— Я всегда думала, что они говорили со мной. — Это другое, — исправила ее мать. — Стражи могут говорить, Сирша. Мы просто их не слышим. С этим в ухе ты сможешь их слышать и общаться с ними. Не с помощью языка тела, а по-настоящему общаться. — О, — Сирша благоговейно взяла ракушку пальцами. — Я просто… — Вставь в ухо и поверни. Вот так. Хорошо. Не болит? — Верно, матушка. — Хорошо. Найди ближайшую стражницу и попроси ее пропустить тебя из наших вод за человеческим кораблем. — Кораблем? — растерялась она. — Зачем мне корабль? — Твой человек отправился в безопасность, его прогнали русалы. Найди стражницу. Она поймет, они следили за тобой очень долго. — Почему? — Манус ее бросил? Зачем он так сделал? И почему стражам было дело до русалки, одной из сотен? Сирша не была особенной, лишь волосы отличались. — Твоя душа не такая, как наши. Они знали это с первого мгновения, как я привела тебя встретиться с ними, — матушка убрала прядь волос с лица Сирши изящным движением. — Они предсказали, что ты покинешь нас в юном возрасте. — Я не юна. — Для русалки юна. Мама обняла Сиршу, и это ощущалось как прощание навсегда. Сирша глубоко вдохнула и крепко сжала ее. Она хотела запомнить каждый миг, когда ее тихая сдержанная мама спасала ребенка от судьбы, полной страданий. Сирша не одна желала свободы, и только это было важно. — Плыви, — прохрипела ее мама. — Сейчас, пока они тебя не остановили. Она не мешкала. Как только мама отпустила ее, Сирша устремилась сквозь океан, как еще никогда не плыла. Ее хвост изгибался, живот болел, волосы тянулись назад так, что голова болела, но она неслась в темных водах. Дискомфорт был лишь временным. Она мчалась к свободе, это стоило боли. Она поднималась, пока не увидела манящий свет солнца. Лучи тянулись к ней золотыми копьями. Еще немного, и она ощутит воздух, услышит вопли чаек. Каждый миг казалось, что кто-то схватит ее за хвост. И что она услышит гневный вопль отца, объявляющий охоту, и это пугало ее до мозга костей. Она не могла упустить этот шанс. Не сейчас. Сирша вырвалась на поверхность и вдохнула носом. Хоть вода застряла в горле, и жабры дрожали, носом дышать вдруг стало приятнее, чем под водой. Крики чаек и шелест волн ласкали ее слух. Она еще никогда не была так рада. Она была свободна. Большая волна поднялась рядом с ней от стражницы, что следовала за ней. Серая кожа была в шрамах боев с кораблями, акулами, а порой и с фейри. Ее большой глаз посмотрел наверх, сквозь воду, на лицо Сирши. Она имела с ними дело достаточно раз, чтобы знать это выражение. Вздохнув, Сирша погрузилась под воду и повернулась к разочарованной стражнице. — Я ухожу, — твердо сказала она. — Я не хочу быть тут, когда любимый там. Не честно, что я смогла попробовать этот рай, но не следовать за ним. Ты не можешь меня остановить. Ракушка в ее ухе задрожала так, что Сирша переживала, что ракушка выпадет из уха. Но потом она услышала низкий голос стражницы. — Я не попытаюсь тебя остановить, дитя. — Правда? — Сирша, ты не создана для моря, — стражница протянула палец, постучала над сердцем Сирши так нежно, хотя палец был шириной с ее тело. — У тебя есть немного моря тут, в сердце. Но остальная ты всегда хотела к солнцу. — Так ты мне поможешь? — Да, но сначала пойми, русалки всегда страдают. Это цель твоей жизни. На суше я не смогу тебя защитить. Никто не сможет. — Я сильная. Стражница улыбнулась. — Да, я знаю. Но суша сильно отличается от моря, и я переживаю, что ты не понимаешь, как быть человеком. — А ты? — Сирша обвила руками протянутый палец. — Ты можешь рассказать, как это? — Я никогда не была на суше. — А видела? — Я видела толпы людей. Странных зверей, когда они тонули под волнами. Люди жестоки, им нет дела до других, как нам в море. — Это будет отличным приключением, — и Сирша хотела только этого. Увидеть то, что видел Манус, понять его мир. — Просто будь осторожна, Сирша. Русалки юны, и ты не видела, что мир может сделать с личностью. Ты любишь всем сердцем, и я не хочу, чтобы ты его потеряла. — Если я отпущу его, я точно потеряю сердце, стражница. — Знаю. Потому отпускаю тебя. Корабль последовал за холодным течением на север. Следуй за ним, пока не найдешь другие корабли. Они отправились в Уи-Нейлл. Держишь за корабли, если нужно, чтобы понять их направление. Но не давай никому увидеть твой настоящий облик. — Понимаю, — она сжала палец стражницы в объятиях, поцеловала костяшку. — Я буду скучать. — И я, дитя. Она взмахнула хвостом и из домашних вод устремилась к неизвестности. Сердце Сирши быстро билось, но от предвкушения, а не страха. Она плыла днями. Порой с ней плыли дельфины. Они щебетали истории, и она смеялась, хоть и устала. Они уплыли, и их сменили несколько косаток. Они отличались от дельфинов, были опаснее и серьезнее. Их истории были из холодных вод, где в океане плавали куски льда. Сирша редко была одна, даже пока спала. Выдры поддерживали ее своими пушистыми телами, прижимались к бокам, помогали остаться наплаву, пока она отдыхала. Некоторые даже давали ей подержать любимые камни, которые носили с собой всю жизнь. Первая неделя пути была без корабля на горизонте. Но на второй несколько кораблей стало видно. Сирша сжимала бока, скользкие от воды и гнили, отчаянно слушала слова, звучащие знакомо. Они плыли не к Манусу, и ей приходилось отпустить их. Хоть ее руки и хвост дрожали, они плыли прочь от ее будущего. Она случайно отыскала судно с четырьмя мужчинами. Там был один парус, не было кают под палубой. На борту был один невод, но она могла уцепиться так, чтобы они не заметили. К счастью, они спешили домой. — Слышали? — спросил один из мужчин. — В «Серебряном гарпуне» сегодня новый эль. — Они так каждый год говорят, а нового эля так и не было. Все тот же разбавленный водой старый напиток, который подают нам каждый раз. — Нет, сэр! Я слышал от надежных источников, что в этот раз это правда. — Ты про МакДоналла, о котором все время говоришь? Он сам не знает, где правда. — Он — самый надежный человек во всем Уи-Нейлле. Сирша сжала пальцы на мокром дереве. — Уи-Нейлл, — повторила она. Этот корабль ей поможет. Она нырнула под волны и следовала за ним до суши. Вода стала мутной, рыбы уплывали, но она продолжала. Стражница не преувеличивала. Сирша посмотрела на пристань, сжимая высокие водоросли. Людей было очень много. Она не могла сосчитать, сколько людей кричало так, что она слышала их под волнами. Они махали тканью, на их телах было так много одежды, что они точно все время уставали. И они были разноцветными. Она искала его взглядом, но не видела сильную челюсть и черты, которыми восхищалась. Хмурясь, она плыла вдоль берега, пока свет не угас. Дальше ее вела луна. — Я не могу сдаться, — прошептала она. Но она мало что могла сделать. Сирша задержалась у пристани вдали от города. Сил не оставалось, руки отяжелели, она схватилась за дерево. Она опустила голову на сложенные руки и смотрела на домик неподалеку. Это была лишь хижина у моря. Дерево гнило местами, и тряпки затыкали дыры. Оранжевый свет огня ярко пылал, на миг его прикрыла рука, коснувшись свечи. Она слышала о таком только в историях. Мерцающий свет очаровывал. Напоминало рыбу-удильщика, но куда приятнее. Кто жил в таком месте? Маленькая семья с ребенком и матерью, которая их любила? Или с двумя детьми, мальчиком и девочкой, которых ждали чудеса и фейри в будущем? Сирше нравилось выдумывать истории. Когда-нибудь она расскажет их остальным. Может, даже Манусу, если найдет его. Тело мелькнуло перед свечой, отбросив тень на стену. Высокое и широкое, тело явно было мужским. Его плечи могли выдержать мир. Его нос был острым, как у орла. Она не дышала. Она знала этот профиль, как и статуэтку забытого короля.