Нежные, но твердые губы Вика коснулись моих губ, ласкающие, где-то даже неуверенно, будто боялся, что оттолкну. Не оттолкну, глупый, слишком близко подпустила уже. Прижалась к нему телом, он будто ждал этого, обхватив меня своими большими руками и, стиснув так, что стало невыносимо трудно дышать. — Солнышко мое, яркое, ласковое и доброе, — прохрипел он мне в губы. Вот для кого-то я солнышко, а для кого-то непонятно что…Образ Антона, мелькнув перед глазами, осел в душе горьким комом. Муж у меня, значит, под пулями бегает, а я ему с телохранителем изменяю… Хороша-а, ничего не скажешь. Насколько возможно нежно отодвинулась от Вика. Он, только взглянув на меня, понял все по виноватому лицу. — Не казнись, это я тебя поцеловал. — А я ответила и получила от этого удовольствие, — сказала я, прекрасно осознавая, что невольно даю Вику надежду, которой нет. — Он тебя не стоит, — жестко бросил он. — Не надо, Вик, — сморщившись, как от боли, ответила я, — Я не буду обсуждать это ни с тобой, ни с кем бы то ни было. На данный момент, он мой муж и оскорбляя его — ты оскорбляешь меня, мой выбор. Вик кивнул, соглашаясь со мной. Да и не мог он со мной не согласиться, потому что чувствовал, так же, как и я. — Проводи меня до комнаты. Утро меня встретило ощущением пристального взгляда. Открыв глаза, увидела напротив себя Оксанку. — Привет, соня. Она сидела в кресле и лениво подпиливала ногти. — Не скажешь, чего у нас в улье происходит? — А что происходит? — отозвалась я сонным голосом. — Ба, да, ты не в курсе! — Оксанка наклонилась всем корпусом вперед, — Викинг сегодня напился с утра, что с ним раньше не водилось. — Откуда ты знаешь, водилось или нет, — возразила я. — Охрана вся жужжит по этому поводу. Так вот, судя по всему, начал он еще ночью, с утра уже пьяненький был, всех парней построил и заставил на скорость водку глушить. Так что, подруга, у нас полный дом пьяных, наглых мужиков. И сдается мне, что это неспроста. — Подумаешь, — отмахнулась я, — Чего здоровым мужикам еще взаперти делать. — Да я не про то, — сказала Ксанка и внимательно на меня воззрилась, — Не от твоих ли колдовских глаз, наш герой Вик в загул подался? — Я тут при чем? — спросила я, хотя Ксанке в глаза смотреть не решалась, уж больно она проницательная. — Так, это тебя надо спросить, — хохотнула та, — Ну, ты даешь, я с таким мужем, как у тебя, побоялась бы налево ходить. — Вот и бойся, — ответила я с долей сарказма, — Потому что у тебя мужик еще хлеще, уж поверь мне на слово. Легкой походкой, оставив Ксанку задумавшейся, я покинула свою комнату. Попыталась достучаться до Кирилла, но он упорно не желал открывать мне дверь. От нечего делать решила спуститься на кухню и что-нибудь перекусить. Зря решила. На кухне за продолговатым столом восседали трое парней, один из которых был Викинг. Водку они хлестали как воду и закусывали, судя по виду, только для виду. — О! — увидев меня, загорланил один из них, — Девочка Стрелка пожаловала. — Не брат, — покачал головой другой, — Мы, таких как она, по-другому называем… — А, ну, заткнулись! — шарахнул Вик по столу, — Кажется, все забыли, что она ради такого, как и все вы, под пули встала и что муж ее один из нас. Я с благодарностью посмотрела на Вика, и как ни в чем не бывало прошла к холодильнику. С невозмутимым выражением лица, я достала из холодильника хлеб с маслом и сыром и принялась сооружать бутерброд. Парни искоса на меня поглядывали, Вик же уперся глазами в стол, будто нашел там интерес всей своей жизни. Я, в конец обнаглев, сварила себе кофе в турке и, пододвинув одного из парней, уселась к ним за стол. В конце концов, я же на самом деле не имею к работе Яна никакого отношения, и бояться по этому поводу не собираюсь. — Ну и насвинячили вы тут, — проговорила я, глядя на стол и попивая кофе. — Послушай, Синицина, — не выдержал парень рядом со мной, кажется, его звали Дэном, — Я лично ничего не имею против тебя, да и Викинга ты реально спасла. Но я своими собственными глазами видел, как на тебя смотрел майор. Как на свою. — А как я на него смотрела? — спокойно задала я вопрос, прожевав бутерброд. — Да, не разводи ты меня! — всполошился Дэн, — Вы бабы те еще актрисы, так сыграете, что кто угодно поверит. — Я не буду оправдываться, Дэн, — устало проговорила я, — Скажу только одно: Стрелкова я знаю лет десять, познакомилась, когда он успешно играл роль бандита, если ты, конечно, знаешь эту историю, потом с мужем уехала во Францию. Все. У майора личная неприязнь к моему мужу и он намерено подставляет меня. — Может, ты и правду говоришь, — задумчиво произнес Дэн, — Мент — та еще сука. Но просто учти на будущее: не все тебе поверят и как только Митяй перестанет тебя прикрывать… Дальше, я думаю, поняла. — Дурдом какой-то, — пробормотала я. — Сидим, кофе пьем? — на пороге кухни появилась Оксанка, — А у тебя сын, между прочим, в бега подался. Вещи собирает. Из кухни я выскочила с Викингом одновременно, правда, на лестнице он меня обогнал. Зато успели мы аккурат вовремя — Кирилл выходил из своей комнаты наперевес с рюкзаком. На минуту мы все трое застыли, первой очнулась я. — И куда это ты собрался? — Тебе есть разница? От возмущения я даже рот открыла. — Ты мой сын! Я имею право знать, и не смей так со мной разговаривать! — Я не думаю, что ты заслуживаешь большего, — бросил он в запале. Вик отреагировал мгновенно — он подошел к нему и с силой встряхнул, взяв за грудки. — Очнись, парень! Она твоя мать, поверь, ближе человека у тебя не будет! — Вик, отпусти его! — крикнула я, с беспокойством наблюдая за ситуацией. — Отпущу, как только он извиниться перед тобой. — Не буду я перед ней извиняться, повторяю, она этого не заслужила! — огрызнулся Кир, а у меня сердце кровью обливалось от его злости. — Викинг, отпусти его, — раздался голос позади меня. Я резко обернулась и столкнулась с серыми, ледяными глазами мужа. Вик отпустил Кирилла и тот уставился на отца. — Антон… — я не знала, какими словами объяснять ему сложившуюся ситуацию. — Я слышал, — холодно обронил он, даже не глядя на меня, смотря прямо в глаза сына, — Я стою тут уже пять минут. Викинг, ты свободен. Слава, не глядя ни на одного из нас, ушел в другой конец коридора. Кирилл смотрел на отца как-то недоверчиво, с болью. У меня же глаза были на мокром месте. Не от того, что Кирилл так со мной разговаривал — как раз это понять можно, то, что он узнал, перевернуло его мир с ног на голову, а как подросток может себя еще защищать, если не агрессией? Антон был для Кирилла не просто отцом, а другом, который по всему выходит его предал. А я просто оказалась с ним заодно. — Пойдем, поговорим, — кивнул Антон на дверь его комнаты. Сын нехотя подчинился. Я стояла около закрытой двери, слушала и беззвучно плакала. Кирилл многое, что сказал отцу в запале, со злости, со всей своей юношеской непосредственностью. Антон возражал на многое, но самый весомый аргумент он привел все-таки в мою защиту, а не в свою — он рассказал про свое детство, про свою мать, приводя такие примеры, что даже у меня волосы дыбом вставали. — А теперь, скажи мне, сын, заслужила твоя мама прощения или она до сих пор плохая? Ты знаешь, ты можешь винить меня во всем и будешь прав, по- своему. Но не ее. Она делала все, чтобы изменить нашу жизнь. Только одного она понять так и не смогла — меня невозможно изменить. Я убежала. Не смола дальше слушать. В ушах звучали его последние слова. Бежала и ревела, чисто по-женски. Устала быть сильной, устала бояться за самых дорогих мне людей. — Лена? Лена! Он что тебя обидел? Слова Викинга, вставшего на моем пути, дошли до меня не сразу. Я подняла мокрые глаза на него и уставилась в немом вопросе. А потом я расхохоталась, горько и с надрывом, истерично. Пришла в себя только тогда, когда мою щеку что-то обожгло. — Прости, прости, — прошептал Вик, — Я не знал, как тебя еще остановить, слов ты не слышала. — Возвращаешь долги, Викинг? — от ледяного голоса мужа я вздрогнула и обернулась. Антон стоял в своей излюбленной позе — непринужденно и засунув руки в карманы брюк. — Моя жена спасла тебя, и ты теперь считаешь себя обязанным, понимаю. Но тебе не стоит забывать соблюдать дистанцию. Викинг стоял и хмурился, Антон выдержал паузу и добил предполагаемого соперника: — Она моя, Викинг. Они стояли и стреляли друг в друга глазами. А я же, стоя ровно посередине, между ними, отчетливо понимала, что сейчас они делят не женщину, а территорию. И так противно стало от этого, хоть волком вой. Повернулась, чтобы уйти, но не тут-то было. Антон взял меня под руку. — Я приехал, когда ты попросила, хотя это было почти невозможно, поэтому сейчас не надейся уйти от разговора. Вик как-то недобро хмыкнул и, посмотрев на него, я поняла, что он готов костьми лечь, чтобы я не пошла с Антоном. Глупо и страшно. Вику не нужно было моих слов, он все понял по моему лицу и просто ушел. Антон ухмылялся. Он выиграл, в очередной раз, и не скрывал свою победу. Кто я? Что я? Статуэтка? Главный приз? Кто я для него теперь? И как давно перестала быть просто любимой женщиной? — Пойдем, — бросила я, направляясь в свою комнату в осточертевшем мне доме. Он пошел за мной, молча, ступая легким шагом.