— Ладно. — Реллингтон извлек откуда-то монету в десять кристолей и положил на прилавок перед пожилым продавцом. — Нам вот этого… вашего… Две порции. — Конечно, милорд, — засуетился тот и стал нанизывать на шпажку колбаски и печеные овощи. — Может, лимонного пунша хотите? Клиенты его хвалят. Реллингтон посмотрел на меня. — Хотите? — А почему бы и нет? — заулыбалась я. — Говорят же, что вкусный. — Вкусный, вкусный, — закивал продавец и наполнил пуншем два стаканчика. Получив свою еду, мы расположились на скамеечке неподалеку. Колбаски оказались сочными, пряными и очень сытными. — Ну как вам? — поинтересовалась я у Реллингтона. Он ел медленно и все с тем же выражением недоверия на лице. — Вполне съедобно, — изрек наконец. — Пунш тоже приятный на вкус. — Я отпила из стаканчика. — Ваш напиток был вкуснее. — Он тоже сделал несколько глотков и отставил стакан на скамейку. — Какой напиток? — не поняла я. — С лимоном и мятой… — Мохито, что ли? — удивилась я. — Когда вы его пробовали? — Когда забирал вас перед свадьбой. Да, точно… Я тогда от отчаяния сделала себе целый кувшин. Неужели Реллингтон в том состоянии смог оценить и запомнить его вкус? Надо же… — Могу приготовить его еще раз, — сказала, немного смутившись. — Для вас. Если, конечно, представится возможность. Он ничего на это не ответил. Поднялся и предложил продолжить прогулку. Или же поискать Джо, который как раз должен был находиться где-то недалеко от центра. Я выбрала последнее. — Поехали домой. То есть в Талосс, — сказала ему и, поежившись от дуновения прохладного ветерка, обхватила себя за плечи. Мимо прошла влюбленная парочка, и девушка тоже капризно пожаловалась: — Как-то похолодало, дорогой… Парень сразу же снял пиджак и накинул на нее. — Пойдемте, милорд, — повторила я и уже сделала шаг вперед, как вдруг мне на плечи лег фрак Реллингтона. Я растерянно взглянула на него. — Спасибо. — Не за что. — И вновь отстраненный тон и взгляд, устремленный в себя. — Ночи действительно уже становятся прохладными. ГЛАВА 29 Рассвет мы встретили в дороге. Машина мчалась навстречу восходящему солнцу, у меня же отчего-то щемило в груди. Будто этот зарождающийся день должен стать поворотным в моей жизни. Светлая грусть… Сегодня я, пожалуй, впервые поняла, какое чувство скрывается за этими расхожими словами. Талосс только просыпался, когда автомобиль остановился у особняка Реллингтона. Слуги, что вышли нас встречать, тоже еще боролись со сном, украдкой зевали и терли глаза. Похоже, вчера, в отсутствие хозяина, у них был свой праздник. — Джо, — обратилась я к водителю, — когда вы отдохнете, будьте добры, навестите ведунью Генриетту. Она должна передать мне одно зелье. На второй этаж мы с Реллингтоном поднимались вместе. За всю дорогу до Талосса мы почти не разговаривали, молчали и сейчас. На развилке коридоров, где наши пути расходились, он вдруг остановился. Посмотрел на меня так, будто хотел что-то сказать, даже сделал шаг в мою сторону, но потом отступил. — Отдыхайте, — сказал на прощанье. — Вечером поговорим. Я закрыла дверь в свою комнату и прилегла на кровать, не раздеваясь. После бессонной ночи не мешало бы поспать, но внутри все сковало напряжением, и одолевали мятежные мысли. Я вспоминала прожитый день момент за моментом, начиная от бала и заканчивая прогулкой по Голдвайну. А еще поцелуй, скомканный, быстрый… Стыдно признать, но я жалела, что не смогла его ощутить в полной мере. И да, мне хотелось бы повторить его. Вот уж правда: что с людьми делает привычка? Ведь не могу же я начать испытывать к Реллингтону какие-либо другие чувства? Нет, дело именно в привычке. И слава богу, если только в ней. К тому же было еще нечто, куда более важное, чем поцелуй: разговор с Реллингтоном о Свете внутри него и… во мне. Да, о том, что я Светлая, тоже намеревалась ему рассказать. Рано или поздно он об этом узнает сам, так пусть услышит это от меня. Я все же задремала прямо в платье, так и не накрывшись одеялом. Проснулась уже в разгар дня от яркого солнца, заливающего комнату. Только успела подняться, как в спальню заглянула горничная. — Джо просил передать. — Она протянула мне небольшой бумажный сверток. Неужели уже съездил к Генриетте? Я удивилась, обнаружив в посылке от ведуньи два флакона. Содержимое красного я опознала сразу, а вот на втором пришлось прочитать надпись: «От нежелательных последствий. Выпить не позднее чем за полчаса до». До чего именно, было и так понятно. Похоже, Генриетта решила позаботиться и о том, чтобы я случайно не зачала Реллингтону наследника. Что ж, спасибо ей на этом. С самим Реллингтоном мы увиделись только за ужином. — Вы хотели о чем-то поговорить со мной? — вспомнила я. — Наоборот, я жду, что расскажете мне вы. — Его внимательный взгляд обратился на меня, я же некстати отметила, что глаза у него стали еще светлее. — Вы говорили, что это серьезно и касается нас двоих. Так вот, я весь в нетерпении. И хотел бы узнать все именно сейчас. Вы готовы к этому разговору? И я решилась. — Пожалуй, да. Только давайте перейдем в другое место, где нам никто не помешает. — И искоса посмотрела на слугу, меняющего блюда на столе. — Как скажете. Закончим ужин и переместимся в библиотеку. Там нас никто не услышит. Уже в библиотеке Реллингтон закрыл дверь на замок, предложил мне свое любимое кресло, а сам присел на край стола. — Я слушаю. — Он переплел руки на груди. Я сделала вдох, чтобы немного успокоиться. С чего же начать признание? Ох, как же это нелегко… Про любовное зелье и то проще было рассказывать. — Дело в том, — я сцепила похолодевшие от волнения пальцы, — что в воде, на которой я последние недели готовила зелья, оказались частицы Света… — Что? — Реллингтон недоверчиво усмехнулся. — Какой Свет? Откуда? — Я сама не знаю, милорд… — Тогда с чего вы решили, что он там есть? — Реллингтон стал раздражаться. — Что вы вообще знаете о Свете? Вы, которая в Дарквайте появилась какой-то месяц назад! — Достаточно, чтобы не быть голословной. — Нервный спазм сжал горло, и я сглотнула, пытаясь избавиться от него. — В таком случае вы должны знать, что Свет исчез из этого мира! — Похоже, не исчез. Откуда-то же он проникает в воду! — Я тоже повысила голос. — И именно поэтому вам становится все хуже, хотя вы принимали свое лекарство! И, судя по всему, именно поэтому вы смогли войти в дом мастера! Неужели вас самого это не удивило? Свет сейчас заполняет те пустоты, где некогда была ваша Тьма. — Чушь… Что за чушь? — Реллингтон стал нервно расхаживать по библиотеке. — Даже если и так… Если вы говорите правду… Почему мне тогда становится легче в вашем присутствии? На это у вас тоже есть объяснение? — Есть, — прозвучало хрипло и совсем тихо. — И какое же оно? — Реллингтон остановился совсем рядом. — Потому что я сама Светлая, — сказала, будто вынесла себе приговор. И замолчала. А он смотрел на меня такими глазами, что хотелось провалиться сквозь землю. В них было все: ошеломление, ярость, разочарование и даже боль. — Я сама до сих пор не могу в это поверить. — Я все же нашла в себе силы говорить дальше. — Потому что не чувствую этого. Не понимаю, откуда это взялось. В моем мире ничего подобного нет. Я там была нормальной… Обычной… А тут совсем недавно со мной стали происходить непонятные вещи. — Значит, мне не показалось… — вдруг произнес Реллингтон каким-то бесцветным голосом. — Когда забирал вас из дворца, в момент перемещения вокруг вас вспыхнул светлый сферум. Всего на мгновение. Я решил, что это обман зрения. Я не нашлась, что на это сказать, сама была обескуражена не меньше. А Реллингтон сжал кулаки и продолжил еще более жестким тоном: — Выходит, вы знали, что в вашей воде Свет, но продолжали меня им травить? Намеренно? — Нет! — выкрикнула в отчаянии и тоже подскочила на ноги. — Я узнала об этом недавно, но не могла изменить все быстро. Хотела, но не вышло! Лекарство мастера тоже нельзя было отменить, иначе вернулись бы другие боли, от которых мое присутствие не смогло бы вам помочь! Но я уже сделала новую партию зелья на обычной воде. Завтра вечером она будет готова. Вы начнете его принимать, и станет легче. Не сразу, но станет. А если вдруг… Вдруг вы согласитесь принять этот Свет… — Я? — оборвав меня, взревел Реллингтон. — Принять Свет? Стать Светлым? Не быть этому никогда! — Тогда остается просить помощи у Тьмы, чтобы она избавила вас от накопившегося Света. — Я пыталась говорить примирительным тоном. — Генриетта знает, как это сделать. Она подскажет. — Опять эта ведьма! Откуда она все знает?