Ее страх проникал в меня так же отчетливо, как и ее мысли, и мне тоже стало страшно. Питер прервал наш разговор. — Сьюзен, у нас нет времени на болтовню. Нужно сделать снимки! Конечно, он был прав. «Держитесь, мисс Шварц, — подумала я. — Мы вытащим вас отсюда». Питер уже начал щелкать фотоаппаратом. — Отлично, — заметил он. — Давай я сниму тебя пару раз рядом с ней. А потом отойди от силового поля, чтобы я сфотографировал мисс Шварц одну. Как хорошо, что Питер пришел со мной! Я могла бы так заговориться с мисс Шварц, что у меня не осталось бы времени сфотографировать ее и вовремя вернуться в школу. Но он работал быстро. За несколько минут он использовал всю пленку; некоторые фотографии он делал со вспышкой, некоторые без нее, фотографируя с разных углов. Я ему помогала, и мы старались сделать все так, чтобы быть уверенными, что у нас получится хотя бы один хороший снимок. Мы как раз искали последнюю подходящую точку, когда внизу раздался страшный крик. — А-ааа! А-ааа! Смысл слов я не смогла уловить, но голос узнала сразу. Он принадлежал Дункану Дугалу. Глава шестнадцатая НЕЗАДАЧА С ДУНКАНОМ Питер взглянул на меня. Я взглянула на него. Интересно, отразился ли на моем лице тот ужас, который я испытывала? — Что он там делает? — прошептала я. — Что с ним происходит? — прошипел Питер. «И что нам делать?» — подумала я. Поколебавшись секунду, мы поползли вниз по лестнице. Дункан продолжал кричать. Дверь, ведущую в мансарду, мы оставили открытой на тот случай, если нам придется быстро смываться. Высунув голову, я посмотрела в ту сторону, откуда доносились вопли. Они шли из комнаты, в которой мистер Смит каждый вечер снимал маску. Я схватила Питера за руку. — Что делать? — спросила я одними губами. Он указал на коридор и пошел вперед. Я двинулась за ним. Сделав два шага, мы легли на живот, доползли до двери и заглянули в комнату. Я не могла поверить своим глазам. Дункан был один! Он стоял напротив зеркала, вопя во все горло. Но винить его не следовало: коммутатор был включен, и Дункан смотрел прямо на мостик космического корабля Броксхольма. А один из отвратительных инопланетян смотрел на него и говорил на своем клокочущем и ворчащем языке. Сделав глубокий вдох, я проскользнула в комнату и быстро поползла по полу. Прошмыгнув прямо под стол, я щелкнула выключателем — так же, как делал Броксхольм. Наступила тишина. Дункан перестал орать. — Ты, идиот! — завопил Питер, вбегая в комнату, — Что ты здесь делаешь? — Мне стало скучно, — захныкал Дункан. Вот и рассуждай тут о чувстве времени. Он находился снаружи всего лишь пять— десять минут. — Еще мне хотелось проверить, правду вы сказали или нет, — продолжал он, — Поэтому я обошел дом и спустился в подвал. Эта комната была единственной, в которой что-то стояло… ну, я и вошел. Когда я дотронулся до выключателя, эта… эта тварь показалась и начала ворчать на меня. Дункан начал пускать пузыри, и огромные слезы проложили чистые дорожки на его грязном лице. Повернувшись ко мне, он спросил: — Мистер Смит выглядит так же? Я кивнула. Дункан закатил глаза… и упал в обморок. К тому времени, когда мы привели его в себя и вытащили из дома, у меня оставалось всего десять минут, чтобы добраться до школы. — Может, мне вообще не возвращаться? — предложила я. Питер покачал головой. — Тебе придется, — отозвался он. — Иначе нас еще больше заподозрят. По правде говоря, не думаю, что инопланетяне тебя видели… во всяком случае, твое лицо. Ты находилась внизу. — А как же я? — ныл Дункан, — Как же я? Питер задумался. — Тебе придется спрятаться у меня дома, — заключил он. — Это последнее место, где тебя станут искать. Если ты поживешь у меня, то, возможно, будешь спасен. Иди, Сьюзен. Тебе нужно как можно скорее вернуться в школу. Не волнуйся о фотографиях, я о них позабочусь. Лети! Я прыгнула на велик и понеслась в школу. Мчась изо всех сил, я поспела как раз к концу урока. Я была вся разгоряченная и потная и к тому же наткнулась на мистера Бамуика в тот самый момент, когда открыла дверь. Он был в ярости. — Сьюзен, где ты была? — закричал он. — Я сорок минут тебя ищу. Через два дня концерт, а моя главная солистка даже не является на урок! Я сделала первое, что пришло мне в голову: горько заплакала. Мне это не составило труда, так как, по сути, я была уже близка к слезам. — Простите, мистер Бамуик, — всхлипывала я. — Я так испугалась, что не смогла прийти на занятия. Ого! Неплохо для начала: я почти сказала ему правду. Но потом мне стало не по себе, потому что мистер Бамуик, будучи и впрямь хорошим человеком, расстроился, что напугал меня, и начал извиняться передо мной. В результате все закончилось лучше, чем я предполагала. Мистер Бамуик пошел к мистеру Смиту и объяснил, что с моим уроком возникла проблема, а так как впереди важный концерт, то нельзя ли ему подержать меня немного у себя… ну, и так далее. Потрясающе! Меня простили, и я даже порепетировала свое соло. В классе же все шло спокойно вплоть до конца уроков, когда Майк Форан начал плевать в Стэйси бумажными шариками. Я гадала, — не получают ли они от этого удовольствие. В конце концов, они несколько лет так хорошо себя вели, что, возможно, им не помешает немножко спустить пары. Но не Стэйси и не Майка попросили в тот день остаться после уроков. Нет, эта честь выпала мне. Я сидела за партой, размышляя о том, сойдет ли нам с рук авантюра с фотографированием, когда мистер Смит подошел ко мне и произнес: — Мисс Симмонс, я прошу вас остаться после уроков. Мне необходимо поговорить с вами. Просто поразительно, как два простых предложения могут вызвать в человеке такой страх! Глава семнадцатая ОБЪЯСНЕНИЕ С УЧИТЕЛЕМ Все ушли. Я осталась наедине с инопланетянином. Лишь Стэйси замешкалась у двери на несколько секунд, но мистер Смит повернулся к ней и сказал: — Вам пора идти, мисс Бенуа. Мне надо поговорить с мисс Симмонс наедине. Стэйси послала мне взгляд, означавший: «Я пыталась помочь!» Потом она ушла. Броксхольм-Смит подошел поближе, сел на стул напротив моей парты и наклонился ко мне. — Я знаю, что вы сегодня сделали, — сообщил он. — О, — это все, что я смогла произнести. У меня возникло чувство, будто на сердце мне положили кусок льда. Но самое ужасное — я не могла толком понять, что он имел в виду. Что он знал? Что я прогуляла урок музыки? Или что я была у него дома? Взглянув на дверь, я засомневалась, выйду ли я отсюда живой.