Винсент рассмеялся: — Бедняжка. И тотчас снова посерьезнел: — Увидимся в девять. Не опаздывай. Он отвернулся, собираясь уйти. — Я сказал — нет, — повторил я, повысив голос. Кое-кто из прохожих оглянулся. Винсент тоже. Замер. Медленно подошел ко мне. — Ты бы не рискнул так себя вести, если бы не считал, что с Люси и Беллой все в порядке. Так вот: я точно знаю, где они. И чтобы убить обеих, мне потребуется меньше… скажем… десяти минут. — Ложь, — сказал я. — Правда, — возразил Винсент. Он достал мобильник и позвонил кому-то, кто ответил на удивление быстро. — Где они? — спросил Винсент. От страха у меня свело под ложечкой. — Вы уже там? Понимаю, очень разумно. И вы в?.. Как ее имя? Понимаю, прекрасно. В доме Мадлен Россандер. Белла спит, на ней розовая курточка. Люси вынесла ее из машины. Земля разверзлась у меня под ногами, и я рухнул в бездну. Винсент наблюдал за мной с большим интересом. Снова спрятал телефон в карман. — Знаешь что, позвони и предупреди своих любимых. Так забавно наблюдать, как люди пытаются бежать в потемках. Я не ответил. В Швеции была ночь. Наверняка вконец усталая Люси вынесла Беллу из машины, достала ключи и спряталась в летнем домике Мадлен Россандер. А враги были рядом. Все это чертовски несправедливо. Винсент склонил голову набок. — Так увидимся в девять, как договорено? Я кивнул. Разбитый и побежденный, по ту сторону спасения. — И тогда ты оставишь Люси и Беллу в покое? — спросил я. — Если получишь меня? — Само собой, — ответил он. Ладно, договорились. Я умру, а Белла и Люси останутся живы. Осознание оглушило меня. Само собой. Винсент словно бы искренне удивился, отвечая на мой вопрос. Будто был не в состоянии понять, как это я могу думать, что он обманет меня в такой ситуации. Правду говорят: в каждом мерзавце таится джентльмен. Прежде чем мы расстались, он еще раз обернулся. — Кстати, не вздумай звонить своему приятелю Дидрику или кому-нибудь еще. Тут он может быть спокоен. — Я и не собираюсь, — сказал я. — В особенности Дидрику, от него тебе проку нет. Это я заметил. — Благодарю, я и сам знаю. Его взгляд потемнел. — Так ты уже знаешь? — Что? — Что он мертв. Я не знал, куда податься. Смерть была повсюду. Только успел подумать, что за мной наверняка следили, когда я ехал из Стокгольма в Мальмё. И Винсент узнал, что мы с Дидриком его надули. Винсент, который был Люцифером. Люцифер, который был моим братом. — Он погиб в дорожной аварии. — Вот как? Я не знал, что сказать. Убить человека можно множеством разных способов. Но Винсент продолжил: — Мне было больно узнать об этом. Он заслуживал лучшей участи. — Значит, ты его не убивал? Слова слетели с губ сами, я не мог их остановить, а уж тем более взять обратно. — Нет-нет. У меня были другие планы насчет него. Они с Ребеккой скончались мгновенно. К прискорбию всех участников. Ты ведь явно ему доверял, несмотря на все, что он тебе сделал? Последняя фраза заставила меня моргнуть. — Ну как сказать доверял… Я… — Ты думал, что вы заключили сделку. К сожалению, Дидрик не выдержал напряжения. Понял, что я рано или поздно все узнаю, позвонил и все рассказал. Что ты приходил к нему и нашел Мио. Печально, не правда ли? Печально, вот как. Он надел темные очки, смахнул что-то с рукава пиджака. Очевидно, собрался уходить. Но мне требовался ответ на еще один вопрос: — А Мио? Что случилось с ним? Винсент устремил взгляд в какую-то точку далеко позади меня. — Кажется, это вечный вопрос, а? Что случилось с Мио? Он отвернулся и пошел прочь. 46 Понемногу смеркалось, когда я сел в машину и в последний раз поехал на старый нефтепромысел. После встречи с Винсентом я провел в гостинице лишь около получаса, лежал на кровати. Некому позвонить, некого попросить о помощи. Имя Джоша Тейлора мелькнуло в голове как возможный вариант, но я не рискнул нарушить полученный приказ. Иначе Белла и Люси погибнут. И мне придется прожить свои последние часы с сознанием, что убил их я. Может, позвонить Люси? Просто чтобы сказать “привет” и поблагодарить за все. Я хотел услышать перед смертью ее голос. Только и всего. И наверняка ведь каждый обреченный на смерть мужчина и каждая женщина имеют право на последнее желание? Однако я пришел к выводу, что это желание никуда не годится. Вероятность, что, услышав от меня, что я еду на собственную казнь, Люси не отреагирует способом, который будет стоить ей жизни, представлялась ничтожной. Страх — самое ужасное, что только может быть. Большинство людей употребляют это слово совершенно неправильно. Страх — сила, столь же могучая, как водный поток, прорвавший плотину. Его не удержишь, не остановишь. Ни один человек в здравом уме, зная, что умрет, не встречает свой последний час в спокойствии. Я всегда знал, что люблю жизнь. Даже когда все летело в тартарары — как в первый год после гибели моей сестры, когда я поспешно и без большой охоты стал отцом, — радость жизни не уменьшилась. Она присутствовала постоянно, в любой миг. Никогда я не думал о смерти как о решении своих проблем. И страх, который владел моим телом и духом в эти часы после расставания с Винсентом, не походил ни на что, с чем я когда-либо сталкивался. Вплоть до той минуты, когда мы оказались лицом к лицу, я в глубине души верил, что сумею договориться и выберусь из этой передряги. Найдется ведь что-то, что я смогу сказать или сделать, чтобы все исправить. Но теперь я понимал, что это не так. Возврата нет. И пути вперед тоже нет. Когда я садился в машину, меня бил озноб. Лишь спустя несколько минут я более-менее взял себя в руки, завел мотор и отправился в путь. Помню, я плакал и вовсе не считал это зазорным. Людям, которые знают, что умрут, можно делать что заблагорассудится. Я ехал уже полчаса, когда зазвонил мобильник. Самый старый. Я покосился на дисплей, уверенный, что, если на секунду отвлекусь от дороги, наверняка кого-нибудь задавлю, и это будет последнее, что я сделаю в этой жизни.