Сирша отчаянно хотела, чтобы он ушел. После реакции Мануса на творца стекла, она не могла представить, что он сделает, увидев на своем месте этого великана. Лепрекон изящно взмахнул рукой, пальцы плясали в воздухе, и вдруг золотая монета появилась меж его пальцев. Она искрилась, и Сирша наблюдала за монетой. — О, — прошептала она. — Где ты это взял? — Это игра света, девица. Ответишь теперь на пару вопросов? Она смотрела, как он крутил монету пальцами. Странно, ей было не по себе, но она не была против. Монета была слишком интересной, чтобы отвлекаться на мысли. — Хорошо, — продолжил он. — Так почему ты тут? — Я пересекла ради него моря. — Где ты его встретила? — Его корабль разбился возле моего дома. Я увидела его в воде и подумала, что он утонул. От этой мысли болело сердце, и я спасла его. — Ты его исцелила? — Вряд ли, — она нахмурилась. Она должна была помнить что-то важное, но не помнила. — Попробуй еще, русалочка. — Возможно. Я не хотела, чтобы он умер, но он не был мертв, когда я его схватила. — Но ты исцелила его, когда принесла на остров. — Может, немного? Просто слезы русалки, они не делают ничего такого. Он выругался, но это было неважно. Монета крутилась в его пальцах так быстро, словно они были волной. — Они исцеляют больше, чем ты знаешь, русалка. Что ты сделаешь, если я попытаюсь забрать тебя у него? — Буду биться зубами и когтями. А если ты преуспеешь, мое сердце порвется надвое, и моя кровь разольется по волнам, — она робко протянула руку, ждала, пока монета остановится. — Можно мне ее? Монета замерла между его средним и большим пальцами. — Уверена, что хочешь ее? — Да. Он приподнял бровь. — Сколько тебе? — Почти исполнился первый век. Так можно ее? — даже она слышала раздражение в голосе. — О, так ты еще кроха? — он закрутил монету, и она легла на его костяшки. — Бери, и я дам свое имя. — Я не хочу твое имя. — Монета лепрекона — это обещание, кроха. Я буду приглядывать за тобой, как и когда смогу, но если возьмешь монету, я — часть тебя, как тот мужчина, что стоит у бара и выглядит так, словно его мир рушится. Сирша замешкалась. — Я не хочу никому принадлежать. — И не будешь. Даю слово. Она кусала губу, но золотистый свет был манящим. Сирша бросилась над столом и выхватила монету из его кулака. Монета была теплой и тяжелой, металл был почти мягким под ее пальцами. От такой красоты было больно закрывать глаза. На поверхности была вырезана маленькая русалка среди волн. Сирша тихо и радостно выдохнула. — Спасибо. Он кивнул. — Меня зовут Деклан. — Рада знакомству, Деклан. Меня зовут… — Сирша. Она моргнула, удивленно посмотрела на него. — Да. Откуда ты знаешь? — Монета говорит мне больше, чем ты думаешь, — Деклан кивнул на ее ладонь. — Храни ее все время. Потерянное золота лепрекона — к неудаче. — О, — выдохнула она. Сирша прижала монету к груди, сжимая крепко, словно ее пальцы могли без разрешения выпустить ее. — А она хочет потеряться? — Не должна, — он склонился ближе, все еще улыбаясь. Сирша заметила, что его зубы были чуть заостренными. Настоящий лепрекон проглядывал сквозь его морок. — Тогда я буду осторожна. — Уверена, что хочешь идти по этому пути, русалочка? Она решительно кивнула. — Ладно, — он недовольно нахмурился. — Я не рад. Храни эту монету все время. Если случится что-то плохое, я узнаю. — Кто ты? — спросила она. — Ты не говоришь как другие, и ты не был бы тут, если бы не был изгнан, но… — Да? От его хитрой улыбки она поежилась. — Ты не кажешься изгнанным. — Скажем так, я отправился в приключение из дома. Увидеть мир важно, согласна? — Но кто ты? Она искала ответ в его взгляде, искала в воспоминаниях хоть что-то о лепреконе. Обычно они были скрытными. Дворфы любили свое богатство, но лепреконы были другими фейри. Богатство текло из них. Золото бежало по их венам, как кровь, драгоценные камни сыпались из их глаз вместо слез. Все в них было горой богатства. Лепреконы держались в стороне. Она знала, что они были из тех, кого не признавал Неблагой двор. Сирша помнила слухи под волнами. Принц лепреконов, которым не управляли родители, такой дикий и свободный, что даже звери не хотели его трогать. Они послали его в мир людей научиться скромности и ценить их историю. Она больше ничего не слышала, и было сложно понять, был ли это принц. У всех лепреконов были рыжие волосы, веснушки и впечатляющее телосложение. Если только… Она приподняла бровь, его улыбка стала шире, открывая золотой зуб. — Это ты, — прошептала она. — Ты — принц-лепрекон. Он скривился. — Не люблю это имя, но так и быть. — Я еще не встречала принца, — Сирша склонилась, говоря тихо, чтобы их не подслушали. — Я должна сделать реверанс? — Только не это. — Но я должна? Деклан отвел взгляд, и этого ответа ей хватило. — Какой кошмар! — Сирша не дышала. — Что еще я наделала из того, за что меня убили бы при дворе Неблагих? — Не так и много, русалочка, но мы не такие строгие в этом, в отличие от Благих. — Я слышала, что они больше придерживаются правил.