— Дай-ка я, — Сёмушка выхватил стекло и стал наводить. На вопросы Валерия, где ребята, почему они не кормят червей, его новый знакомый отвечал не очень внятно. — Откуда я знаю? — отозвался он. — Я не уважаю этих червяков. — Так ведь они шёлк делают? — Подумаешь, важность, шёлк. Тряпки, банты. Если хочешь знать, я корабли, самолёты строю. Смотри, тлеет! — Ну и хорошо. Как же другие ребята? — возразил Валерий. — Это их дело. Гляди, горит! — Сёмушка щурился от удовольствия. — Другие хотят — с червями возятся, хотят — Кэто слушаются. Она ведь собирается, как Марина Петровна, агротехником стать. А я?.. Я не хочу. У меня дрозд живёт, так я ему без конца червяков и мух ловлю. Хватит с меня. Сёмушка перестал выжигать и принялся разглядывать, вертеть стекло. Теперь он трещал, как заведённый мотоцикл. Ни один знакомый мальчик не умел так быстро, не переводя дыхания, выпаливать столько слов в одну секунду. — Я, Валька, такой планёр делаю. Ого! Хочешь, давай вместе. Ты выжжешь на нём надпись «Смелый». Ладно? Конечно, заманчиво взглянуть на строительные работы Сёмушки и на дрозда. Но уйти Валерий не решался. Вдруг ребята пройдут, а он их упустит. — Потом посмотрю. Ты сам выжигай, вот тебе стекло. — Насовсем? — обрадовался Сёмушка. В колхозе «Заря Абхазии», где жил и вырос Сёмушка Шмелёв, все баловали его. Тут помнили его отца, молодого талантливого ботаника Шмелёва — энергичного весёлого учёного, так много сделавшего для садоводства этого края. Все знали, что учёный ушёл воевать с фашистами ещё до рождения сына. И в первый же год погиб как герой во время танковой атаки. Знали, что Сёмушка не помнил своей матери. Он только начал ходить, когда его мать стала работать медицинской сестрой в санитарном поезде. В тот день, когда на эшелон налетели фашистские самолёты и стали бомбить его, Сёмушка остался круглым сиротой. Так и вырос мальчик у бабушки, а её — тётю Нюшу — лучшего бригадира-шелковода все уважали и любили в колхозе. Поэтому в каждом доме Сёмушка находил ласку, приветливое слово. Хорошо жилось Сёмушке. Захочет самый большой персик, как же отказать мальчугану? Понравится ему котёнок — бери, пожалуйста. Валерий не знал ещё истории Сёмушки, но отказать постеснялся, — если нравится стекло, пусть берёт. — Бери насовсем, — сказал Валерий, хотя минуту назад не собирался дарить стекло. — Дружба?! — Сёмушка схватил руку Валерия и тряхнул её. — Приходи! — крикнул он и понёсся к своему дому. Дружба! Слово-то какое, и оно польстило Валерию. Зачем только Сёмушка назвал его Валькой, как девочку. Так имена всех мальчиков можно переделать в девчачьи: из Сёмушки — Мушку. Но всё-таки Сёмушка его первый новый друг. А дружба… И я с вами! Наконец-то! Идут! Валерий бросился им навстречу, но тут же остановился — это другие ребята, незнакомые… Юннаты, видно, не собирались кормить своих шелкопрядов, и Валерий стал беспокоиться: как же червяки останутся голодными? Он решил, что надо самому собрать листья. Корзины только у него не было… Он стал искать её в саду и нашёл на крыше какого-то сарая. Сбегал домой за табуреткой и палкой. Попробовал дотянуться до корзины, но не достал. Однако это не остановило его. Возле сарая валялся большой ящик. Валерий взгромоздил его на табуретку, потом сам забрался. Подтянулся и задел корзину. Она качнулась и с шумом грохнулась на землю. — Ты зачем корзину берёшь? — услышал Валерик голос Васи Лопухова. — А ты чего опаздываешь? — Мы на реке купались, потом в волейбол играли. У нас скоро дружеская встреча с командой чайной плантации. А там такие игроки… — стал перечислять Вася. — Волейбол? А черви голодные? — упрекнул Валерий, не сходя с ящика. — Я уж хотел набрать листьев в эту корзину… — Чудак!.. — засмеялся Вася. — Где ж ты листья возьмёшь? — Да здесь, — Валерик показал на ближайшее дерево. — Так и станут гусеницы есть листья грецкого ореха. Надо с тутового дерева, с шелковицы. — Тутового? Какое это? — удивился Валерик и, переступив нечаянно на край ящика, смешно взмахнул руками и упал на траву. Именно в эту минуту подоспели остальные: и Гико и близнецы. Снова сконфуженный Валерик стоял перед ними, потирая ушибленные локти и колено. — Вот акробат, — засмеялся Вано. — Ушибся? — участливо спросила его сестра. — Да ты, я вижу, циркач, — сказал Вася. Вот ведь как не везло человеку. То ссорился, теперь и вовсе глупо получилось. — А у меня есть фотоаппарат, — неожиданно для самого себя выпалил Валерий. — Снимать умеешь? — поинтересовался Гико. — Умею, — сказал Валерик и тут же спохватился, не дело он ляпнул. — И нас снимешь? — обрадовались близнецы. — Ну, принеси аппарат, — попросили ребята. Это предложение совсем не понравилось Валерию. — Потом, когда сестра разберёт вещи, — нашёлся он. — Ладно, но смотри, сними обязательно. У Валерика немного отлегло от сердца. Зачем он прихвастнул? Как он их снимет, если не умеет даже плёнку зарядить. Ну, да ладно, там дальше видно будет. Главное сейчас — шелкопряды. — Пошли, и я с вами, ладно? — Куда? — удивился Вася. — Как куда? — за теми, за тутовыми листьями. — Не надо, — остановил его Вася. — Как не надо? — Они спят, — начал Вася, а Цицино принялась объяснять, что сонных гусениц не кормят. — У них сейчас мёртвый час. — Гико даже изобразил, как спят гусеницы. — Ты когда спишь, ведь не ешь? — пояснила Цицино. — Они спят — тоже не едят, только линяют. Вот проснутся, тогда… — Днём спят? — удивился Валерик. — Гусеницы то едят, то спят, — стал поучать Вася, — пять, восемь суток едят, а потом уснут на целые сутки. В это время сбрасывают свою шкурку. Хочешь посмотреть на сонных? Важно, по-хозяйски, вынув ключ из кармана, Вася повёл Валерия в белый домик. Не шёл, а крался на цыпочках, прижав к губам палец, словно боясь разбудить шелкопрядов. Валерий тоже ступал осторожно, так же шли и остальные. Самое удивительное увидел Валерий в домике. На полках стеллажей, приподняв головы, застыли коричневые гусеницы. — Спят смешно как, — шепнул Вася. — Приподнялись, и вдруг сон напал. Валерий смотрел во все глаза и даже не ответил. — Валерий, ты будешь… — уже выходя из домика, начал Вася; он хотел спросить, будет ли Валерик жить здесь постоянно. Но Валерий понял Васю по-своему и, не дав ему закончить, горячо ответил: — Буду. Я хочу вместе с вами шёлк добывать! — Его не добывают, — поправил Вася. — Его шелкопряды делают. — А как? — Они как паутиночку завивают, завивают… — поспешила объяснить Цицино. — Шёлк — это вроде их слюни, — вмешался Вано. — Нитка из слюней? — Понимаешь, слюни на воздухе застывают и превращаются в ниточку. — Начинается хоровая декламация, — Вася махнул рукой в сторону близнецов. — Ладно, давай с нами, тогда узнаешь всё сам, — Вася солидно опустил руку на плечо Валерику. — Сейчас с Кэто поговорим. Конечно, Валерий обрадовался, но тут же испугался: а что если эта Кэто не согласится принять его? — Ничего, — успокоил его Вася, запирая дверь домика. — Она у нас самая главная. Бригадир! Она отвечает, она и решает! — Вася любил говорить рифмами и иногда сочинял стихи.