— Ну да? Валерий подвёл Кэто к одному углу и показал ей крохотную дырку. — Как ты разглядел её! — удивилась Кэто. Валерий простодушно посмотрел на неё: — Пошарил прутиком и наткнулся на этот ход. — Молодец! — девочка посмотрела на Валерия с уважением. Потом Кэто объявила тревогу и послала мальчиков созвать всю бригаду, найти Марину Петровну и тётю Нюшу. — Аврал! Аврал! — кричали Сёмушка и Валерий, забегая в дом к своим друзьям. — На борьбу с мышами! Все в белый домик! В авральных работах приняли участие все. Не прошло и получаса, как ребята дружно трудились. Каждый выполнял свои аварийные обязанности. Вано и Сёмушка под руководством тёти Нюши заделывали дыры в стене. Остальные проверяли, заряжали мышеловки, а иногда на ходу и чинили их. Тут командовала Марина. Потом гонцы разбежались по соседним выкормкам, предупредить о мышиной опасности. Мыши — это чрезвычайное происшествие. Обо всём, что происходило в белом домике, постоянно записывали в журнал. И, конечно, следовало отметить и такое немаловажное событие, как появление мышей. — Кто первый заметил мышей? — спросила Марина. — Сёмушка, — ответил Валерий, а Сёмушка почему-то промолчал. — Кэто, — распорядилась Марина, — запиши, что пионер Семён Шмелёв первый заметил мышей. — А Валерик очень тщательно осмотрел стены, — сказала Кэто. — Чудеса! — Гико подмигнул Вано: — Слышишь? — Быть тебе отличником шелководства, — шепнула Сёмушке Цицино. — А почему бы и не быть? — Сёмушка только голову выше задрал, но всё же бросил взгляд на тётю Нюшу. — Ты мне скажи лучше, чем я накормлю тебя за обедом, — улыбнулась тётя Нюша. — Кошки-то знатно пообедали. И верно, кошки уже прикончили весь кусок мяса. После сытного обеда они успокоились и, видимо, забыли о недавних неприятностях. Кошек освободили. Но теперь они оказались сознательней, а может быть, просто разленились после обеда и даже не попытались удрать. Тем лучше — мыши не терпят кошачьего духа. За урожай! — Валерка! Валька! — кричал Сёмушка, вбегая в сад. — Ты где? — Здесь! — Валерий сидел за столом на веранде и красивыми печатными буквами выводил на обложке альбома для фотографий: «Абхазия. Колхоз „Заря Абхазии”». Снимков накопилось много. Валерий разбирал их, ведь приближалось время отъезда. Одна стопка предназначалась для автора, вторая для его здешних друзей, третья про запас. — Валька! — тут Сёмушка хлопнул приятеля по спине. — Ты прав, а я дурак! — Наконец-то понял! — Валерий поёжился от дружеского приветствия и продолжал раскладывать фотографии. — Ничего ты не знаешь, сидишь как сыч над своими снимками. — Да не трещи ты, говори толком. — Знаешь, что в колхозе вечером будет? Ого! Твоя сестра будет читать… — Что? — Что, что, доклад! Там сказано, шёлк — самое важное. — Для лётчиков и докторов? — Нет, голова твоя не шибко работает! Для всех, для народа! Теперь я всё понял, решил и запросто шелководом стану. — Ну-у… Болтаешь! — Болтаю? Спроси Марину Петровну. — И спрошу. Разумеется, Валерий спросил и Марину и ребят. Выяснилось, что Сёмушка слышал звон, да не знал откуда он. Одно слово, звонарь и путаник этот Сёмушка! Не шёлк стал самым главным, а советские люди, им нужно много продуктов, материалов, одежды, чтобы все в достатке жили. Об этом заботится Советское правительство. А шёлк — это просто хороший, прочный, нарядный материал, и его надо как можно больше производить, а для этого больше и заботливей выращивать гусениц, заботиться о питомниках шелковиц. Нужны разные шелкопряды — тутовые, дубовые, маковые, может быть и берёзовые, и на юге и на севере, — вспомнили ребята то, что говорили им старшие — Марина, дядя Бату, Давид. Вечером в колхозном клубе было собрание. Пришли люди с чайных плантаций, с табачных, из цитрусового питомника, из виноградников. Говорили: чая надо собирать больше и ещё лучше ухаживать за чайными кустами. А мандарины, а лимоны? Разве эти плоды, богатые витаминами, не нужны советским людям? Выступали женщины, старики, молодежь, комсомольцы. Кто говорил, что необходимы чаеуборочные машины, кто советовал перенимать опыт у соседних мастеров — виноградарей. Старший чабан — дед близнецов — сказал: — Мне восемьдесят семь лет и я хочу прожить ещё столько же. Кто раньше пил наше вино, кто одевался в наш шёлк? Князь, помещик. А теперь мы работаем на себя. И от этого сердце радуется, а тело молодеет. Цицино представила себе, как это красиво: на торжественном сборе вся дружина выстраивается в сверкающих алым шёлком пионерских галстуках, все в белых шёлковых рубашках. — Я куплю бабушке самый красивый, самый нарядный шёлковый платок, — заявил Сёмушка. — Так и быть, Цицино, — пообещал Вано, — подарю тебе новую, самую яркую красную ленту для твоих кос. Собрание закончилось, а народ не расходился, — молодые люди затеяли танцы. Вот из круга молодёжи отделился танцор и понёсся. За ним другой, третий. Лихо плясали парни. Они быстро-быстро перебирали ногами, и руки их распластывались в воздухе. Так танцевали их отцы, деды, прадеды. Так и они выражали свою радость этими стремительными ритмичными и красивыми движениями. Потом закружились девушки. В медленном, плавном танце нельзя было даже заметить, как переступали их ноги… У танцовщиц яркие шёлковые шарфы, и материя, послушная рукам, окутывала девушек лёгким облаком. Кругом стояли старики, любо им было смотреть на родные пляски. И они когда-то сами так танцевали, только причин так радоваться не было в пору их молодости. Валерий глядел, не отрываясь. Его друзья: Вано, Гико, Цицино и Кэто — тоже пустились в пляс. И Кэто не узнать, и лицо у неё стало весёлое, словно хмуриться она не умела. А вот в кругу Марина. Она легко помчалась, будто полетела. За ней — Давид. Одну руку танцоры откинули назад, другой как бы прикрыли лицо. Потом Давид остановился, только ногами стал такт отбивать, а Марина завертелась вокруг него быстро-быстро. — Хорошо танцует девушка, — услышал Валерий подле себя чей-то возглас. Так это же его сестра, Марина, хотел он объяснить. Веселье закончилось к полуночи. А завтра с восходом солнца люди снова выйдут на поля и плантации и будут работать ещё лучше, ещё внимательней, ещё успешней. На следующий день в листохранилище собралась вся пионерская бригада. Вася совсем загордился. Вот какое важное дело доверено нам, говорил весь его вид. Он и ходил степенней и говорил внушительней. — А мы как же? Выполним обязательство? — простодушно спросила Цицино. Этот самый вопрос задавали себе все шелководы бригады, даже Сёмушка. И каждый боялся себе признаться: выполнили бы, не будь того чрезвычайного происшествия. Ребята озабоченно поглядывали на Марину. — Пока всё благополучно. Внимательно следите и ухаживайте за гусеницами, — отвечала она им. Ребята старались больше прежнего. Для страны ведь, для народа! За урожай так за урожай! решил Сёмушка. Значит, и ему надо конструировать не только самолёты, а что-то дельное для гусениц. На пятый день после перегрева дежурные Вася и Валерий понесли шелкопрядам их утреннюю порцию листьев. С минуты на минуту ждали Кэто, теперь она всегда выходила с дежурными. Мальчики ещё издали заметили Сёмушку. Он тащил к белому домику какие-то странные предметы. Две длинные палки волочились по земле, в руках — какие-то пружины, горшок. Разноцветные тряпки были перекинуты через плечо, и Сёмушка ловко поддерживал их подбородком.