— Что?! — встрепенулась Таня. — Что там?! — Он! «Нива» мчалась на них и через несколько длинных-предлинных мгновений, практически не снижая скорости, врезалась в их «жигуленок» лоб в лоб. Не причинив девочкам ни малейшего вреда! В отличие от их автомобиля, капот которого был основательно смят. Вокруг не было ни души — какой-то мистический переулок без машин и прохожих. Только в нескольких окнах показались лица любопытных. Хлынов вышел из своей машины и неторопливо пошел к девочкам. Таня с округлившимися от ужаса глазами смотрела, как он к ним приближается, не в силах вымолвить ни слова. Зато Чума дала волю своим чувствам: — Ты!!! — закричала она Хлынову, выскакивая из машины. — Что тебе надо?! Что ты привязался к нам, а?! Хлынов словно и не слышал этого крика. Он с интересом разглядывал машину девочек, которая пострадала значительно больше, чем его «Нива». — Да-а, — задумчиво протянул он. — Большой ремонт здесь потребуется. — Ты раскурочил нам машину! — кричала на него Чума. — Ты охренел, папик?! Хлынов был все так же невозмутим. Да, — кивнул он. — Ущерб большой. Готов возместить его вам. Надо подождать милицию. Эксперты определят сумму ущерба, суд его утвердит, установит размер морального ущерба, который я тоже готов возместить, и после всего вышеперечисленного я все вам выплачу. Он говорил спокойно, рассудительно, и любой другой человек, окажись он на месте Чумы, вздохнул бы с облегчением. Но не Чума. — Гад! — только и смогла проговорить она и обернулась к Татьяне. — Эй! Вылезай! Но Таня уже и так не без труда выбиралась из покореженного «жигуленка». Хлынов вдруг испугался. Он мог не успеть сделать того, что задумал. Эти девчонки, чего доброго, разбегутся в разные стороны, и тогда он точно ничего не сможет сделать. Тем более что он не решил еще, кто из них ему нравится больше. — Вот что! — торопливо заговорил он. — Давайте сделаем так, девочки. Я вижу, вы торопитесь. Жаль, что с вашей машиной получилось так… Могу предложить вам свою. Чума внимательно посмотрела на него, а потом перевела взгляд на Таню. Та пожала плечами. Вероника снова посмотрела на Хлынова и спросила чуть смягчившимся голосом: — А чего ты гнался за нами? Хлынов постарался улыбнуться так, чтобы показаться смущенным, и ему это удалось. — Черт его знает! — пожал он плечами. — Как затмение какое-то нашло. Вижу — девочки гоняются, развлекаются. Мне тоже иногда хочется развлечься таким вот образом. Согласитесь, что таких девочек, как вы, встретишь не часто. Звучало это неубедительно, но Чуме очень хотелось ему поверить, и она поверила. — Послушайте, — сказал им Хлынов. — Через несколько минут милиция будет здесь. За машину, — он кивнул на разбитый «жигуленок», — я вам заплачу. Мне с ментами встречаться не очень хочется, если честно. Садитесь в мою машину, поедем скорей отсюда и по дороге обо всем договоримся. Что-то говорило Чуме, что не следует излишне доверять этому человеку, но она понимала, что в его предложении есть смысл, это было бы лучшим решением их проблем. И поэтому она просто отмахнулась от Тани, когда та робко проговорила: — Вероника, не надо… — А что надо?! — повернулась она к ней, бешено сверкая глазами. — Ждать, пока сюда наедет куча ментов? Этого тебе надо?! Мне — не надо! И, повернувшись к Хлынову, она кивнула: — Ладно, папик, — сказала она. — Но смотри: веди себя хорошо, а то мы с моей подругой яйца тебе поотрываем. Понял? И, взяв за руку Таню, пошла к «Ниве». От ее последних слов Хлынова охватило такое возбуждение, что он едва сумел взять себя в руки. Сглотнув внезапно набежавшую слюну, он только сказал: — Понял. Чума села рядом с ним, Таня — на заднее сиденье. Он не знал, конечно, их имен. Потом узнает. Они скажут, когда… Ну, хорошо, рано пока об этом думать. — Куда вам? — спросил он. — Пока прямо, — ответила та, что больше всех кричала. — Скорей отсюда. Хлынов кивнул в знак согласия. Он действительно многое понимал. Итак, они принимали участие в ограблении банка — это уже давно стало ясно. — Ну вот, — недовольно посмотрел он в зеркало заднего обзора. — Вот они и приехали. Быстро. — Кто? — переспросила Чума. — Менты, кто же еще? Вероника обернулась, чтобы посмотреть назад, и перед Хлыновым показалось место на ее шее, куда лучше всего бить, чтобы отключить девицу. Что он и сделал. Резким движением ладони он ударил Веронику по сонной артерии. Девочка всхлипнула и моментально потеряла сознание. — Что вы делаете?! — воскликнула Таня, бросаясь на него и колотя его плечи слабыми своими кулачками. — Что вы делаете?! Он спокойно взял ее за волосы, оттянул голову, несколько секунд смотрел на беззащитную шею Тани, словно смаковал то, что сейчас сделает. И ударил. Точно так же. Две девочки лежали в салоне его машины без сознания. Хлынов завел машину, развернулся и, выехав из переулка на широкую улицу, взял направление на кольцевую дорогу, стараясь соблюдать правила дорожного движения. Он знал, куда едет. Минут через сорок белая «Нива» выехала из Москвы. Еще приблизительно через столько же времени показалась местность, куда Хлынов так стремился. Машина маньяка мчалась по Подмосковью. Вытянув шею, Хлынов огляделся. Сейчас будет окраина тихого подмосковного городка с юморным названием Кривоколеново. За ней — пустырь: кругом разбросаны огромные грязно-бурые кучи щебенки, замерли остовы разбитых тракторов и вагончиков, темнеют штабеля из промасленных, закопченных шпал. Местные жители называют этот район пригорода «кладбищем динозавров» и без нужды стараются сюда не ходить… Рядом с «кладбищем», за колючей, в четыре неровных ряда, проволокой, притаились склады. Мощные прожектора на металлических фермах. Изредка слышен далекий скрип ворот, звук шагов и хриплые голоса овчарок, встречающих лаем посторонних. Пустынно в этих местах — только промелькнет сгорбленная фигурка железнодорожника, простучат торопливые шаги по деревянному настилу, и вновь все стихнет… А сразу же за складами — дачи. К ним ведет проселок. На который и погнал красный «жигуленок»-мышку Хлынов-кошка. Потому что одна из этих дач его — хлыновская… Эта дача досталась ему почти бесплатно. Случилось так, что проштрафился один коммерсант. Уважаемый человек. Помощник и доверенное лицо депутата. А связался, дурачок, с ребятами, которые приторговывали героином. Ну и влип, естественно, так как у нас за «группу» до сих пор срока набавляют. А руоповцы «гнали», как обычно, план по валу. И загнулся бы бедный помощник депутата (кстати, «босс», узнав про героин, отказался от своего помощника — мол, знать его не желаю, подлеца, да и вообще надо наказывать этих подонков!), если бы не свели его с Хлыновым через общего знакомого. — Ты уж помоги этому дурачку, — попросил знакомый. — А взамен он даст тебе свою дачу. Она, правда, недостроенная, но ничего, как-нибудь доведешь ее до ума. — Зачем мне дача? — Как зачем?! — искренне поразился знакомый. — А блядей куда возить? Лови момент. Там, кстати, сауна шикарная, — вспомнив, добавил он. Вот так и стал Хлынов обладателем недостроенной дачи с «шикарной сауной»… Хлынов спокойно остановил машину. Вышел. Огляделся. Вокруг было пустынно, лишь где-то высоко в небе собирались в огромную стаю птицы. Не торопясь, он вернулся к «Ниве», осмотрел ее и закурил. Девочки все еще были без сознания. Они замерли на своих сиденьях, похожие на манекены, и Хлынов задумался — кого же из них выбрать. Сначала приблизился к Чуме, осторожно отвел пальцем веко. Затем — то же самое проделал с Таней. Глаза второй девочки ему понравились больше… …Первой на дачу он перенес Таню. Еще раз осмотрелся, не выходя из машины. Вокруг никого не было видно. Оно и понятно, день-то рабочий, не выходной… Хлынов осторожно перенес девочку в дом, в ту самую ее часть, которая гордо именовалась «шикарной» сауной. Положил на деревянный лежак. Пристегнул руку наручниками к трубе. Хотел уйти, но вдруг не удержался, и осторожно оттянул у девочки трусики. Погладил аккуратно подбритый лобок. Таня задышала чаще, но в себя не пришла. Однако Хлынов уже успокоился. К чему торопиться — впереди у них целая вечность! Он закрыл сауну и направился к машине. Но не дошел, потому что наткнулся на пистолет… Черный зрачок равнодушно смотрел прямо ему в лоб. — Ублюдок! — бросила Чума. Она тяжело дышала, опираясь одной рукой о стенку, и было видно, что ее ноги дрожат от усталости и сверхмерной нагрузки. Однако, странное дело, пистолет почти не шевелился, и его ствол был нацелен точно в центр лба Хлынова. — Дура, — спокойно сказал он. И сделал шаг.