Мирослава развернула перед ним своё удостоверение. – Так вы из полиции? – Нет, я частный детектив. Меня нанял брат Прокофия, Василий Афанасьевич Геликанов. Вы ведь знакомы с ним? – Да, конечно, Василия я знаю. Но чем же я смогу вам помочь? – проговорил он растерянно. – У вас есть собака, и вам приходится часто с ней гулять. Нередко и в неурочное время. – Это, конечно, так, – согласился Мартынов. – Прокофий сказал, что вы видели, как он выходил в вечер убийства. – Да, на скамейке ещё Алёна Фёдоровна сидела, она и поинтересовалась, куда это он такой красивый собрался. Прокофий запираться не стал, он хоть и обеспеченный, но нос от соседей не воротит, всегда доброжелательный, если надо кому помочь, не отказывал. Ну, вот он и сказал, что скоро женится, а сейчас идёт на мальчишник. Потому, собственно, и машину не взял свою. Ну, вы сами понимаете, – он выразительно посмотрел на Мирославу. И она кивнула. – А дальше? – спросила Волгина. – А дальше ничего и не было, Прокофий ушёл, а мы ещё немного с Алёной Фёдоровной посплетничали и разошлись. Я ещё за дом с Гавриком сходил, а Алёна Фёдоровна в «Магнит» за хлебом побежала, вспомнила, что последний кусок Лёва съел с вареньем. Мирослава не стала спрашивать, кто такие Гаврик и Лёва. Гаврик это собака, догадалась она, а Лёва, вероятнее всего, сын или внук Костомаровой. – А когда вы узнали об убийстве? – вместо этого спросила она. – Так ночью переполох поднялся, полиция приехала. Сначала ничего не говорили, но потом всё-таки информация просочилась, понятых приглашали и ещё некоторых опознать. Меня тоже позвали. – Никто не опознал убитого? – Нет, – покачал головой Мартынов, – никто его в нашем дворе не видел. Мы, грешным делом, подумали, что это вор. – Вор? – А что, забрались воры в квартиру Прокофия, что-то не поделили, вот и поубивали друг друга. – Друг друга не получается, – проговорила Мирослава, стараясь не улыбаться, – ведь жертва одна. – А второй-то убежал! – настаивал мужчина. – Ну, что ж, и эта версия имеет право на существование. Однако дверь была открыта родными замку ключами. – Не знаю, не знаю, экспертиза ваша могла ошибиться. Но обвинять Прокофия просто дикость. Не такой он человек! – возмущённо заключил сосед. – А какой? – Хороший. Хоть и суховатый, конечно. И уж точно не безумный, чтобы в своём доме убивать. – Скажите, а вы не видели во дворе какую-нибудь девушку, которая следила бы за Прокофием? Может, она его фотографировала? – Нет, никакой девушки, кроме Оксаны, не было. А фотограф был. – Вот как? – заинтересовалась Мирослава. – Но он никакого отношения к этому делу не имеет. – Почему вы так решили? – Потому что он от администрации города. Пришёл спрашивать, хотим ли мы участвовать в конкурсе на звание лучшего двора. Вот и фотографировал двор и его жителей. – И долго он здесь был? – Два дня я его видел. Больше не приходил. – Спасибо, Александр Петрович, вы очень мне помогли. – Да не за что, невелика помощь, – пробормотал мужчина. – Ещё один вопрос… – Спрашивайте. – А убитый не был тем самым фотографом? – Нет, что вы, они совсем не похожи. Фотографу лет шестьдесят, он лысый, полноватый и роста небольшого, ниже меня. – А что-то запоминающееся в нём было? – Старый шрам на правом виске. Точно его кто-то кастетом когда-то ударил. – Интересно. И ещё раз спасибо. – Вы с Алёной Фёдоровной тоже говорить будете? – Да, хотелось бы. – Тогда я вас провожу, а то она может побояться и не открыть. – Гаврик! – крикнул он. И пёс рысью примчался к хозяину. Алёна Фёдоровна Костомарова, тщательно рассмотрев их в глазок, спросила: – Это ты, Саша? – Я, – ответил сосед. – А кто с тобой? – Детектив, переговорить с тобой о деле Прокофия хочет, открывай. Щёлкнуло несколько замков, и дверь открылась. Алёна Фёдоровна Костомарова оказалась приятной пожилой дамой. – Извините, что допрашивала с пристрастием, боязно сейчас открывать. – Вы правильно делаете, – улыбнулась Мирослава. – И то, бережёного бог бережёт, – сказал Мартынов, – ну я вам больше не нужен, пойдём с Гавриком догуливать. – Да, да, конечно, спасибо вам большое, – отозвалась Волгина. – Вы проходите в квартиру, чего на пороге стоять, – сказала Мирославе Алёна Фёдоровна. В квартире пахло пирожками с капустой и ещё чем-то сладким. – Пойдёмте на кухню, я только что пирожков напекла и кисель сварила. Скоро Лёва придёт. Это мой внук. Сын со снохой в Канаду на два года уехали по работе. А Лёву со мной оставили. Он в десятом классе учится. Чего мальчишку с учёбы срывать. – Да, конечно, – согласилась Мирослава, проходя за хозяйкой на уютную светлую кухню. – Садитесь, – сказала Алёна Фёдоровна, – вот сюда, здесь удобнее, – и пододвинула Мирославе стул. Вскоре на тарелке перед ней уже лежали горячие пирожки, а рядом стоял большой бокал с киселём. Чтобы не обидеть хозяйку, Волгина надкусила пирожок и невольно прикрыла глаза от удовольствия. – Вкусно? – спросила Костомарова. – Пальчики оближешь! – искренне выдохнула Мирослава. Волгина уже запила киселём второй пирожок, когда раздался звонок в дверь. – Это Лёва, – поднялась со своего места хозяйка, – вы допивайте кисель, я Лёву накормлю, и мы поговорим в гостиной, дверь прямо по коридору. Мирослава в точности выполнила просьбу хозяйки, предварительно сполоснув под краном бокал. Гостиная была в бежевом цвете – обои, шторы, чехлы на креслах и покрывало на диване гармонировали между собой. Алёна Фёдоровна пришла минут через пятнадцать. – Вы уж извините, что заставила ждать. Лёву накормить надо было. – Ничего страшного, – улыбнулась Мирослава, – тем более что вы и меня накормили. – А как же! – всплеснула руками Костомарова. – Я бы хотела поговорить с вами о Прокофии Геликанове и о том, что случилось в его квартире.