— Ты где? — спросила она. Голос звенел, как натянутая скрипичная струна. Только бы никаких неприятных вестей. Только бы не Белла, думал я, душой и телом цепенея от страха. Не Белла. Только не Белла. — Я в машине, — сказал я. — Что случилось? — Мартин, кончай городить чепуху. Где ты? Сколько я могу рассказать? Что можно ей рассказать? Вообще-то всё. Если я умру нынче вечером в пустыне, кто-то должен знать, куда я направлялся. И логично, чтобы знала именно Люси, а не кто-то другой. Я медлил с ответом, и она сказала: — Здесь была полиция. С приказом о твоем аресте, Мартин. — Аресте? — Похоже, нашлись новые свидетели. Перед глазами мельтешили огненные искры. Я-то думал, что договорился с Дидриком. Купил себе время. — Ты прекрасно знаешь, это полная белиберда, — сказал я так резко, что в телефоне загудело. — Нет у них никаких свидетелей. Ты отдала им запись из гаража? — Да, и дала понять, что есть копии, на случай, если кто-то ее испортит. По голосу Люси я слышал, что рассказала она не все. Если бы мне сейчас предложили дозу героина, я бы, пожалуй, согласился, просто чтобы успокоиться. — Что еще стряслось, детка? Голос у нее дрожал, когда она ответила: — Они считают, я тоже замешана, и потому связались со службой опеки. Мартин, они хотят забрать Беллу. Этой новости я уже вынести не мог. — Она пока не у них? — Мартин, я… — Они пока не забрали ее? Я закричал так громко, что наверняка было слышно за пределами машины. — Нет-нет. Они сказали про опеку, когда снова явились в контору за тобой. Думали, опека уже успела вмешаться, но после их ухода я позвонила в садик, и Белла по-прежнему была там. Я боялась, что за мной следят, позвонила Сигне, сказала, чтобы она все бросила и немедля забрала Беллу. Сердце забилось спокойнее. — Где вы сейчас? — На пути в летний домик Мадлен Россандер, который сейчас явно пустует. Прости, я не знала, на кого могу положиться. Она не хотела ввязываться, но… — Ты поступила правильно, Люси, совершенно правильно. Мне было наплевать на безопасность Мадлен Россандер и на цену, какую она могла заплатить за помощь нам. Я думал только о Белле и Люси. И Мадлен это знала. Если бы не хотела, она бы не стала помогать Люси. — За тобой слежка? — спросил я. — Вряд ли. Я же была на велосипеде, рулила на красный и раз сто проехала навстречу движению по односторонним улицам по дороге к Сигне. — Значит, в квартире вы вообще не были? Только у Сигне? — Да. От облегчения я едва не заплакал. — Мартин, ты должен вернуться домой. Так больше нельзя. Я попытался хорошенько сформулировать ответ на эту мольбу: — Вернусь самое позднее через двое суток. — Двое суток? Мартин, у нас нет двух суток. Ты должен прижать Дидрика, где бы он ни был. И если дом в Дании пуст, надо искать его в другом месте. Например, здесь, в Стокгольме. — Детка, дом не был пуст. — Прости? — Я встречался с Дидриком. И думал, мне даны три дня, чтобы покончить со всей этой заварухой. Сожалею. “Сожалею” — слабое утешение в нашей ситуации. Люси тоже так считала. — Черт побери, ты просто невозможен. Ты солгал. Мне. Опять. После всего случившегося. После разговора, который состоялся у нас, после того как ты звонил своей давней партнерше и намеревался снова встретиться с ней, хотя мы жили вместе. Ты знаешь, как больно слышать такое? О да, конечно. Страх потерять Люси захлестнул меня, и я забормотал: — Я просто хотел защитить тебя и Беллу. Неужели непонятно? Не хотел, чтобы ты слишком много знала, если явится полиция и начнет задавать вопросы. — Боже мой, какая забота! Где ты? Отвечай и не лги. Я затормозил на красный. — В Хьюстоне. В трубке воцарилось молчание. — Люси? Я слышал, как Белла что-то сказала. Люси вроде бы шмыгнула носом. Так бывает, когда она плачет. — Прости, детка. Прости. — Не называй меня деткой. Как ты мог уехать без нас. Не сказав ни слова. Пропади ты пропадом! Она плакала. Вне всякого сомнения. — Я хотел рассказать, но не мог. — Почему? — Я же сказал. Чтобы ты знала как можно меньше, если спросит полиция. Потому что боялся поссориться. Не мог. Но я бы позвонил, Люси, попозже сегодня вечером. Клянусь, я не собирался лгать дальше. — Очень великодушно с твоей стороны. Красный сменился зеленым, я тронулся с места. Навстречу про́клятому месту, навстречу своим похороненным грехам, которые снова выбрались на поверхность. — Есть одна чертовски логичная причина, по которой я здесь. Дидрик кое-что рассказал, и ситуация стала нестерпимой. В общем, мне бы в жизни не выбраться из этой заварухи. Люцифер знал, где Мио, когда поручил мне искать его. Понимаешь? Он просто гонял нас по кругу, меня и Дидрика. Но Дидрик, болван, похоже, доверяет ему. Думает, что сможет оставить Мио у себя, если уберет меня с дороги. — Мио у Дидрика? Ты видел Мио? На меня накатили воспоминания. Мио, бегущий по саду. Мио, спросивший, не я ли его папа. — Да. Опять тишина. На сей раз я не сумел выжать из Люси больше ни одной реплики. А когда она наконец заговорила, пожалел, что не повесил трубку. — Наверно, я не смогу простить тебе этого, Мартин. Ледяной холод у меня в груди. — Люси, ты должна верить, когда я говорю, что у меня не было иного выбора, что я мог только солгать тебе. — Как и раньше, когда ты не рассказал, что убил человека? Ужасно, что она говорит такие вещи при Белле. Вдобавок я едва не запаниковал при мысли, что она так решительно уходит от меня именно сейчас, когда я готовлюсь к важнейшей встрече в моей жизни. — Послушай, — сказал я. — Я понимаю, ты страшно зла. Как понимал, что ты разозлилась, когда я позвонил Веронике, или Ракель, чтобы переспать с ней. Я… я поступал неправильно. Черт знает сколько раз. Но теперь, именно теперь я думал, что действую правильно. Я же хотел защитить тебя. Не вредить тебе. И… я люблю тебя, за то, что ты заботишься о Белле. За то, что ты была со мной в этом кошмаре.