— Я не очень хорошо его знаю, — сказала мма Рамотсве. — Но он пригласил меня сюда из любезности. Я помогла ему. — Мы очень рады вам, — быстро проговорила старуха. — Вы наша гостья. Последняя фраза была адресована сыну, но он был занят едой и ничем не обнаружил, что слышал слова матери. А жена во время обмена репликами встретилась взглядом с мма Рамотсве и тут же быстро отвела глаза. Они ели молча. Старуха держала тарелку на коленях и сосредоточенно черпала ложкой кукурузную кашу, смешанную с подливкой. Отправив ложку в рот, она медленно жевала, а ее слезящиеся глаза смотрели, не отрываясь, на буш и на небо. Жена взяла себе только бобы и тыкву, и ела без большого аппетита. Посмотрев в свою тарелку, мма Рамотсве заметила, что только она и муж едят тушеное мясо. Мальчик, которого ей представили как родственника жены, кусал толстый кусок хлеба, политый сиропом и подливкой. Мма Рамотсве посмотрела на свою еду. Она воткнула вилку в кусок мяса, лежавший между большой порцией тыквы и небольшой горкой кукурузной каши. Мясо было жирное и клейкое, а когда она подняла вилку, по тарелке за кусочком мяса протянулась тонкая нить похожего на глицерин вещества. На вкус еда показалась мма Рамотсве обычной или почти обычной. Пожалуй, ощущался какой-то металлический привкус, похожий на вкус таблеток железа, которые доктор когда-то прописывал ей, или, может быть, более горький, напоминавший косточку лимона. Она посмотрела на жену, та улыбнулась. — Готовлю не я, — сказала молодая женщина. — Если еда вкусная, то это не моя заслуга. У нас на кухне работает Саймон. Он очень хорошо готовит, мы им гордимся. Он обучался ремеслу. Он настоящий повар. — Это женская работа, — сказал муж. — Вот почему меня не найдешь в кухне. Мужчина должен заниматься другими делами. Он говорил, глядя на мма Рамотсве, и она ощутила вызов. Минуту-другую она обдумывала ответ. Потом заговорила. — Так говорят многие, рра. Или, во всяком случае, многие мужчины. Не уверена, что многие женщины скажут то же. Муж отложил вилку. — Спросите мою жену, — предложил он тихим голосом. — Спросите, скажет ли она то же. Жена не колебалась ни секунды. — То, что говорит мой муж, правильно, — сказала она. Старуха повернулась к мма Рамотсве. — Видите? — спросила она. — Она поддерживает мужа. Вот так у нас здесь, в деревне. В городе, возможно, все по-другому, но в деревне так. После еды мма Рамотсве вернулась в свою комнату и легла на кровать. Жара не спадала, хотя на востоке продолжали собираться тучи. Теперь уже было ясно, что дождь будет, хотя, может быть, и не начнется до ночи. Скоро поднимется ветер и принесет с собой удивительный, явственный запах дождя, запах смешавшихся воды и пыли, который длится всего лишь несколько секунд, затем исчезает, иногда на месяцы, до следующего дождя, когда почувствуешь его и остановишься, и скажешь своему спутнику или первому встречному: «Вот он, запах дождя». Она лежала на кровати и смотрела на беленый потолок. Доски были совершенно чистые. Это значило, что домашним хозяйством занимаются на совесть. Во многих домах на потолке видны мушиные точки или, ближе к краям, следы термитов. Иногда можно увидеть больших пауков, ткущих паутину в том, что, должно быть, кажется им перевернутой вверх ногами белой тундрой. Но здесь не было ничего, побелка была безукоризненной. Мма Рамотсве была озадачена. Сегодня ей удалось всего-навсего узнать, что у слуг есть свое мнение насчет хозяев, но все недолюбливают Государственного человека. Он давил домашних своим авторитетом, но было ли в этом что-то из ряда вон выходящее? Конечно, старший брат может иметь свои понятия, как обращаться со скотом, и конечно, он внушает эти понятия младшему брату. Конечно, старуха думает, что ее умственно неполноценный сын умен, и конечно, она считает, что городские жители потеряли интерес к скоту. Мма Рамотсве поняла, что очень мало узнала о старухе. Пастух говорил, что она дурная женщина, но никак не объяснил своего суждения. Он велел мма Рамотсве понаблюдать за ее глазами, она так и поступила, но ничего не узнала. Она лишь заметила, что старуха все время совместной трапезы глядела вдаль. Что это может значить? Мма Рамотсве села. Надо разобраться, подумала она. Если кто-то смотрит вдаль, это значит, что он или она не хочет находиться здесь. А чаще всего человек не хочет где-то находиться, если ему не нравится его компания. Это всегда так. Ну, если она смотрела вдаль, значит, ей не нравится кто-то из сидевших за столом. Это не могу быть я, потому что когда по приезде я была у нее, она нисколько этого не обнаруживала, а времени на то, чтобы у нее развилась неприязнь ко мне, не было. Ребенок вряд ли мог вызвать такую реакцию, к тому же она была с ним мила, раза два за еду потрепала его по голове. Тогда остаются сын и его жена. Мать не может не любить своего сына. Мма Рамотсве понимала, что есть женщины, которые стыдятся своих сыновей, а есть такие, кто сердится на сыновей. Но на самом деле нет матери, которая в душе не любила бы своего сына. Что бы ни совершил сын, мать простит его. Значит, эта старуха не любит свою невестку, причем настолько сильно, что не желает пребывать в ее обществе. Мма Рамотсве снова улеглась, мгновенное возбуждение, вызванное совершенным ею открытием, спало. Теперь нужно установить, почему старая женщина не любит невестку, и не в том ли причина, что другой ее сын, Государственный человек, делился с ней своими подозрениями. Хотя возможно, более важен вопрос, знает ли эта женщина о том, что свекровь не любит ее. Если знает, у нее могут быть мотивы что-то сделать в ответ. Если она отравительница — а на это не похоже, к тому же служанка думает совсем иначе, с чем нельзя не считаться, — тогда, разумеется, она попытается отравить скорее старуху, чем мужа. Мма Рамотсве захотелось спать. Она не очень хорошо выспалась предыдущей ночью. Сказывались и поездка, жара и тяжелая еда. Мясо было очень жирным, жирным и вязким, с каким-то липким следом. Она закрыла глаза, но не погрузилась во тьму. Перед ее внутренним взором появилась белая аура, слабые светящиеся линии. Кровать слегка покачивалась, как если бы издалека, из заграницы, начал дуть ветер. Запахло приближающимся дождем, и горячие быстрые капли застучали по земле, жаля ее и подпрыгивая, словно крохотные серые червячки. Мма Рамотсве спала, но дышала неглубоко, и сны ее были лихорадочными. Проснувшись, она почувствовала боль в желудке. Было около пяти часов. Буря прошла, но дождь продолжал лить, стуча по железной крыше, словно группа неутомимых барабанщиков. Она села и снова легла, борясь с приступом тошноты. Повернулась на кровати и спустила ноги на пол. Неуверенно встала и проковыляла к двери, затем к ванной комнате в конце коридора. Ее стошнило, и ей сразу же стало легче. Когда она вернулась к себе, тошнота прошла, и она была в состоянии обдумать ситуацию. Она оказалась в доме отравительницы и была отравлена. Нечему удивляться. Это было совершенно предсказуемо. Глава пятнадцатая Как вы хотите распорядиться своей жизнью? У мма Макутси было всего три дня. Срок небольшой, и она раздумывала, удастся ли ей узнать о четырех финалистках что-то такое, благодаря чему она сможет дать совет мистеру Пулани. Она разглядывала аккуратно напечатанный список, который он ей дал, но ни фамилии, ни адреса не говорили ей ничего. Некоторые утверждают, что могут судить о людях по именам. Скажем, девушки по имени Мэри непременно порядочны и любят дом, а девушкам по имени Сифо нельзя доверять и так далее. Это чепуха, и толку от нее меньше, чем от утверждения, что можно выявить преступника по форме черепа. Мма Рамотсве как-то показывала ей статью об этой теории, и они вместе смеялись. Но сама идея — даже если современному человеку, такому, как мма Макутси, не подобает поддерживать, — заинтриговала ее и она осторожно предприняла собственные расследования. Знакомая библиотекарша из библиотеки Британского совета тут же принесла и вручила ей книгу. «Теории преступности» была научным трудом в гораздо большей степени, чем профессиональная библия мма Рамотсве, «Основы частного расследования» Клоувиса Андерсена. Та книга была очень полезна при работе с клиентами, но в теоретическом отношении слаба. Мма Макутси было очевидно, что Клоувис Андерсен не читал «Бюллетеня криминологии», в то время как автор «Теорий преступления», несомненно, был знаком с дебатами по поводу того, что является причиной преступления. Возможный виновник — общество, прочитала мма Макутси. Тяжелые жизненные условия и отсутствие перспектив превращают молодых людей в преступников, и мы должны не забывать, предупреждала книга, что те, кому причинили зло, в свою очередь, будут совершать зло. Мма Макутси прочла фразу с удивлением. Абсолютно правильная мысль, отметила она, но почему-то никогда не приходила ей в голову. Конечно, с теми, кто поступает несправедливо, когда-то тоже поступили несправедливо — это полностью согласовывалось с ее собственным опытом. Она вспомнила, что когда училась в третьем классе школы, много лет назад в Бобононге, один из ее соучеников изводил младших мальчиков, наслаждаясь их испугом. Она никогда не понимала, почему он это делает — может быть, он был просто плохой, — но однажды вечером, проходя мимо его дома, она видела, как его избивает пьяный отец. Мальчик вырывался и кричал, но не мог избежать ударов. На следующий день по дороге в школу она видела, как он избил маленького мальчика и бросил его в колючий кустарник. Конечно, тогда ей было не под силу связать причину и следствие, но теперь она вспомнила об этом случае и подивилась мудрости автора «Теорий преступления». Просидев одна несколько часов в «Женском детективном агентстве № 1» за чтением, она, наконец, нашла то, что искала. Раздел биологических объяснений преступления был короче других, по большей части потому, что автор был в них не очень сведущ. «Итальянский криминалист Чезаре Ломброзо, — читала она, — придерживался либеральных взглядов на реформу системы наказаний, но был убежден, что преступника можно обнаружить по форме черепа. Таким образом, он потратил много энергии на составление физиономических таблиц преступников в необоснованных попытках выявить черты лица и форму черепа, которые указывали бы на преступные наклонности. Эти софистические иллюстрации (воспроизведенные ниже) свидетельствуют о неоправданном энтузиазме, который легко мог бы быть направлен на более плодотворные методы исследования». Мма Макутси рассмотрела иллюстрации, взятые из книги Ломброзо. На читателя глядел зловещего вида человек с узким лбом и свирепыми глазами. Под иллюстрацией подпись: «Типичный убийца (сицилийский тип)». Затем изображение другого человека с выхоленными усами и узкими прищуренными глазами. Это, прочла она, был «Классический вор (неаполитанский тип)». Другие преступные «типы» во все глаза глядели на читателя, и все они, вне всякого сомнения, были злодеями. Мма Макутси передернуло. Это были крайне неприятные люди, и никто не мог бы довериться ни одному из них. Почему же тогда теория Ломброзо характеризуется как «необоснованная»? По мнению мма Макутси, это было не только грубо, но и заведомо неверно. Ломброзо был прав; женщины знают это уже очень давно — они могут сказать, что собой представляет мужчина, лишь поглядев на него, и для этого совсем не обязательно быть итальянками, они могут сказать это тут, в Ботсване. Мма Макутси была озадачена. Если каждому ясно, что теория верна, тогда почему автор этой работы по криминалистике отрицает ее? Она на минуту задумалась, и тут ее осенило: он завидует! Да, это могло послужить причиной. Автор завидовал, потому что Ломброзо придумал свою теорию раньше, а автору хотелось развивать собственные идеи относительно преступления. Хорошо! Если дело в этом, она больше не станет возиться с «Теориями преступления». Ей удалось кое-что выяснить об этом виде криминологии, а теперь нужно только применить полученные знания. Она применит теории ломброзианской криминологии, чтобы выяснить, кто из четырех девушек в списке заслуживает доверия, а кто нет. Иллюстрации из книги Ломброзо убедили ее в том, что нужно доверять своей интуиции. Непродолжительное общение с этими девушками и, возможно, беглый осмотр строения их черепов — она не собирается разглядывать их долго, — этого будет достаточно, чтобы получить ответ. Этого будет достаточно; ничего другого за такой краткий срок она не сумеет сделать, а ей очень хотелось благополучно закончить расследование ко времени возвращения мма Рамотсве. Четыре фамилии, ни одна из них не известна мма Макутси: Мотламеди Матлули, Глэдис Тлхапи, Макита Феньонини и Патриша Кватленени. Под фамилиями возраст и адреса. Мотламеди младше остальных, ей девятнадцать, и ее легче всех найти — она студентка университета. Патриша старше всех, ей двадцать четыре и, возможно, ее труднее всех будет найти по весьма неопределенному адресу: Тлокуэнг (участок 2456). Мма Макутси решила сначала посетить Мотламеди, поскольку ее нетрудно будет найти в студенческой аудитории или в университетском кампусе неподалеку. Конечно, это не значит, что взять у нее интервью будет легко. Мма Макутси знала таких девушек: учеба в университете, а в перспективе гарантированная работа. Они обычно смотрят сверху вниз на людей, не обладающих их собственными преимуществами, в частности, на тех, кто закончил Ботсванский колледж делопроизводства. Над ее блестящими оценками на выпускных экзаменах, результатом тяжелого труда, такая Мотламеди просто посмеялась бы. Но она будет разговаривать с этой студенткой и перенесет с достоинством любое проявление снисходительности. Ей нечего стыдиться; в данный момент она временный управляющий авторемонтной мастерской, разве не так, и одновременно помощник детектива. А какие официальные титулы у этой красивой девицы? Она даже не мисс Красота и Достоинство, хотя и претендует на это звание. Мма Макутси поедет повидаться с ней. Но что ей сказать? Вряд ли можно, найдя эту девушку, заявить: «Простите, я пришла посмотреть на вашу голову». Девушка может отреагировать враждебно. Тут мма Макутси осенила мысль. Она сделает вид, что проводит некое исследование, а пока девушки будут отвечать, она сможет с близкого расстояния приглядеться к черепу и чертам лица, чтобы понять, нет ли там признаков, свидетельствующих о непорядочности. Мысль оформилась окончательно. Исследование не должно быть маркетинговым, к таким люди привыкли. Это может быть исследование относительно моральных принципов. Можно задать вопросы, которые незаметно выявят взгляды девушек. Вопросы должны быть очень тщательно составлены, чтобы девушки не подозревали о ловушке, но в то же время должны как лучом высветить истину. Например: «Как вы хотите распорядиться своей жизнью?» Или: «Что лучше, зарабатывать много денег или помогать людям?» Идеи рождались одна за другой за другой, и мма Макутси улыбалась от удовольствия при каждой новой открывавшейся возможности. Она назовется журналисткой из «Ботсвана дейли ньюс», которая пишет статью о конкурсе — небольшие уловки допустимы, признавал Клоувис Андерсен, при том, что цель оправдывает средства. Ну да, а цель в данном случае очень серьезная, в конечном итоге, на карту поставлена репутация Ботсваны. Девушка, которая победит на конкурсе «Мисс Красота и Достоинство», может вступить в борьбу за титул «Мисс Ботсвана», а этот пост не менее важен, чем пост посла. В самом деле, королева красоты и есть в некотором смысле посол своей страны, люди будут судить о стране по тому, как она себя ведет. Если мма Макутси придется немного солгать, чтобы титул не был присвоен дурной девушке, чтобы позор не пал на страну, это невеликая плата. Клоувис Андерсен, несомненно, согласился бы с нею, хотя автор «Теорий преступления», который, судя по всему, придерживался высокоморальных позиций во всех своих исследованиях, мог бы иметь некие неуместные сомнения. Мма Макутси села печатать анкету. Вопросы были простые, но глубокие. 1. Какие основные ценности Африка может продемонстрировать миру? Этот вопрос задан для того, чтобы выяснить, есть ли у девушек вообще представление о морали. Добропорядочная девушка должна ответить что-то вроде: «Африка может продемонстрировать миру, что значит быть человечным. Африка признает человечность всех людей». После того, как они справятся с этим вопросом или, скорее, если они справятся с ним, последует другой, более личный. 2. Как вы хотите распорядиться своей жизнью? Вот здесь мма Макутси поймает любую бесчестную девушку. Образцовый ответ, который даст любая девушка-конкурсантка, таков: «Я хотела бы работать на благотворительные цели, возможно, с детьми. Я была бы рада, если бы мои старания сделали этот мир лучше, чем он был, когда я появилась на свет». Все это очень хорошо, но они все должны знать этот ответ из какой-нибудь книги, возможно, из книги кого-нибудь вроде Клоувиса Андерсена. «Рекомендации для королев красоты» или «Как победить в мире конкурсов красоты». Добропорядочная девушка, думала мма Макутси, ответит примерно так: «Я хочу работать на благотворительные цели, возможно, с детьми. Если нельзя с детьми, я охотно стану работать со стариками, это не так важно. Но я также очень хочу получить хорошую работу с большим жалованьем». 3. Что лучше, быть красивой или быть добропорядочной? Здесь тоже, конечно, предполагается, что участница конкурса считает добропорядочность более важной. Вероятно, все девушки поймут, что нужно ответить именно так, но существует отдаленная возможность, что честность заставит кого-нибудь из них признать, что в том, чтобы быть красивой, есть свои преимущества. Мма Макутси наблюдала, как эти преимущества реализуются в том, что касается секретарской работы. Красивые девушки получали все места, для остальных ничего не оставалось, даже если они получили блестящие оценки на выпускных экзаменах. Несправедливость всегда вызывает раздражение, хотя в ее собственном случае тяжелый труд, в конце концов, окупился. Многие ли из ее ровесниц, возможно, с более красивым цветом кожи, сейчас работают управляющими? Ответ очевиден: ни одна. Эти красивые девушки выходят за богатых мужчин и, соответственно, живут в комфорте, но вряд ли они станут утверждать, что сделали карьеру — нельзя же считать карьерой привычку носить дорогую одежду и ходить в гости. Мма Макутси напечатала свою анкету. В офисе не было ксерокса, но она воспользовалась копиркой, и вот у нее в руках четыре экземпляра анкеты. В верхней части страницы красуется заголовок: «Ботсвана дейли ньюс, Отдел документалистики». Она взглянула на часы — полдень, и уже слишком жарко. Несколько дней назад прошел дождь, но земля тут же поглотила влагу, а теперь просила еще. Если пойдет дождь, а, наверное, так и будет, температура упадет, и люди снова почувствуют себя лучше. В жаркое время люди бывают вспыльчивы и спорят по пустякам. Дождь приносит людям мир. Она вышла из офиса и закрыла за собой дверь. Ученики занимались старым фургоном, который привела женщина, возившая из Лобаце овощи для супермаркетов. Она слышала об этой мастерской от подруги, которая сказала, что это хорошее место, где женщина может починить машину. — Это дамская автомастерская, я думаю, — сказала ей подруга. — Они понимают женщин и заботятся о них. Это лучшее место, куда женщина может отвести машину. Добиться славы автомастерской, где умеют заботиться о дамских автомобилях, стоило ученикам больших трудов. Под руководством мма Макутси они решили эту сложную задачу, засиживаясь допоздна и работая с гораздо большей, чем раньше, тщательностью. Время от времени она проверяла их и настаивала, чтобы они точно объясняли ей, что именно делают. Ученикам это нравилось и в то же время помогало сосредоточиться на стоявшей перед ними задаче. Их умение проводить диагностику — важное оружие в арсенале хорошего механика — необычайно усовершенствовалось. К тому же они стали тратить меньше времени на пустую болтовню о девушках. — Нам нравится работать на женщину, — сказал ей как-то утром старший ученик. — Приятно, когда за тобой все время наблюдает женщина. — Я очень рада это слышать, — ответила мма Макутси. — Вы работаете все лучше и лучше. В один прекрасный день ты можешь стать известным механиком, как мистер Дж. Л. Б. Матекони. Это не исключено. Теперь она подошла к ученикам и посмотрела, как они управляются с масляным фильтром. — Я хотела бы, чтобы, когда вы закончите эту работу, — сказала мма Макутси, — один из вас отвез меня к университету. — Мы очень заняты, мма, — недовольно затянул младший. — Нам еще надо осмотреть сегодня две машины. Мы не можем все время ездить то туда, то сюда. Мы не таксисты. Мма Макутси вздохнула. — В таком случае, придется взять такси. У меня важное дело, связанное с конкурсом красоты. Мне надо поговорить с некоторыми из участниц. — Я могу вас отвезти, — поспешно вызвался старший ученик. — Я готов. Брат доделает один. — Прекрасно, — сказала мма Макутси. — Я знала, что сумею воззвать к твоим лучшим чувствам. Они поставили машину под деревом в университетском кампусе, неподалеку от большого, выкрашенного белой краской блока, к которому мма Макутси направил привратник, когда она показала ему адрес. Под навесом от солнца, который был натянут над входом в трехэтажное здание, болтала небольшая группа студенток. Оставив ученика в фургоне, мма Макутси подошла к студенткам и представилась. — Я ищу Мотламеди Матлули, — сказала она. — Мне сказали, что она живет здесь. Одна из студенток засмеялась.