— И ты обвиняешь себя? — от его слов я еще раз вздрогнула, — Говоришь, что заслуживаешь наказания? Да, какой он тебе после этого отец! — Вик, не надо… — Скажи мне, Лена, — он успокоился и глубоко вздохнул, — У тебя был выбор? Ты могла бы убить своего мужа? Смогла бы жить с этим? Молчишь? Тогда я скажу — нет. — А как мне жить с тем, что я сделала? — закричала я, — Как я, вообще, до сих пор живу — дышу, сплю, ем? Я не знаю…Мне надо было себя, наверное, следом пристрелить… Вик молча подошел ко мне, взял меня на руки и сел в кресло. — Иногда бывают моменты, когда спасая чью-то жизнь, ты несешь зло, — тихо проговорил он, — Но это твой выбор и никто не смеет тебя осуждать за это, не побывав в твоей шкуре. Даже ты сама не имеешь права осуждать. Здесь нельзя было выбрать. Выбрав одного — ты предаешь другого. Замкнутый круг, который я предлагаю считать просто невезением. Я потрясенно молчала. Он не только не оттолкнул меня, он не просто успокоил, он сказал…правду. Пусть она тяжело мне дается, пусть так. — Спасибо тебе, мне этого еще никто не говорил. — А Синица? — тихо спросил он. — Что мог Антон сказать? Я тогда спасла ему жизнь, если бы не выстрелила, он был бы мертв, — я горько рассмеялась, — Знаешь, он тогда, после всего, поклялся, что больше не вернется к этому. Мы уехали. И девять лет я была счастлива, потому что не вздрагивала по ночам от каждого шороха, со временем мне перестали сниться кошмары, мы просто жили. Но стоило нам вернуться в Россию, он забыл все — свои обещанья, нашу жизнь во Франции, будто не было тех лет. Связался с Митяем… — Тебе это не нравится, — утвердительно сказал он. — Конечно, нет, — я резко вырвалась из его объятий. Потому что это не только неправильно, но, по сути, я обнимаюсь не с другом, который меня успокаивает, а с телохранителем Митяя, с доверительным лицом человека, который втянул моего мужа в новую игру со смертью. Я хмуро на него посмотрела, а он покачал головой. — Если ждешь от меня рассказа, что у них происходит… — Я знаю, не расскажешь, — прервала я его, — Митяй мне это прямо сказал, что ты не только мой охранник, но и человек, который не даст мне сделать глупости. — Верно, — он кивнул, — Тебе не стоит лезть во все это. — По-твоему, мне стоит дожидаться, пока Антона убьют? Думаешь, стану счастливой вдовой? — с сарказмом произнесла я, — Я сюда не для этого пришла. Я хочу знать, что происходит, и я узнаю, если не от тебя, то от крестного. — Он тебе ничего не скажет. — Ты не дашь? — Он тебе ничего не скажет, — снова спокойным тоном повторил он. Я зло смотрела на него, пока не хлопнула входная дверь. — Молодежь, вы еще тут? — услышала я голос крестного. — Да! — крикнула я, — Мы в зале! Крестный зашел, посмотрел на меня, потом на Вика, улыбнулся и спросил: — Поссорились? — Дядь Борь! — возмущенно произнесла я, — Нас ничего не связывает, мы не любовники, как ты тут подумал. Просто я….Это была минутная слабость, Вик меня успокаивал, я…. — Ладно-ладно, не сотрясай воздух. Понял. По большому счету, это не мое дело. — Я хочу знать, в какое дерьмо на этот раз залез мой муж? — я вопросительно уставилась на крестного. — А он, что, — указал на Викинга, — Не рассказал? — Нет. — И ты решила, что я расскажу? Знаешь, почему я смог дожить до своих лет? Потому что все, что я знаю, я оставляю при себе, не треплю языком, без надобности. — Я всего лишь хочу помочь своему мужу, — упрямо продолжила я. — А я всего лишь хочу, чтобы ты осталась жива, — ответил он мне тем же тоном, — Ты не забыла, что у тебя двое детей? Сиротами хочешь их оставить? — У Антона их тоже двое! — Не путай Божий дар, с яичницей! — крикнул крестный, — Ты, вообще, не должна лезть, бабе в таких делах не место! — Все, спасибо, пообщались! — я резко развернулась и вышла в коридор, взяла сумочку и наскоро надела пальто. Кроме головной боли и плохих воспоминаний мне этот визит ничего не дал. Дурацкий мир мужчин! Я с силой хлопнула дверь при выходе. На лестнице второго этажа Вик догнал меня. — Елена Витальевна, подождите! — К чему официальный тон? — ехидно поинтересовалась я, — Минут десять назад я была Леночкой! Он резко развернул меня к себе и жестко на меня посмотрел. — Я могу называть тебя, как ты захочешь, но не думаю, что твой муж и люди это правильно поймут. — А мне плевать чего они там поймут, а чего нет! — крикнула я ему в лицо, вырываясь из его хватки, — Мне уже на все плевать! — Неужто? — так же зло бросил мне он, резко притянул к себе и впился губами в мои губы. Я опешила и с секунд пять ничего не делала, но потом, очнувшись, с силой оттолкнула его от себя и залепила ему пощечину. И испугалась. Идиотка! Он ухмыльнулся, отпустил меня и уже спокойным голосом спросил: — Ну что, будем переходить на личности? Я только головой помотала, развернулась и стала спускаться по лестнице. Синий хаммер увидела сразу, как только вышла из подъезда, молча направилась к нему. Викинг снял сигнализацию и я села на заднее сидение. Всю дорогу, пока мы ехали к особняку Митяя, я молчала. Он изредка поглядывал на меня через зеркало заднего вида, но я демонстративно отвернулась к окну. В дом мы вошли также в полном молчании. У парней на воротах и в доме глаза на лоб повылазили, когда я своими ногами вышагивала от машины, когда утром видели меня умирающей. — О, и тебя поймали, — Оксанка стояла возле лестницы и неодобрительно посматривала на парней, снующих по всему дому. — Ты позвонила, куда я тебя просила? — уже не скрываясь, спросила я ее, тем самым решая позлить Вика. — Ага, — кивнула она. — Кому? — тут же вклинился Викинг в наш разговор, но я стойко его игнорировала и начала подниматься по лестнице. — Любовнику, — ехидно ответила за меня Оксанка, а я про себя рассмеялась и покосилась на Вика. Тот потемнел лицом и, видно было, еле сдерживался, чтобы не нахамить нам обеим. Не успела я зайти в свою комнату, как мой телефон запел и завибрировал. Посмотрев на дисплей, я невольно охнула — Ян. Так быстренько делаем умирающий голос. Скоро я совсем заврусь, с этими идиотскими играми. — Я слушаю. — Где ты, Ленка? Что случилось? Я снова играю Яном, как и тогда. Кто я после этого? Конечно, можно сейчас заняться самобичеванием, пожалеть всех и вся, только остается вопрос: кто пожалеет меня и моих детей? Один бегает и ищет на свою пятую точку неприятностей, другой пытается его поймать, используя меня, а еще и третий появился и вовсе непонятно, чего ему от меня надо. А мне — то, что с этим всем делать? Только и остается, что делать все, чтобы дети сиротами не остались. — Во-первых, успокойся, я жива и относительно здорова. — Почему ты все время попадаешь в неприятности? — зло проговорил он в трубку. — Ты по какому праву так со мной разговариваешь? — задала я вопрос и на том конце неожиданно замолчали, — Будешь продолжать в том же духе, брошу трубку. Итак, нужна тебе информация или же нет? — Извини, — раздался его усталый голос, — Говори. — Нет уж. Не по телефону и учти, у меня к тебе деловое предложение, так сказать, чтобы и овцы были целы и волки сыты. — Казанцева, а ты ничего не попутала? Я не договариваюсь с бандитами. — Ну, тогда, адьос, амиго. — Где ты? — чуть ли не зарычал он в трубку, а я улыбнулась — пойдешь ты милый на сделку, с чертом лысым пойдешь, а не только с бандитами. — Да, вот думала, сегодня с тобой встретится, да не получилось. Есть у меня одна идейка — подговорить Яна и с его помощью вернуться вместе с Антоном во Францию. Правда, муж со своими явно наполеоновскими планами пролетит, как фанера над Парижем, но чего не сделаешь, ради спокойствия в семье. — У меня нет времени играть в твои игры, — раздался ответ и в следующее мгновенье гудки в мобильном. И что это было?