— Потому что я никогда не прощаю, когда меня кидают, — резко ответил он. — Я вас не кидала, — снова подала я голос, чувствуя, как вместо холода, тело опалил жар, не иначе температура стремительно ползет вверх. — Вы — нет, — согласился со мной старый кавказец, — А вот ваш муж с его партнером Митяем — да. В прошлую нашу с вами встречу, я надеялся, более того, был уверен, что мы эту неприятную ситуацию решим полюбовно. В этот раз так не получится. Даже не потому что ваш муж не согласится обменять вашу жизнь на нужные мне акции. Он согласился бы, если бы мог. — Что все это значит? — спросила я вмиг охрипшим голосом, что-то очень нехорошее предчувствие проскользнуло у меня в душе. Азид недобро улыбнулся, присматриваясь ко мне, видимо, раздумывая, стоит ли мне, вообще, что-либо объяснять. Я ненароком бросила взгляд на стоящего неподалеку от нас Луку. Тот был неестественно бледен и напряжен. Складывалось ощущение, что он не слышал ни одного слова из нашего диалога со старым вором и где-то витает в своих мыслях. — Буквально пару дней назад мне позвонил мой давний приятель из Москвы, — вкрадчиво произнес Азид, тем временем садясь на с скрипучий диван, — К моему сожалению, он сообщил мне далеко не радостную весть. По моей просьбе ранее он копал информацию на вашего мужа и Митяя. Поначалу я думал, что эти двое действуют от себя лично. Мой друг развеял мои подозрения. Ему строго запретили говорить имя того, кто стоит за Синицей и Митяем, но единственное, о чем он меня предупредил, что этот человек, обремененный властью и властью такой, что я, если продолжу вставлять палки в колеса лишусь либо короны, либо головы, либо и того, и другого вместе. Я слушала, открыв рот, лицо Азида тем временем исказилось от злобы и гнева. — Теперь ты понимаешь, безмозглая курица, почему мне глубоко плевать, кто передо мной ты или твой мужик?!Несколько лет я пытался добиться, чтобы завод принадлежал мне, войти в состав учредителей. Но нет! Сначала твой покойный папашка, сделал все, чтобы этого не случилось, теперь твой муженек. С его злостью ушли все манеры и передо мной был не просто старый уважаемый вор в законе, а опасный враг, с южной кровью в венах, законы которых были «ока за око». Никто не связывался с кавказцами, зная, что если убьешь или обидишь одного, то расплачиваться будет вся твоя семья. — Считай, завод я уже потерял. И поскольку терять мне уже нечего, то подарочек твоему мужу, в виде твоего трупа, я преподнесу. А потом и Митяю — либо его докторшу, либо его сестру, кого достану, а если повезет, то обеих. Меня начала колотить дрожь, только я не определилась — от температуры или от страха. — Азид, пойдем, пацаны уже поляну организовали, потом с девкой побазаришь, никуда она уже не денется, — неожиданно подал голос Лука. Старый вор тяжело поднялся, все еще глядя на меня, зло улыбнулся и вышел из комнаты вместе с моим новоиспеченным братцем. А вот теперь думать нет времени, надо действовать, только как? Где-то минут через сорок, я крадучись подошла к двери и снова ее подергала, в надежде, что запереть ее забыли. И все с тем же результатом. Господи, неужели все так и кончится? Неужели это и есть конец моей беспутной жизни? Я взялась за голову и тихо застонала. Присев на диван, обхватила себя руками. Понимая, что на этот раз крепко влипла и спасать меня просто не кому. Имела ли я права просить защиты у высших сил? Сама понимала, что нет. Я — убийца собственного отца, жена криминального авторитета, не раз убивавшего других людей. Список можно продолжать. Но даже того, что я перечислила вполне достаточно для понимания того, что мне не помогут. Не за что помогать. Что-то я совсем расклеилась. За дверью послышались шаги и, через секунду, скрежет открывающегося замка. Мое сердце ухнуло вниз и так там и осталось. Наверное, мой час пришел. В комнату зашел все такой же бледный Лука, едва взглянув на меня, бросил: — Идем. — Никуда я с тобой не пойду, — зло ответила я ему и буквально вжалась в диван, прекрасно понимая, что это не поможет, — Если думаешь, что я на смерть побегу тихим барашком — ошибаешься! Лука тяжело втянул в себя воздух, видимо, пытаясь упокоится и неожиданно произнес: — Не ори, дура. Если бы смерти твоей желал, пришел бы со всей шкодлой сюда и здесь бы все закончил. Я не хочу твоей смерти. Даже больше — я собираюсь вернуть тебя твоему мужу живой и здоровой. От услышанного я испытала шок и чуть не решила, что на фоне температуры у меня начались слуховые галлюцинации. — Азиду пришлось уехать по внезапно образовавшимся делам, его люди спят и проснутся только если землетрясение начнется, после такого-то количества выпитого. Ты сейчас тихо пойдешь за мной. Мы сядем в машину, я отвезу тебя домой. Лука было развернулся, чтобы выйти из комнаты, но я схватила его за руку: — Почему? — Считай, что я не смог тебя убить, — усмехнулся он. — Почему? — настаивала я. — Идем, — так и не ответив, потянул он меня за руку. Мы беспрепятственно вышли из затихшего дома к зеленой девятке, которая была предусмотрительно прогрета. Мороз стоял градусов -25 и я в своем спортивном костюме продрогла до костей очень быстро. Только воспаления легких мне не хватало. Мы ехали по трассе, в направлении города и я не верила своей удаче. Мне, казалось, что сейчас он остановиться, заглушит машину, вытащит меня на обочину и пристрелит, как бешеную собаку. Но мы продолжали ехать в полном молчании, Лука смотрел на дорогу и, казалось, забыл о моем существовании. — Знаешь, он рассказывал мне о тебе. Всегда, когда я просил. Только встретится с тобой была запретная тема. Я вздрогнула, услышав его голос. — Ты была для меня чем-то сказочным, запретным, но родным в детстве. В шестнадцать, будучи подростком я знал о тебе уже многое, разговаривая с отцом, мне, казалось, что я тебя знаю. Я собирался плюнуть на запрет отца и познакомится с тобой. Ведь у меня никого не было, Лена, кроме матери, которая пропадала на работе и отца, который изредка меня навещал. Никого из родных. Мне всегда хотелось большой семьи, чтобы все были вместе. Но ладно, не получилось, но я надеялся, что у меня будет сестра, пускай старшая, но все-таки родной человек. А потом я узнал, что ты убила отца. Все, что я знал об этом мире, понимал — рухнуло в одночасье. Ты лишила меня двух близких мне людей — отца и сестры. Ты лишила меня надежды. Я не понимал, не хотел понимать почему ты так поступила. Мне казалось, я тебя возненавидел. Ты права — я не сильно старался узнать мотивы, меня не интересовало, что именно произошло в тот день. Я не знал, что он стрелял в тебя. Лука бросил на меня взгляд, а я молча слушала его исповедь. — Я не знаю, что говорить, — произнесла я. — Ничего не надо, — ответил Лука, — Все на самом деле просто — я никогда не смогу тебя убить, я даже не знаю, ненавижу ли я тебя на самом деле. Видимо, нет. Ты по-прежнему остаешься моей сестрой. — Азида ты спровадил из дома? — Да. — Он тебе этого не простит. — Переживу. Я улыбнулась, теперь точно зная, что все-таки у меня есть ангел-хранитель, несмотря ни на что. Мы уже подъехали к городу, когда Лука затормозил и я увидела, что впереди нас стоит черная тонированная машина, мигая нам фарами. — Я позвонил Викингу и сказал откуда тебя забрать. — Лука, я…. Господи, я даже не знаю, как тебя на самом деле зовут… — Меня на самом деле зовут Лука. Лука Казанцев. — Он дал тебе свою фамилию? — удивилась я. Но ответить ему не дали. Внезапно Лука напрягся, я проследила за его взглядом и увидела, как к нам на всех парах несется Викинг. В долю секунды он подлетел к машине с моей стороны, распахнул дверцу и сгреб меня в охапку. — Живая, — чуть ли не простонал он. — Сейчас буду мертвая, если не перестанешь меня душить, — счастливо проворчала я. И тут же почувствовала, как резко мне стало плохо. Точно, воспаление себе заработала. Вик, наконец, очнулся и, судя по дальнейшей реакции, разглядел Луку на переднем сидении. Доли секунды хватило на то, чтобы он вскинул пистолет и взял на мушку Луку. — Не надо! — вскрикнула я и повисла на руке Вика, вынуждая опустить смертельное оружие. — Маленькая, — осторожно произнес Вик, — Все хорошо, он больше тебя не тронет. Никто не тронет, я обещаю, не бойся, — видимо, приняв меня за не совсем здоровую, принялся успокаивать меня Слава. — Вик, — одернула я его, заставляя посмотреть себе в глаза, — Я в здравом уме. Не трогай его. Он ничего не сделал со мной — не убил и даже не покалечил. Он мой брат, Слава. Прошу тебя, не трогай его. Вик сначала ошарашено посмотрел на меня, потом на Луку, который все это время продолжал молча сидеть на водительском сидении и только поглядывать на нас. — Брат? Брат!? Тогда, как ты мог с ней так? — зарычал Викинг, все еще рвясь в бой, правда уже без пистолета, — Тогда… ты же чуть не изнасиловал ее… ты… — Вик! — я вцепилась в него всеми конечностями и почувствовала, что сознание начало уплывать. На улице ледяной холод, а мне невыносимо душно, все внутренности словно жгло огнем. Я скорее поняла, чем почувствовала, что сползла обратно в кресло, отпустив Викинга. — Лена? — первый опомнился Лука и легонько потряс меня за плечо. — Я здесь, — пробормотала я. — Да, ты вся горишь! — раздался вопль Викинга над ухом, и его ледяная ладонь на моем лбу принесла мне неимоверное облегчение, — Держись, маленькая, — я почувствовала, как его руки с легкостью подняли меня. — Подожди, — просипела я и посмотрела на Луку. — Я еще увижу тебя? — спросила я его. — Как судьба решит, — ответил мне мой новоиспеченный брат, заводя мотор. Может, так и лучше, думала я, пока Вик нес меня к машине. Смогу ли я видеть его и не вспоминать, через что мне пришлось пройти? Сможет ли он видеть меня и не вспоминать, что я убила его отца и ту сестру, которая жила в его детских воспоминаниях? Время покажет. Глава 6 Вопреки всему — Куда он уехал? — тихо спросила Оксана, полулежа на диване в гостиной и меланхолично смотря телевизор. Митяй сидел рядом и обнимал девушку рукой, обхватив ее хрупкие плечи и получая от этого какое-то эстетическое удовольствие. Никогда не думал, что так можно сидеть вечность, а он мог. Несмотря на все проблемы, на опасность, мог быть рядом с любимой женщиной. — Выскочил, как ошпаренный, даже слова не сказал, — произнесла Ксана. Митяй вздохнул, повернулся всем корпусом к ней и коснулся ладонью ее щеки. — Я понял только, что он ее нашел и подмога ему не требуется, — нехотя произнес он. — Сутки уже прошли, даже больше, почти двое суток, а мы ничего не узнали, — грустно сказала она, — И Антону ты ничего не сказал, да? — Незачем ему сейчас это знать, — отчеканил Митяй и убрал руку с ее плеч, — Помочь не сможет, а нервного напряжения ему достаточно.