что ему переживать? Настоящий профи. Убив его, убрал препятствие и забыл. У каждого хорошего разведчика за плечами целое кладбище! Бекк смотрел на своего будущего убийцу и мучительно соображал. Зачем?