Матильда ощущала, как магия нарастает в воздухе, в стеблях растений, пульсирующих до самых корней, и в крови, бурлящей в сердцах ночных существ, с которыми они делили землю в лесу. Животные часто навещали Матильду во время ее магических ритуалов, поэтому девушка не удивилась, увидев белого кролика. Она улыбнулась, когда он подпрыгнул, его глаза, такие же черные, как пятна грязи, которые полосовали его мех, были прикованы к магическому процессу. Что-то в воздухе покусывало Матильду, нашептывая ей, что она не контролирует свое заклинание, будто нечто отталкивало ее согнутыми локтями. Брови Матильды сошлись на переносице, когда она попыталась взять под контроль свое окружение, заземлиться так же, как она сказала Оливеру всего несколько минут назад. – Матильда? – спросил Оливер. Девушка проигнорировала его и наблюдала, как кролик, подергивая носом, уставился на нее. Движение привлекло ее внимание, и она прищурилась в темноте, когда еще один грязно-белый кролик появился из глубокой норы в грязной земле. Он двигался по земле, не подпрыгивая, как первый, а прихрамывая. Он неуклюже остановился рядом со своим спутником, и она ахнула, когда увидела, почему он не прыгал, как веселое лесное существо. Его передняя лапа была вывернута под ужасным углом. Мышцы Матильды приготовились броситься ему на помощь и спасти несчастную лапку, но дыхание замерло в ее легких, когда их взгляды встретились. Кролик был одноглазым. С одной стороны морды кролика капала рана. Матильда ахнула, когда к нему присоединился третий кролик, одно ухо которого торчало вверх, как антенна, правая сторона тела была залита кровью. Он прыгнул, чтобы присоединиться к своим товарищам. Все трое дергали носами и моргали, как будто они были просто милыми маленькими кроликами из зоомагазина, а не только что сбежали со скотобойни. – Какого черта? – прошептала Матильда, ее голос был едва слышен, когда она уставилась на кроликов, а затем на Оливера, который хмуро смотрел на нее. – Матильда? – повторил Оливер, на коленях подползая к ней. – Нет! – крикнула она, когда Оливер придвинулся ближе к кроликам. Они посмотрели на него, затем снова на Матильду, придвигаясь ближе к ней, пока первый из них не обнюхал ее колено. – Что? – Оливер оглянулся через плечо, затем снова посмотрел на Матильду, которая застыла, когда одноглазый кролик прыгнул ей на колени: – Ты поседела… – Убери это от меня, – прошептала она, подняв руки вверх, на случай, если ее пальцы коснутся его грязной шерсти. – Я не могу… сбросить это с себя, Оливер. Парень сдвинул брови и слегка покачал головой. Его глаза пробежали вверх и вниз по телу Матильды. – Что с тебя снять? Ты действительно пугаешь меня, Матильда. – Это пугает нас обоих, – сказала она, подавляя крик, когда кролик номер два присоединился к своему другу на ее коленях. – Ты их не видишь, не так ли? Оливер стоял на коленях рядом с ней, его широко раскрытые глаза изучали ее лицо. – Не вижу кого, Матильда? Матильда закрыла глаза, когда крошечные лапки забрались ей на ноги и легли на живот. Она открыла глаза и посмотрела вниз на одноухого кролика, стоявшего на задних лапах, положившего передние лапы ей на грудь. Его нос бешено дергался, как будто он разговаривал с ней на каком-то безмолвном кроличьем языке. Тьма снова надвигалась, но впервые Матильда была счастлива позволить ей накинуть на нее плащ и утащить в темноту. Она бросила последний взгляд на три мордочки, уставившиеся на нее, затем подняла голову и сосредоточилась на Оливере, прежде чем он исчез из ее поля зрения. – Смерть, – прошептала Матильда, падая на землю. Глава 17 Матильда открыла глаза и, моргнув, посмотрела на покатую крышу своей оранжереи. Она огляделась, и ее плечи расслабились. Девушка лежала на кровати под бирюзовым пледом, который связала для нее Нанна Мэй. Вокруг не было видно ни единого клочка белого меха. Движение привлекло ее внимание, и она повернула голову, проверяя, не вернулся ли один из кроликов. – Что ты делаешь? – спросила Матильда. Ее голос звучал мягко и неторопливо после сна. Оливер оторвал взгляд от ее книжного шкафа, в его глазах мелькнуло облегчение, за которым последовала кривая улыбка, осветившая его лицо. Он оглянулся на полки и взял потрепанную книгу с потрескавшимся корешком и синей обложкой. Матильда часто носила ее с собой в школьной сумке или читала при свете фонарика под одеялом, отчего обложка сильно истрепалась. – Просто смотрю на твою маленькую книжную коллекцию, – сказал Оливер, поднимая книгу. – «Худшая Ведьма»? – Это классика для всех юных ведьм. – Матильда потянулась и улыбнулась, слишком удобно устроившись на кровати, чтобы выпрямиться. – Как и «Ведьма Винни, Мэг и Мог», очевидно, – бросил Оливер через плечо, читая корешки, спрятанные за стеклянными банками и короткими свечами. – Есть ли список книг для ведьм, о котором я не знаю? Матильда чувствовала себя так, словно оказалась в теплых медвежьих объятиях, просто услышав названия ее любимых книг. Оливер отошел от книжного шкафа и приблизился к краю кровати, присев на корточки так, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с ее. – Моя мама купила их для меня. Она не хотела, чтобы я думала, будто весь мир считает всех ведьм зелеными и злыми. – Это довольно круто с ее стороны. – Наверное, – грустно улыбнулась Матильда. Она вспомнила, как сворачивалась калачиком со своей мамой и читала каждую из книг перед сном. Что-то сжалось в груди девушки, когда она подумала, насколько по-другому складываются их с Лотти отношения сейчас. – К тому же она всегда говорила, что во всех этих книгах есть немного правды о нашем роде. Оливер присел на край ее кровати и внимательно осмотрел Матильду. – Ты больше не того цвета, что мои спортивные носки, так что это должно быть хорошим знаком. Как ты себя чувствуешь? Матильда кивнула, затем выпрямилась. Она схватила подушку и подложила ее себе под спину, затем убрала волосы с глаз. Она все еще была потрясена, но не настолько, чтобы не осознавать, как близко Оливер находился к ней, в ее комнате. «На моей кровати», – подумала она, молясь богине диких тварей, чтобы у нее не было следа слюны на подбородке. – Я чувствую себя хорошо, – сказала Матильда, подтягивая колени к груди и пытаясь игнорировать пустоту в своей груди. – Хорошо, – улыбнулся Оливер, кивнув. – Так, может быть, ты расскажешь мне, что, черт возьми, произошло? – Это был еще один обморок, – произнесла Матильда. – Чушь собачья, – возмутился Оливер, – это было нечто большее. Тебе не нужно скрывать это от меня. Скажи мне, что это было. Матильда вздохнула: – Я не знаю наверняка. Я видела трех белых кроликов, но они были как бы гниющими, изуродованными. – Гниющие кролики? – повторил Оливер, и уголки его губ опустились вниз. – Отвратительно. Как ты думаешь, что это было? Матильда выглянула в окно и покачала головой: – Я не знаю. Мне нужно провести кое-какие исследования, но я думаю, что это предупреждение. Брови Оливера сошлись на переносице, и он придвинулся ближе к Матильде, подтягивая ноги на случай, если то, о чем говорилось в предупреждении, может схватить его за лодыжки из-под кровати. – Предупреждение? – спросил он, сглотнув. Матильда кивнула. – Обо всем, что происходит с животными и Эрин. «Или моей мамой», – подумала Матильда. – Как раз перед тем, как я потеряла сознание, когда мы творили заклинание, я почувствовала, как что-то витает в воздухе, что-то словно пульсирует рядом, царапает меня. Было темно, но не так, как ночью. Пустая тень. – Что это было? – Что-то нехорошее, – ответила Матильда. Оливер моргнул, глядя на нее, его глаза были полны беспокойства. – Ты в порядке? Оливер покачал головой: – Не совсем. Это та сторона магии, с которой я еще не сталкивался. Я выбирал и изучал самые простые моменты. Я никогда не сталкивался с трупом кролика, который бы предупреждал меня о чем-то. – Оливер, это тоже не обычное дело для меня, – сказала Матильда, подвинув ноги. – Я никогда не видела ничего подобного, во всяком случае, не так много всего происходило одновременно. – Что нам делать? – Нам все еще нужно поговорить с Эрин. – Матильда осмотрела комнату: – Что ты сделал с моими заклинаниями? Оливер встал и подошел к двери, где стояли котел и сумка Матильды. – Мне удалось все упаковать. Матильда встала и присоединилась к нему. Она присела на корточки и вгляделась в блестящую жидкость, плескающуюся на дне котла. – Я ничего не пролил, – заявил Оливер, – вернул все и всех в целости и сохранности. – Как тебе удалось вернуть меня? Мышцы на челюсти Оливера расслабились, и он прикусил губу, присев на корточки напротив Матильды. – Метла. – Ты думаешь, что это шутка, но во всем этом есть доля правды, – сказала Матильда, заправляя волосы за ухо и поднимая брови. – Что? Летающие метлы? Наконец-то. Матильда кивнула: – В некотором смысле. Ведьмы обычно натирали себя мазями, приготовленными из растений, обладающих галлюциногенными свойствами, а потом им казалось, что они летают.