– О Прокофии с удовольствием расскажу всё, что знаю. Он парень серьёзный, работящий. Вот и жениться собрался. А тут такое несчастье с ним. – Ну, не совсем с ним… – осторожно заметила детектив. – Да, как же! Ни за что ни про что упрятали честного человека в тюрьму! – Алёна Фёдоровна, его пока просто задержали, и никто бездоказательно сажать его в тюрьму не собирается. – Ой ли, – усомнилась Костомарова. – Уверяю вас. Вот и к вам я пришла, надеясь на вашу помощь. – Ну, что ж, спрашивайте, всё, о чём знаю, расскажу. – Вы видели жертву? – Да, и не приведи господь никому такого видеть. Спрашивали, не жил ли он здесь. Я сказала, что нет. Я тут всех знаю. И ничей он не родственник, можете мне поверить. – Верю. – Мирослава пока никому не собиралась говорить, что Четвертков был близко знаком с невестой Прокофия. – У нас все соседи думают, что это воры… – Удобная версия, – согласилась Мирослава, – но весьма сомнительно, что люди, решившие ограбить квартиру, ничего не взяли, но зато накрыли на стол и исчезли, предварительно убив одного из своих. – Так, может, что-то и взяли, – вздохнула Алёна Фёдоровна. – Исключить этого, конечно, нельзя. Но дверь чужими ключами или отмычкой не открывали. – Не знаю, что и сказать… – Расскажите мне об Оксане. – Об Оксане? А что Оксана? Девушка она хорошая, добрая. Видно было, что любят они друг друга. – А другие девушки у Геликанова были? – До Оксаны были, – нехотя ответила соседка. – Но я так понимаю, что ничего серьёзного у Прокофия с ними не было. – А какое они производили впечатление? – Предпоследняя была так просто вертихвостка, – осуждающе проговорила Алёна Фёдоровна. – Инной её звали, дай бог памяти. – А перед ней? – Перед ней была девушка серьёзная, пару раз её всего и видела и, как звать, не скажу. – А после того, как Прокофий стал встречаться с Оксаной, он не приводил других девушек? – Конечно, нет, – искренне возмутилась Костомарова, – он же не ловелас какой. С Оксаной у них всё по-серьёзному было, – уверенно проговорила женщина. – Алёна Фёдоровна, а вы случайно не видели фотографа, который снимал ваш двор и жителей? – Как не видеть!? Видела! Он и Лёву возле клумбы сфотографировал, сначала своим фотоаппаратом, потом и Лёвиным телефоном, сейчас фотокарточку покажу. Костомарова легко поднялась с кресла и, взяв с серванта альбом, положила его перед Мирославой, распахнув на нужной странице. С фотографии на детектива смотрел улыбающийся парень, выглядящий старше своих шестнадцати лет за счёт роста и хорошо развитой мускулатуры. Возле его ног располагалась клумба с анютиными глазками и сальвией. – Ваш внук спортом занимается? – Да, штангой. По-моему, пусть, лишь бы без дела по улицам не шатался. – Конечно. А что вы можете сказать о самом фотографе? – Лысоватый, полный, лет точно не скажу сколько, но шестьдесят, наверное, есть. – А вы не заметили никаких особых примет? Может, родинку, шрам? – Я к нему сильно не приглядывалась… – Может, ваш внук заметил? – Сейчас спросим… Лёва! Подойди сюда. Минуты через две в гостиную вошёл молодой человек, жующий пирожок. – Лёва, это детектив Мирослава Волгина. Она хочет задать тебе вопрос. – Молодой человек, скажите, пожалуйста… – преувеличенно серьёзно начала Мирослава. – Лёва, – пробасил он, бесцеремонно перебив её. – Хорошо, Лёва, вы запомнили фотографа, который снял вас возле клумбы? – Запомнил. – Не заметили у него каких-нибудь особых примет? – Заметил. Шрам на правом виске. – Спасибо. – Не за что. Но вообще этот тип похож на бывшего мента. – Почему вы так решили? – заинтересовалась Мирослава. – Не почему. Просто похож и всё. Я люблю всякие фильмы криминальные смотреть. Вот он точь-в-точь похож на тех персонажей. – Понятно. – Мирослава не стала объяснять юноше, что кино и жизнь редко совпадают. Возможно, у мальчика хорошо развита интуиция. – Ну, я пошёл? – спросил он, разглядывая Мирославу. – Иди, иди, – ответила бабушка. Лёва дошёл до двери и оглянулся: – А вы из полиции? – Нет, я частный детектив. – Вот это да! – присвистнул Лёва и ушёл. Мирослава тоже поднялась и стала прощаться с гостеприимной хозяйкой. Выйдя из квартиры, она столкнулась с мальчиком, скатывающим по ступеням велосипед. Навстречу ему поднимался старик с кипой газет. – Димка, вы на чердак с мальчишками не лазали? – строго спросил старичок. – Нет, Геннадий Сергеевич, чего нам там делать, – откликнулся мальчик и ускоренным темпом поспешил вниз по лестнице. – Чёрт-те что творится, – проворчал старик, – никакого порядка в державе. Одна расхлябанность. – И часто у вас чердак бывает открытым? – спросила доброжелательно Мирослава. – Да, последний раз я это обнаружил как раз наутро после убийства в квартире Прокофия. – Вот как? А вы полиции говорили? – Конечно, говорил, – обиженно отозвался старик, – но им, простите за выражение, всё божья роса. – То есть они ничего не ответили? – Почему, ответили, посоветовали лучше за пацанами следить. Вот я всех мальчишек и опрашиваю. Да разве кто признается, – вздохнул мужчина. Мирослава кивнула. – Но только это не пацаны, – неожиданно заявил Геннадий Сергеевич. – Почему вы так думаете? – Если бы это пацаны были, они бы замок просто сбили, как это и делалось уже. А на этот раз его, как я думаю, шпилькой открыли. Замок-то у нас какой, так, одно недоразумение, – проворчал дед.